По биоритму я жаворонок, что порой доставляет мне массу неудобств. Например, встаю я рано независимо от того, когда свалился в кровать накануне. Порой это приводит к основательному недобору сна. Вчера мы легли очень поздно. Вернее, Александра вчера легла очень поздно, а я – сегодня очень рано. А ночью меня мучили кошмары, что и немудрено. Всего я не запомнил, но в них точно фигурировало лицо блондинки с Дворцового моста и мелодия ненависти, звучащая в пустоте и тишине муниципального морга. Короче, все условия для качественного отдыха. И настроение утром соответствующее.
Но в семь утра я уже поднялся, а к восьми успел привести себя в более-менее нормальное состояние, прибраться и позавтракать. Потом стал готовить завтрак для Александры. Когда все было готово, я зашел в спальню.
Скрипнувшая дверь разбудила мою кураторшу, и она открыла глаза. Выглядела она не очень.
– Доброе утро! – произнес я. – Как самочувствие?
– Утро добрым не бывает, – проворчала она. – Впрочем, знаешь, все на удивление сносно. Голова почти не болит, только горло еще саднит, плюс недосып… Слушай, а мы точно пили вчера?
– Пытались, – улыбнулся я. – Тебя вырубило с первой же рюмки. Похоже, последствия наших приключений в морге.
– Странно. – Александра чуть нахмурила брови. – Ничего не помню с того момента, как мы сюда пришли… – В глазах ее внезапно полыхнула тревога. – Слушай, а мы, случайно, не… ну…
– Это ты так технично на секс намекаешь? – усмехнулся я. – Если б что между нами произошло, ты бы запомнила.
– Я серьезно.
– А если серьезно, за кого ты меня принимаешь? Полагаешь, у меня технология соблазнения такая – сначала вырубить женщину, а потом уже все остальное? Если со струнами не получается?
Прозвучало немного резче, чем хотелось, но мне в это утро было как-то не до дипломатии.
Она смутилась:
– Прости, Денис, я не хотела.
– Помимо всего прочего, ты мой куратор. Я – объект на особом контроле, конфликт интересов и все такое. Оно нам надо?
– Не надо. Рада, что ты это понимаешь.
– А я понятливый парень. – Хотелось сказать это спокойно, но прозвучало так, будто огрызнулся. Видимо, убийство двоедушника не прошло даром для моей нервной системы.
– Я же извинилась.
– Проехали. – Попытка успокоиться высушила тон до состояния песка в пустыне Каракум. – Завтракать будешь?
Она прислушалась к себе.
– Пожалуй, да. А что там?
– Тосты, омлет и кофе.
Она улыбнулась:
– Ух ты! Какой сервис! Тогда стоит поспешить. А теперь скройся, пожалуйста, – даме надо слегка привести себя в порядок.
Торопиться она умела. Не прошло и пяти минут, как Александра, причесанная и посвежевшая, появилась на кухне. Завтрак ей понравился. Во всяком случае, уплетала она его с аппетитом.
– Я смотрю, у тебя много скрытых талантов!
– Ты многого обо мне еще не знаешь.
– Можно подумать, ты о себе много знаешь.
Шутка получилась еще та. Александра поняла и замолчала.
Я покачал головой и стал мыть посуду.
– Интересно, все «тихие» такие вредные, или это мне с тобой так повезло?
– Повезло, – заверила меня Александра. – Ты вообще везучий.
– Угу, – хмыкнул я. – Просто счастливчик! За неполный год два раза чуть коньки не отбросил!
– Другому бы и одной попытки хватило, чтобы на тот свет отправиться. А ты вон живой. Живи и наслаждайся жизнью!
– Уговорила, – я вытер последнюю вилку и убрал ее в ящик. – Вот с обеда и начну.
Ощутил спиной пристальный взгляд Александры. Обернулся.
– Чего ты?
– Ничего. Так… Подумалось…
– Что подумалось?
– Завел бы ты себе кого-нибудь.
– Кого? Кота? Попугая? Игуану?
– Эх ты! Игуану… Ты же классный парень, Денис! Найди себе нормальную бабу, а? Чтоб не из «конторы» и без закидонов. И обычную, понимаешь? Будешь ее видеть насквозь – ни вранья, ни заморочек… Не жизнь, а сказка!
– Мысль кажется разумной, – кивнул я. – Надо с ней переспать.
– С кем? – удивилась Александра.
– С мыслью. А потом принять взвешенное решение.
Она вздохнула.
– Ну вот, опять включил робота… Ладно, я сейчас в «контору». Тебя до офиса подбросить? Мне нетрудно.
– Коли нетрудно, так подбрось, – ответил я и пошел собираться.
* * *
Я увидел его еще на подъезде к офису. Валерий Собинов бродил взад-вперед перед входом и, судя по звучанию, был взвинчен до предела. В его эмоциональном спектре преобладали боль и ярость. При мысли о предстоящем разговоре я не испытывал никакой радости, но и способа избежать его не видел тоже. Александра сразу заметила мою недовольную гримасу и поинтересовалась:
– Какие-то проблемы?
– Клиент. – Я мотнул головой в сторону Собинова.
– Тот самый?
– Да.
– Помочь тебе с ним разобраться?
– Каким образом? Опять будешь тыкать ему в нос удостоверением? А как же конфликт интересов? Нет уж, чем меньше народу будет в курсе моих отношений с «конторой», тем лучше. И потом, это мое дело, мне его и разруливать.
– Ну, как знаешь. Я предложила.
– Все будет нормально, – заверил я и вышел из машины.
Едва заметив меня, Собинов сразу ринулся навстречу.
– Значит, говорите, без побочных эффектов, да?! – почти кричал он. – Это вы во всем виноваты, колдун чертов! Вы и ваша проклятая магия! – На этом месте ему, к счастью, хватило рассудка понизить голос. – Это вы ее убили!
– Может, поговорим в офисе? – холодно предложил я.
Разборки в таком тоне на улице, у всех на глазах, в мои планы вовсе не входили. Вот же гадство! Я еще раз проанализировал его струны – нет, все эмоции настоящие. Не подставной он и о двоедушнике не знал. Если кого подставили, так это его. И объяснять ему что-то сейчас нет смысла: в таком состоянии он меня слушать не станет.
Тут же, словно в подтверждение, Собинов бешено выпалил, чуть ли не брызгая слюной:
– К черту офис! Будьте вы прокляты!
С каждой секундой он распалялся все больше, бешено жестикулировал, и руки его уже мелькали в опасной близости от моего носа. Как бы мне ни хотелось этого избежать, клиента, похоже, придется приструнять в буквальном смысле слова, а то этот рохля, чего доброго, еще в драку полезет. Нечего сказать, хорошая получится реклама для моего бизнеса!
Ладно, сам напросился! Для начала тронул слегка его темно-серую и багровую струны, сбавив агрессии, а страха наоборот – добавив. Затем пришла очередь зеленой струны: воля и решимость нападать стали утекать из него, как вода из дырявого сосуда. Затем тонкое касание струны белой, чтобы добавить в его мелодию оттенок чувства вины: все-таки не кто иной, как он заварил эту кашу. Воздействие принесло успех: Собинов резко сник.
