– Спасибо, я заметил.
– Тогда до скорой встречи!
Ведьма развернулась и двинулась прочь. Я наблюдал за ней до противоположного края моста, где ее силуэт мигнул и пропал. Ущипнул себя за шею и протер глаза. Бесполезно: она исчезла, аки дым.
Я поежился. Кажется, пора возвращаться. В реальный мир, к боли. Ее-то можно потерпеть, оглушить себя таблетками, а от воспоминания о пауке продирал озноб. Ну ее пока в пень, эту Изнанку! Пора кое с кем посоветоваться.
И я направился к ближайшей точке перехода.
* * *
Люблю «Кофе-хаус» на Сенатской пристани: стабильно вкусный кофе, а в комплекте к нему – вид на такую разную, но неизменно притягательную Неву.
Вот и сейчас играющая бликами недавно пробудившегося солнца невская вода действовала на меня умиротворяюще – то, что нужно после такого стресса. Меня все еще слегка потряхивало, но постепенно я приходил в норму. Психологически. А вот в физическом плане все не так радужно: боль возвращалась. Пока еще вялая, нудная, давящая, но пройдет часа два-три – и я полезу на стену, к гадалке не ходи. Зашибись перспектива!
Но пока не пришел ад, успевай получать удовольствие от последних нормальных часов этой субботы. Эх, можно было бы так просидеть весь день, причем желательно – ни о чем не думая! Мечты, мечты… Я чуть прикрыл веки, подставляя лицо ласковым утренним лучам. Но идиллия длилась недолго – вскоре на меня упала тень, и кто-то сел за мой столик. Открыв глаза, я встретился с хмурым взглядом Александры.
– Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь моим к тебе хорошим отношением? Дергать меня по любому поводу…
– Пожалуйста, останови свою гневную тираду! – перебил я. – Из-за пустяков я бы тебя беспокоить не стал. Заказать тебе кофе?
– Будь так любезен!
Она повернулась к выросшей рядом официантке.
– Мне, пожалуйста, большой латте с шоколадным сиропом и корицей и чизкейк… за счет этого господина, – мстительно закончила она, указав на меня.
Я только улыбнулся и согласно кивнул, после чего официантка удалилась. Александра бросила на меня все еще недовольный взгляд и подняла палец, предупреждая мою реплику.
– О делах даже не заикайся! Ни слова не скажу, пока не получу свой кофе!
– Как угодно. – Несколько секунд я с наслаждением пил свой «капучино». – Тогда для начала немного светской болтовни. В воскресенье в полдень ко мне приезжает двоюродная сестра Лада из Казани. Она ищет работу журналистки. Жить пока будет у меня.
Александра округлила глаза.
– Ты что, нашел своих родственников?
– Как бы мне это удалось? Я же ни черта не помню! И ты мне совсем не помогаешь.
Она нахмурилась:
– Мы с тобой это уже обсуждали.
– Помню.
– Тогда не нуди. Скажи лучше, как вы нашли друг друга?
К этому вопросу я был уже готов – легенду продумал заранее.
– Она собиралась поехать в Питер и решила найти меня. А кто-то ей сказал про мой экстрасенсорный бизнес.
– Кто?
– Без понятия. Допроса с пристрастием я ей не устраивал.
– То есть ты вот так просто пригласил к себе неизвестную девушку из Казани только потому, что она назвалась твоей двоюродной сестрой?
– Я подумал, что даже если она мошенница, она может что-то знать о моем прошлом. А кому, как не мне с моим даром, выводить на чистую воду людей, которые выдают себя за других? Если же не мошенница – тем более стоит ее пригласить: меня порядком достало ничего не помнить о своей жизни!
– Понятно. – Пальцы Александры барабанили по стол у.
– А ты можешь что-нибудь узнать? – без особой надежды спросил я. – Лада Кузнецова, Казань. Ее e-mail и ссылку на профиль в фейсбуке я тебе кину.
– Постараюсь, – произнесла она нейтральным тоном, но по глазам я понял: стараться не будет. Или будет, но не для меня. Ох уж эта «контора»! – Кстати, мне не нравится эта тема с журналистикой. Ты хорошо подумал, прежде чем пригласить к себе жить репортера?
– Ты что же, думаешь, я каждый вечер за ужином буду обсуждать с ней детали нашего с тобой служебного сотрудничества?
– Специально не будешь, конечно. Но когда живешь с кем-то, всегда есть вероятность ненароком проговориться. А журналистка, ищущая работу, – самый опасный вариант. Такие носом землю роют, чтобы добыть какую-нибудь жареную информацию и зарекомендовать себя!
– Обещаю быть осторожным. И потом, не мог же я отказать родственнице, находящейся в стесненных обстоятельствах!
Судя по лицу Александры, она могла бы многое сказать по этому поводу, но меня выручила официантка, вернувшаяся с заказом, так что на некоторое время моя собеседница отвлеклась на кофе и чизкейк. Постепенно хмурое выражение исчезало с ее лица, сменяясь довольным, а потом и блаженным.
– Есть все-таки счастье в жизни! – произнесла она наконец, откинувшись на спинку стула. – Насколько я понимаю, это не все, что ты хотел сказать. Теперь я готова выслушать действительно плохие новости.
– Сперва ответь мне на один вопрос. Последние два-три дня «контора» следила за мной? Очень надеюсь, что да, хотя и не представляю, за каким чертом вам могло это понадобиться.
В глазах Александры вспыхнули удивление и тревога.
– Нет. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. А что, ты заметил слежку?
– Да, – мрачно подтвердил я. – Но конкретных личностей не засек и не вычислил по струнам. Отсюда вывод, что работали не дилетанты. Сразу подумал про вас… Вот черт!
– А может, показалось?
– Не показалось, – с досадой отозвался я. Боль усиливалась, и настроение снова начало портиться. – Когда чья-то коричневая струна звучит в тональности пристального внимания, направленного на меня, это ни с чем не спутаешь. Но там было много народу. Кто-то из толпы. Грамотно работал гад! Похоже, знал, с кем имеет дело. К тому же…
– К тому же? Давай, колись, раз уж начал!
– Ты скажешь, что у меня не все дома.
– Знаешь, после наших совместных приключений я десять раз подумаю, прежде чем назвать кого-то сумасшедшим.
– Ну-ну, посмотрим… – Я огляделся. В кафе постепенно стал собираться народ. – Может, пройдемся?
Она кивнула. Я расплатился, и мы двинулись по набережной вдоль парапета по направлению к Благовещенскому мосту.
– В общем, мне тут предсказали скорую смерть, – произнес я, когда мы оказались на достаточном расстоянии от людей.
– Ну заинтриговал! И кто же этот Нострадамус?
– Скорее, Ванга, – мрачно усмехнулся я. – Это ведьма, которую я убил. Вернее, думаю, что убил.
– Что?!
– Кажется, самое время сказать, что я рехнулся?
