Осенью 1953 г. Тито был полностью погружен в триестский кризис, который разразился из-за решения англичан и американцев лишить военного управления зону А Свободной территории Триест. Несмотря на это, пришло время встретиться с Джиласом и обсудить его идеологические дилеммы, а также публикации, которые стали появляться в газете Borba. Они встретились 9 октября 1953 г. в Белом дворце, где Тито примирительно, но не без угрожающих ноток сказал: «Ты хорошо пишешь, ты должен был бы писать больше о буржуазии, о том, как она сильна и самоуверенна. И для молодежи – молодежь важнее всего. У нас демократия еще незрелая, еще необходима диктатура!» Джилас был удивлен, поскольку полагал, что слабая и неразвитая югославская буржуазия уже давно побеждена. У него сложилось мнение, что Тито на самом деле не избавился от старых клише и что нужно говорить о совсем другом противнике: о ленинизме-сталинизме в югославском облике, о вопросах, касающихся партии и ее реформы
[1477]. При этом он шел в бой, считая, что с ним ничего не может произойти. И действительно, разве не пришли Тито и Йованка в те дни на ужин к нему и к его новой жене, с которой Йованка была в дружеских отношениях?
[1478] Не ему ли доверили написать послание Тито народу в честь десятилетия АВНОЮ 29 ноября? Разве не он сидел по его правую руку?
[1479]
Первая из четырнадцати статей Джиласа появилась в газете Borba, 11 октября 1953 г. под заголовком «Новое содержание». Еще в начале октября Джилас в разговоре с Дедиером уверял, что в политике необходимы компромиссы. «Главное, это наше движение вперед. Мы не должны идти против сознания масс»
[1480]. Спустя несколько дней он избрал совсем иной тон: в упомянутой статье он косвенно полемизировал с Тито и нападал на «бюрократизм» внутри партии, поскольку противник социализма – не только буржуазия, но и бюрократия, которая постоянно нарушает и использует к своей выгоде законы и пытается управлять идеологией и политикой. Для того чтобы оправдать собственное существование и остаться верной себе и своим догмам, она сама придумывает противников
[1481]. По просьбе «некой знакомой» обрисовать новые перспективы, Джилас 29 ноября перечислил необходимые меры, которые следовало применить в борьбе с бюрократизмом, при этом он предупредил, что речь идет о его личных взглядах, и за ним никто не стоит. Корень бюрократизма, по его мнению, необходимо было искать в том, что партия боролась против буржуазии, опираясь только на теорию и на свою генеральную линию, но не на законы. Этого можно избежать, ведя борьбу против «классового врага» только теми средствами, которые закон не запрещает. Задача государственных органов (суда, службы безопасности, милиции) – не обострять классовую борьбу, а заботиться о выполнении законов. Эти органы должны быть освобождены от всякого партийного вмешательства в свои дела, поскольку в противном случае, при наличии большей власти, они не смогут оставаться демократическими
[1482].
Наиболее пространным было размышление Джиласа в статье «Субъективные силы», опубликованной в газете Borba 4 января 1954 г. По его мнению, социалистическое и революционное сознание в Югославии сильно, если речь не идет о вопросах, которые не являются спорными, поскольку уже решены (национализация, единство, защита независимости). Однако если же поднимаются вопросы, которые привносит сама жизнь, как то: классовая борьба в современных условиях, правовые учреждения нового классового устройства, роль управления, политических и общественных организаций, свобода культуры, честная критика бюрократизма, то тех, кто ищет на них ответы, оказывается очень мало. «Сегодня социалистическое самосознание мы можем найти вне официальных и коммунистических организаций, да и вопреки многочисленным коммунистическим форумам и функционерам. Эти так называемые “субъективные силы” мы находим сегодня не только в среде коммунистов и классово сознательных рабочих, но и среди тех, кто хочет построить независимую, социалистическую и демократическую Югославию, несмотря на то, являются ли их взгляды псевдосоциалистическими или совпадают с социалистическими догмами того или иного функционера»
[1483]. В статье, которая появилась в газете Borba 29 декабря 1953 г., Джилас констатировал, что «сегодня ни одна партия или группа, а еще в меньшей степени какой-нибудь класс, не могут выражать объективные потребности целого общества, никто не может присваивать себе права управлять производственными силами, при этом не парализуя и не угнетая их»
[1484].
Эти взгляды имели в югославском общественном мнении большой отклик не только внутри буржуазных, но и внутри партийных кругов, прежде всего средних, которые поспешили выступить с самокритикой на различных общественных мероприятиях. В сочинениях Джиласа они видели предвестие осторожной демократизации режима, которая была согласована с Тито. Джилас поставил все точки над «i» и выразил недовольство многих. При этом интересен тот факт, что Borba в рубрике «Письма читателей» сообщала только о позитивных откликах в разных партийных организациях на его статьи. Но Джилас сам указал на негативные отклики в статье, опубликованной 24 декабря. Он привел четыре упрека, которые услышал в свой адрес: что он философ, оторванный от реальности; что всё пишет только для заграницы; что отдаляется от диалектического и исторического материализма и ленинизма; что своими статьями он льет воду на мельницу реакции, которая ссылается на них в борьбе против партии и государственных структур. В ответ на эту критику автор говорил, что его размышления не всегда правильны и оригинальны, но они позволяют составить перечень вопросов для обсуждения, продиктованных объективным развитием современного общества. Новые идеи никоим образом не были идеями масс. Из этого неизбежно рождается столкновение мнений, новых по своей природе, которые сейчас можно обозначить как «анархические», «мелкобуржуазные», «западные», а также старых понятий, таких как «бюрократизм», «сталинизм» или «деспотизм»
[1485].
Наибольшую реакцию вызвала статья, которая вышла в газете Borba 27 декабря 1953 г. под заголовком «Союз или партия»; день спустя Джилас, по желанию Тито, был избран председателем только что созванной Союзной скупщины. Конечно же, под «бурные овации»
[1486]. В упомянутой статье указывалось на то, что партия между V и VI Съездами сильно изменилась, поскольку этого требовало время, так что сейчас не нужны такие серьезные изменения, поскольку статуты, принятые на VI Съезде, весьма гибкие и позволяют вносить организационные изменения. При этом он добавил, что сегодня кризис облика и внутреннего содержания политико-идеологической работы весьма глубок. Растущая свобода в экономике натолкнулась на старые отношения и взгляды. «Сейчас мы должны рассуждать обо всей нашей предыдущей организационной и идеологической системе и аппарате – речь идет о фундаментальных изменениях»
[1487].
