Пока хозяин был жив, он не довольствовался преследованием «титоистов» и инсценировкой вооруженных инцидентов на югославской границе. Как известно из советских источников, в последние годы жизни он при помощи своих секретных агентов сделал всё, чтобы и физически уничтожить Тито, но успеха не достиг. По сведениям ЦРУ, Сталин поручил ликвидировать Тито в течение трех месяцев после января 1953 г.
[1352] Среди планировавшихся агентами КГБ многочисленных покушений выделяются своей изобретательностью те, в которых был задействован Йосиф Р. Григулевич – Макс, посол Коста-Рики в Италии и Югославии, работавший под именем Теодоро Б. Кастро, на самом же деле являвшийся одним из сталинских убийц. (Он был замешан также в первой попытке покушения на Троцкого.)
[1353]Поскольку благодаря своему дипломатическому статусу он имел возможность доступа к Тито, то предложил убить его. На тайной встрече со своим московским начальством в Вене он предложил четыре возможных способа убийства «Падальщика», как по-новому стали называть «Орла». Первый вариант был необычным: Григулевич должен был во время приема выстрелить в него из особого приспособления бактериями легочной чумы. (Сам бы он сделал от нее прививку.) Второй предусматривал нападение на Тито во время его визита в Лондон. В югославском посольстве, куда бы «Кастро» получил приглашение, он бы застрелил маршала и обеспечил себе безопасный отход, взорвав бомбу со слезоточивым газом. Аналогичным способом Григулевич совершил бы «теракт» с помощью слезоточивого газа в день, когда Тито должен был принять дипломатических представителей иностранных государств в Югославии. Согласно четвертому плану, он собирался подарить Тито шкатулку с драгоценными камнями, из которой произошел бы выброс отравляющего газа в тот самый момент, как он бы ее открыл. Себя он обезопасил бы, приняв антидот
[1354]. Хотя Сталин одобрил предложение Григулевича совершить убийство, ни одна из этих попыток не была предпринята, возможно, из-за того, что служба безопасности Тито сразу же после войны была сформирована по образцу сталинской и поэтому работала чрезвычайно успешно
[1355].
1 марта 1953 г. агенты КГБ на встрече, состоявшейся около полуночи, сообщили Сталину о планах Макса, которые, однако, не показались хозяину полностью убедительными. Он полагал, что надо еще раз всё взвесить и что лучше использовать для ликвидации Тито «внутренние конфликты» в самих югославских верхах. Очевидно, он рассчитывал на возможность того, что убийца будет из ближайшего круга маршала. Во всяком случае, донесение о замыслах Григулевича было последним документом, который он держал в руках перед тем, как ранним утром его разбил роковой инсульт
[1356]. После смерти Сталина в его сейфе нашли несколько писем, представлявших для него особую важность. Среди них был листок с сообщением от Тито, что сталинские агенты пытались с ним расправиться всеми возможными средствами: стрелковым оружием, отравой и кинжалом. Но безуспешно. «А я пошлю только одного, и он не ошибется». Навсегда останется тайной, была ли то пустая угроза или же предупреждение как-то связано с неожиданным инсультом Сталина. Вряд ли Тито высказал бы угрозу, если бы не был готов ее осуществить. Как Сталин имел в кругу Тито своего агента «Вала», генерал-майора Мому Джурича, так, по всей вероятности, и у маршала были свои люди в Кремле. Нельзя пренебречь и тем фактом, что Лаврентий Берия, кровожадный сталинский министр внутренних дел, с самого начала выступал против конфликта с Тито, и даже после 1948 г. продолжал поддерживать связи с Белградом
[1357]. Они с Тито познакомились в конце сентября 1944 г. на даче хозяина, где, по русскому обычаю, тосты следовали один за другим. Тито, который во время войны не привык к такому количеству алкоголя, стало плохо. Он поспешил во двор (или в ванную), и там его вырвало. Неожиданно у него за спиной возникла тень. Это был Лаврентий Берия, который шепнул ему: «Не бойся, это всего-навсего твой друг, маленький полицейский»
[1358]. Принял ли Тито эту «дружескую инициативу»? В любом случае Берия попал в опалу у Сталина и боялся, что его постигнет та же судьба, что и его предшественников на посту главы секретных служб Ягоду и Ежова. В те часы, когда хозяин лежал в коме, он сделал всё, чтобы врачи не смогли вовремя оказать ему помощь
[1359]. Павел Судоплатов, специалист по «мокрым делам» (политическим убийствам), был уверен, что Сталина убили люди Берии. И сын Сталина тоже
[1360]. Во всяком случае, когда пришло известие о смерти советского вождя, Тито не скрывал своего удовлетворения. На вопрос о том, как он его воспринял, он ответил: «Известие <…> я получил вместе с депешей, в которой мне сообщили, что мой пес Тигр очень болен. Мне было очень жалко Тигра. Он был прекрасным псом…»
[1361]
