У меня подгибаются колени, когда большим пальцем он случайно задевает клитор.
А потом еще.
И если он не остановится, я кончу через каких-то пять…
Четыре…
Три…
Чем сильнее закатываются мои глаза, тем жестче становится линия его челюсти.
Да и плевать, лишь бы довел дело до конца.
Два…
В тот же миг он убирает руки, разворачивает меня и толкает вперед, к бильярдному столу.
Глава 7
Я дрожу всем телом от такого близкого, но неутоленного оргазма, пока делаю те несколько шагов к бильярдному столу. Стискиваю бедра, чтобы хоть как-то унять потребность.
И он это знает.
Мужчина давит мне на поясницу, заставляя опуститься грудью на зеленое сукно, и коленом разводит мои ноги. Поза полного и унизительного подчинения дополняется тем, что он кладет одну руку мне на затылок, вжимая мою щеку в бархатную поверхность.
Второй рукой он быстро справляется со своей одеждой. Я определяю происходящее только по звону пряжки от ремня и шороху ткани.
А потом также быстро, жестко и на полную длину, он заполняет меня полностью.
Я так надеялась, что мне будет мало. Недостаточно. Невразумительно.
Жалкие кривых семь сантиметров ниже пупка сработали бы рубильником, который отключил бы мои чувства. Тогда было бы проще простого отвлечься на техническую сторону, найти ту самую позу, чтобы даже с таким размером все равно испытать хоть какое-то удовольствие, или просто думать о чем-то еще, если никак.
Но с ним в голове совсем не остается мыслей, а я только царапаю ногтями сукно. И делаю рваный вдох, когда он подается бедрами назад, и снова вздрагиваю от нового сильного удара.
Сохранять здравомыслие становится невозможно.
Он берет меня, насаживает на себя, таранит изнутри, и все попытки не таять перед ним, не превращаться в лужицу довольного пломбира под жарким натиском, терпят безоговорочное фиаско.
Соски охренительно приятно трутся о бархатную поверхность бильярдного стола, хотя бортик довольно больно впивается в ребра.
Похоже, удовольствие рядом с этим мужчиной всегда будет граничить с легким привкусом боли, и этого он и добивается. Он совершенно не считается с моими ощущениями. Обездвиженная, я растворяюсь в его хватке, когда он, наконец-то, отпускает мою шею, но только затем, чтобы перехватить железной хваткой бедра.
Он врезается в мое тело, снова и снова, еще быстрее, и влажные порочные звуки выдают мою безоговорочную капитуляцию даже лучше всяких стонов. Я замираю, ощущая, как натягивается хрупкая нить удовольствия в теле.
Как звенят нервы, оголенные до предела. Как первые искорки вспыхивают на кончиках пальцах…
И тогда он рывком поднимает меня, заставляя выпрямиться. Успеваю выдохнуть от облегчения, больше никакого бортика под ребрами, но в тот же миг он выходит из меня полностью.
Давит на плечо и произносит глухим от ярости голосом:
— Раскрой рот, — голос режет сталью. — И сделай то, что ты умеешь делать лучше всех, раз стала лучшей. А я постараюсь не думать о том, сколько их было до меня. Тех, на ком ты оттачивала свое мастерство.
Каменею.
Что за херня?
Очень странно выдавать такую тираду женщине, которую ты только что купил, как невольницу на рынке.
Пульсация между ног сводит с ума. Низ живота нестерпимо ноет, а спазмы прокатываются по телу волной дрожи, когда я опускаюсь перед ним на колени.
— Быстрее.
Он возбужден также сильно, как и я. И сам перехватывает член у основания и проводит им по моим губам. Я впервые его вижу перед собой.
Совершенный.
Идеальный.
Влажный и блестящий от моей собственной влаги, обвитый пульсирующими венами.
Во рту сразу становится столько слюны, что едва не захлебываюсь. Размыкаю губы, вбирая его в рот, но мужчина не дает мне вести самой. Наматывает мои волосы на кулак, а после сам толкается бедрами.
— Смотри на меня.
Слюна течет по подбородку, капает на мою грудь, пока он снова наращивает прерванный темп. Пульсация в моем теле доводит меня до изнеможения, но он ясно указал на мое место — у его ног.
И мое удовольствие его не волнует.
Он здесь не ради этого.
Но для меня глубокий жестокий минет лучшая попытка вернуть себе полный контроль над ситуацией, как бы странно это не звучало. Привычно расслабляю горло. Вдыхаю воздух носом.
Именно теперь знакомая пелена застилает разум, отключая меня от реальности, в которой я до этого ощущала слишком остро каждое движение. Каждый отклик моего тела.
Теперь — я игрушка в его руках.
Он хотел именно этого.
А никого не волнует, что ощущает игрушка.
Глаза слепят слезы, когда он проникает глубоко в горло, и после глотка обязательно будет саднить. Именно эти неприятные ощущения помогут продержаться рядом с этим внешне совершенным мужчиной оставшиеся семь дней. Не дадут забыть, где мое место рядом с ним.
Хватка на моих волосах становится болезненней, он не дает мне отстраниться и еще раз напоминает хриплым голосом о том, что я должна смотреть на него, хотя я не отводила и не закрывала глаз.
Горячая струя ударяет глубоко в горло, наполняет рот вязкой жидкостью. Он перехватывает основание члена, и несколько капель летят мне на грудь и шею.
Он остается стоять так близко, что я вижу, как подрагивает его живот от последних спазмов оргазма.
Потом он заправляет рубашку обратно в брюки, затягивая на поясе ремень. Мгновение — и он полностью одет, я же по-прежнему на коленях, с привкусом спермы на языке и жемчужными каплями на своем теле.
— Оденься и приведи себя в порядок, — бросает он сухой приказ. — Даю тебе пять минут. После ты будешь добираться в другой конец города на такси. У меня нет желания торчать в этой дыре дольше.
С этими словами он подхватывает пиджак и выходит за дверь, а я остаюсь.
Голая, растрепанная и неудовлетворенная. И что-то мне подсказывает, что так следующие семь дней и будет.
Глава 8
Стоит двери за ним закрыться, как я пулей лечу в душ. Ванная комната скрыта в стене за фальшпанелями из темного дерева. Быстро встаю под горячие струи и совсем не удивляюсь, когда по ту сторону стеклянной перегородки раздаются шаги.
— Он вылетел отсюда, как ужаленный! Что произошло, Джекки?
Если бы не Лана, я бы направила струю воды туда, где она мне сейчас больше всего нужна, много мне и не надо. Я бы успела даже с учетом того, что времени у меня в обрез.
