— Уходишь? — летит усмешка. — А что ты потом будешь делать, когда она уедет?
Сердце обрывается, срываюсь с места и лечу в сторону лестницы и запоздало понимаю, что Грант все-таки говорил не со мной.
Из кабинета вальяжной походкой, как пресытившийся аристократ из филармонии, вышагивает Чарльз. Янтарные глаза мигом находят меня, застывшую на лестнице. Только не чирикай, усатый Дьявол, не выдавай меня!
Слышу, как Грант снова тяжело опускает бокал, а после хлопает крышкой рояля. Как будто Чарльз был его единственный слушатель, а без него и смысла нет играть.
Мне точно пора бежать.
Холодный пол жалит ступни холодом, а сердце заходится ходуном в груди, пока я по ступеням несусь на второй этаж к своей спальне. Чарльз топочет следом, а после рыжей молнией юркает в комнату первым. Вот зараза! Не успела захлопнуть дверь перед его носом.
Судя по звукам Грант уже в гостиной, когда я закрываю спальню и замираю возле двери, понимая, что забыла на банкетке бутылку воды. И уже не могу за ней вернуться.
Остается только надеяться, что Грант в темноте ее не заметит. А если и заметит, то не придаст ей значения.
Похоже, так и выходит. Слышу, как он поднимается по лестнице на второй этаж. И замирает возле своей двери.
Что он делает сейчас? Высматривает кота? Кажется, он говорил, что закрывает его у себя.
Рыжий перебежчик в этот момент невозмутимо намывает белеющий живот у меня на кровати. Чхать он хотел на то, что его кто-то там ищет.
Не ухожу от двери, пока не слышу, как хлопает дверь спальни Гранта. После отпихиваю Чарльза на вторую половину, обещая, что скоро он получит эту спальню только себе в пользование.
Через четыре дня, если быть точной.
Кот отзывается довольным урчанием, под которое я и проваливаюсь в сон, стоит только коснуться подушки.
Глава 26
— Адам, у тебя все хорошо?
— У меня все отлично, Дональд.
Придерживая одной рукой телефон, второй приглаживаю пальцами волосы и гляжу на себя в зеркало в ванной. Даже утренние ритуалы хочется завершить быстрее, чтобы спуститься на кухню и быстрее начать этот день.
Когда я так радовался жизни в последний раз?
— Вчера я получил весточку из Японии, о твоих неполадках с жаровней. Почему ты так принципиально настоял на том, чтобы ее полностью выключить?
Если бы Дональд видел Жаклин, он бы все понял.
Потому что я видел настоящий ужас и паническую атаку, которая накрыла Жаклин тем вечером. Если бы не было другого варианта, я бы спустился в гараж и вернулся с битой. Конечно, я понимал, что так лучше не делать, поврежденная жаровня будет пропускать газ, а элемент, который дает искру, необходимо отключить прежде, чем разбивать на куски устройство, но первый порыв был именно такой. Уничтожить то, из-за чего она пережила кошмар наяву.
— У меня здесь один мохнатый придурок стал спать на жаровне. Не хочу, чтобы он подпалил себе хвост. Это стильное дизайнерское решение, но оно опасно для Чарльза.
— А знаешь, правильно. Лучше отключить ее сейчас, чем когда у вас с Аннет появится ребенок.
Спасибо, Дон. Одной фразой он будто прикладывает меня с размаху о мраморную столешницу возле раковины. Зубы моментально сводит, а перед глазами расплываются кровавые пятна.
— Ты слишком часть звонишь, Дон. Я могу сам разобраться со своим домом.
— Просто… На днях ты сказал, что оплатил доставку продуктов, но с твоего счета не было никаких списаний, Адам. Я думал, это задержка в системе, но уже прошли сутки… А списания так и нет. У тебя какие-то проблемы с картами?
Чертов финдеректор. Ни цента не пропустит с моего счета.
— Я заплатил наличными. Ты меня в чем-то подозреваешь? Говори прямо, Дональд.
— Просто переживаю за сестру, Адам.
Челюсть ломит все сильнее, а в висках набатом отбивается пульс.
— У нас важный контракт на носу, официальный банкет, а ты странно себя ведешь. Срывается вдруг в отпуск, в горы, в одиночество, тратишь наличные…
— Скажи мне, ты часто видел меня со случайными женщинами, чтобы переживать о моей верности?
Дональд тушуется.
Против этого факта у Дональда нет аргументов, потому что под этим же предлогом он и подсунул мне свою беременную сестру. Чтобы одним изящным решением избежать слухов на всех уровнях — и на личном, и деловом.
— Может быть, ты видел, как я меняю баб каждые выходные? Или посещаю закрытые мужские клубы, как те, в которые ходишь ты сам?
— Адам, я не верю, что сейчас ты там с другой. Я волнуюсь, что ты… выбрал что-то противозаконное. Иначе зачем это уединение? Зачем этот пустой дом без слуг? Твоя охрана живет в отдельном коттедже и даже не заходит на территорию. Почему, Адам? Что ты прячешь от нас с Аннет?
Самое меньшее, что они сделали, это записали меня в геи. Самое худшее… Я даже не хочу думать о всей той мерзости, которой, по их мнению с Аннетой, я могу здесь заниматься.
— Твоя личная жизнь только твое дело, Адам, ты прав. Просто… Мы волнуемся о репутации фирмы. Наше будущее зависит от этого контракта, Адам, ты ведь помнишь? Господи, — он тяжело вздыхает в трубку. — Просто скажи, что у тебя нет каких-то странных наклонностей. Ты и раньше был не такой, как все. Меня всегда удивляла твоя способность отказаться от компании женщин, согласных на все, а другие мужики просто решали, что ты играешь за другую команду. Мне ты говорил, что это не так, и я тебе верил, но сейчас мы с Аннет теряемся в догадках… Адам, мы поймем и примем твои наклонности, только скажи нам правду.
Последние четыре дня я только и делаю, что трахаюсь, но при этом лучший друг и невеста считают меня геем. И я не могу признаться им, что да, они меня раскусили, и не могу доказать, что это не так. Потому что они видели — ни одна женщина никогда меня не цепляла настолько.
Я никогда не забывал о бизнесе, Дональд.
Вот почему в решающий момент своей жизни сделал это — купил Жаклин. Ради репутации, дальнейшей жизни и развития бизнеса, о котором ты талдычишь. Слишком многое в моей жизни теперь зависело от нее, а она даже не знала об том, что у меня просто не нашлось другого способа излечить одержимость.
— Я меня нормальная ориентация, Дон. Не могу поверить в то, что должен сказать, но здесь только я и кот. И Дьявол тебя раздери, Дональд, надеюсь, ты не думаешь, что я трахаю кота?
— На самом деле, я не знаю, что и думать. То, что происходит в твоей спальни, это та часть твоей жизни, о которой никто понятия не имеет. Даже мы. Поэтому мы места себе не находим после твоего внезапного решения вот так спрятаться в лесах и взять отпуск накануне помолвки. А еще мы предпочли сделать вид, что ничего не поняли, но, уверяю тебя, все слышали твой стон, Адам. И я теряюсь в догадках, кто из совета директоров так возбудил тебя, что ты решился удовлетворять себя во время онлайн-конференции? Или что вообще, проклятье, происходило при этом у тебя в кабинете, если это был не ты?...
