Закончились мои экзамены, а по делу отравления Светы подвижек по-прежнему не было. Перед началом работы мне полагался отпуск, и я решил посвятить его тому, чтобы опросить снова всех, кто мог хоть что-то знать или видеть. Понимал, что я не специалист, по идее, не моё дело, но в память о Светке не мог поступить иначе. Когда начнётся работа, таких вольностей я не смогу себе позволить. Дальнейшее моё место службы будет во втором главном управлении. Я просился к аналитикам, но это ещё нерешённый вопрос. Пока же формально никому не подчинялся и мог потратить свободные дни по личному усмотрению.
Михаил, узнав мои планы на ближайший месяц, загорелся. У него совпал с моим отпуск. Аспирантуру он успешно закончил и решил присоединиться к поискам. Отца я предупредил, что мне понадобится машина, и если он имеет планы на дачу, то я его отвезу.
— Какая дача после такого, — отмахнулся он. — Я бы её вообще продал.
— Не вздумай, — притормозил я.
— Желающих на ней отдохнуть не много. Илье в ближайшие дни позвоню, спрошу.
С Ильёй мы в последние годы виделись редко. Для меня он всё тот же братишка, а так-то Илья Андреевич Савельев сорока двух лет уже подполковник. Обычно наши встречи проходили в квартире у бабушки. Не в курсе, ездил ли когда Илья к своим родным, но моих родственников он давно воспринимал как самых близких людей. Других в его окружении я не встречал. Одно время он думал жениться, но что-то опять не срослось, и Илья продолжал жить один, объяснив мне, что за развод сейчас можно и в плане карьеры неприятностей отгрести, зато быть холостым никем не осуждается. Он же не работник МИДа, которых за границу выпускают только семейными.
Илья отлично помнил, когда я завершаю учёбу. Только мы с отцом его вспомнили, как он позвонил, чтобы поздравить.
— Братишка, погнали куда-нибудь на рыбалку! — радостно завопил он.
— У меня немного другие планы. Ты сейчас где?
— Могу в течение получаса к мастерской подъехать.
— Жду, — положил я трубку и поспешил ему навстречу.
Илью я перехватил у дома. Он на моё предложение поговорить в машине отреагировал правильно. Про смерть Светки не слышал и был искренне опечален.
— Сашка, не суйся. Какое расследование? Без тебя есть кому этим заняться.
— Ато они много чего обнаружили?! — возмутился я.
— У тебя больше улик?
— Ненамного.
— Почему следователю не передал?
— Пусть сам носом роет. Как ты заметил, это его работа, — огрызнулся я.
Илья хотел что-то ещё сказать, но тут нас отвлекли. Бодрая старушенция с палкой постучала по капоту.
— Не ставьте здеся машины! Сколько раз говорить. А ежели скорую кому вызвать, милицию или пожарную?! — возмущалась пожилая женщина.
Илья выбрался из салона с недоумением, чтобы посмотреть, как автомобиль перегораживает проезд. Я тоже посмотрел. В принципе, если все указанные службы разом подъедут именно к этому подъезду, то претензии будут обоснованы.
— Мы сейчас уедем, — постарался успокоить старушку Илья.
— И как часто тут машины паркуются? — следуя своей непонятной интуиции, спросил я.
— Не паркуются. Здеся раньше перекопано было, — кивнула старушка на свежий асфальт. — А в прошлом году гоняла я много. Накупят «Волг»…
И снова не понял, что сподвигло меня спросить:
— Не видели случайно зимой или позже чёрную «Волгу»? В ней ещё красивая девушка приезжала, — попытался я описать.
— Артистка-вертихвостка в лисьей шапке? — точно описала старушка Светку.
— Мужчину случайно не запомнили? — острожное задал я вопрос.
— Некогда мне следить. Вы свою машину убирайте, то милицию позову.
— Мы и есть милиция, — заверил Илья, вынув из пиджака подходящий к случаю документ. — Девушку ту недавно убили, мы ищем мужчину, который был с ней. Хоть какие-то сведения.
— Как же убили… — прошептала старушка. — Молодая, красивая…
— Не помните мужчину? — снова встрял я.
— Я его один раз всего гоняла. Он вышел смотреть машину и ругался, что от палки вмятины остались, — покосилась бабка на капот автомобиля Ильи. — Не было там вмятин, не было.
— Внешность не опишите? — продолжил я задавать вопросы.
— Вечер уже был. Шапку и пальто помню, такое моднячее. Как же его… А! Дублёнка!
— Рост, цвет глаз, — напирал я.
— Глаза не запомнила, волосы под шапкой из чёрного кролика, рост, ну… повыше тебя. И ругался он сильно. Девчонка-то поскакала во второй подъезд, а этот стал мне высказывать. Я, говорит, уважаемый человек…
— Дальше? — боясь сбить старушку с мысли, спросил я. Похоже, что это был один из визитов Светки, когда она просила у меня ключи от мастерской.
— Номер машины записывала. Нужно?
— Конечно! — хором заверили мы с Ильёй.
— В милицию я хотела звонить, но номерок немного перепутала. Не то «9», не то «8». Сумку до двери донесите, я посмотрю на кухне в столе.
Через пять минут мы с Ильёй стали обладателями замызганной бумажки. Как бабка вообще её сохранила и не выкинула?
— Узнаем по номеру имя — считай, дело в шляпе, — обрадовался я полученным сведениям.
— Приходим и спрашиваем, это вы гражданку Романову отравили? И он сразу соглашается, — спустил меня с небес на землю Илья.
— Проследим, — неуверенно добавил я.
— По методам наружного наблюдения ты что получил?
— Не отлично, но близко к этому. У меня же это непрофильный предмет. За одно задание удовлетворительно поставили, в сумме хорошо, — ответил я.
— Значит, я узнаю что можно по этим данным и устрою тебе ещё одну практику наружного наблюдения, — пообещал Илья. — Жди, позвоню.
Глава 4
Возможность пробить номер автомобиля и адрес даже при отсутствии компьютерной базы у Ильи имелась. Всего два дня ему понадобилось для этого. Встретились в этот раз мы у нашего дома, где нет старушек, гоняющих за парковку.
Илья выглядел озадаченным.
— Не всё так просто? — распознал я его выражение лица.
— Меня адрес смутил, — ответил Илья и зачитал, что удалось узнать: — Александр Дмитриевич, твой тёзка, но постарше на десяток лет, ему тридцать четыре года. Согласно справке, человек с этим именем имеет московскую прописку, а по твоим словам парочка искала место для интимных встреч.
— Наверняка женат, Светке мозги пудрил, что в разводе, — заверил я.
— Будем следить, — озвучил Илья мои мысли.
Тут я вспомнил, что Мишка «рвался в бой», и предложил взять и его. Илья скривился. Моего друга он не то немного ревновал, не то относился с предубеждением к еврейской национальности, нормальных отношений между ними никогда не было.
