Так состоялось внеочередное и тайное заседание Исполнительного комитета СКЮ с 14 по 16 марта 1962 г., на котором, помимо членов упомянутого органа, присутствовала вся политическая элита, не знавшая, о чем будет идти речь
[1893]. Ко всеобщему удивлению, на заседании представили материалы о различных примерах коррупции, которая поразила руководящих функционеров республик, и об очевидных симптомах национализма. Тито предостерег, что «отдельные индивидуумы децентрализацию всё чаще трактуют как дезинтеграцию», и потребовал последовательного уважения демократического централизма. «Человек спрашивает – наше государство действительно способно выстоять и не распасться? Ставится вопрос, это образование достаточно зрелое для существования или нет»
[1894]. К нему присоединился Ми-ялко Тодорович, заместитель председателя Союзного исполнительного веча и главный создатель экономической политики, тем самым породив довольно острую полемику, в которой столкнулись те, кто хотел развития самоуправления, невзирая на радикальные изменения, которые нужны были для этого, и сторонники «этатизма». Преобладали последние, тогда как под ударом оказались главным образом словенцы – из-за «децентрализованного этатизма», точнее, «республиканизма» их обвиняли в том, что они якобы бредут в «мелкобуржуазную анархию»
[1895]. Ранкович требовал, чтобы самоуправление ограничили, в государстве ввели порядок, говорил, что необходимо укрепить роль партии, обострить идеологическую борьбу и воспротивиться либеральному влиянию, прежде всего по вопросам, касающимся инвестиций. Его противники, конечно же, защищались, при этом необходимо упомянуть вмешательство Карделя, когда он еще раз подчеркнул свою главную мысль – что югославский эксперимент важен не только для народов этой страны. Отступление от самоуправления означало бы поставить на кон «кардинальные проблемы развития социализма в мире» и подтвердило бы, что «нет выхода из сталинского тупика»
[1896].
Ранкович и его сотрудники понимали всю важность обсуждения на мартовском заседании Исполнительного комитета и тайно записали его на пленку, чтобы использовать позднее, когда встал бы вопрос о наследстве Тито, – при ее помощи они могли бы доказать, как чужды ему либералы. Магнитофонную запись использовали бы, по крайней мере так утверждали позднее Стане Кавчич и Мико Трипало, бывшие лидеры югославской молодежи и многообещающие политики в Словении и в Хорватии, чтобы выявить тех, кто будет противиться приходу к верховной власти Ранковича
[1897]. В этих условиях Исполнительный комитет ЦК СКЮ заключил, что все республиканские руководители должны определиться относительно дальнейшего положения и письменно оповестить об этом союзное руководство в форме резолюций, принятых на расширенных заседаниях исполнительных комитетов. Поскольку они рассчитывали на поддержку остальных республиканских руководителей (Владимир Бакарич и КП Хорватии осторожно молчали), было очевидно, что Тито и Ранкович этим маневром хотели отстранить от политической жизни Карделя или хотя бы уменьшить его влияние на развитие общества, а самоуправление загнать в тупик. При этом они не принимали во внимание, что Кардель имел в Словении опору, ведь его клан в самом деле доминировал на местной политической сцене и получил поддержку общественного мнения в борьбе с белградским централизмом
[1898].
Расширенное заседание ЦК СК Словении, созванное 29 и 30 марта 1962 г., вопреки уверенности, что сильно рискует, единодушно поддержало проект резолюции, которая осуждала унитаристские, экономические и политические течения в государстве. Словенские политики пошли еще дальше и не скрывали уверенности, что «Старый уже пять лет незнаком с событиями в нашей стране»
[1899]. Ответ Тито и Ранковича на этот вызов был весьма острым: 3 апреля они созвали новое заседание Исполнительного комитета СКЮ в Белграде, при этом радикализма соотечественников испугался сам Кардель, которых упрекнул их в том, что представленный ими текст еще больше пошатнул его положение. Словенские политические руководители, во главе которых стояли старый сотрудник УГБ Иван Мачек и молодой либерально настроенный Стане Кавчич, были другого мнения. Они ответили ему, что речь идет о принципиальных положениях, которые в этой резолюции защищал словенский СК, таким образом, либо всё, либо ничего
[1900]. Вопреки этому споры так и не были разрешены, так что заседание закончилось без определенной победы одной или другой стороны, хотя с небольшим преимуществом консерваторов. Кардель остался на нем без поддержки. Он был так потрясен, что на острую критику Тито, Гошняка и других товарищей попытался ответить, но ему не хватило слов. Он замолчал в слезах. Это ему, вероятно, дало возможность выйти из тупика, в котором он оказался, как, впрочем, и заключительное слово, в котором он подольстился к Тито: «Величие нашей партии в том, что ее возглавляет Тито. Он гений, который знает, как вызволить партию из трудного положения. Уверен, что он ее спасет и на этот раз»
[1901].
Исполнительный комитет СКЮ 3 апреля 1962 г. направил членам партии письмо, в котором потребовал «навести порядок в собственных рядах», указал на «нездоровый либерализм», а также на всё еще наблюдающиеся проявления «шовинизма, национализма, локализма и различных бюрократических и мелкобуржуазных идей». При этом его удар в значительной степени был направлен против словенцев, которые выглядели менее других заинтересованными в Югославии и заботились только об интересах своей республики
[1902]. Наиболее красноречивым свидетельством острой борьбы, которая развернулась между югославским руководством, было решение на полгода отложить представление проекта новой конституции, над которым Кардель работал уже много месяцев. Союзная скупщина на год продлила свой мандат, в то же время проголосовала за реорганизацию некоторых важных экономических секторов и согласовала их деятельность. Сурово ограничили импорт, особыми поправками ужесточили уголовный кодекс и 19 апреля ввели разветвленную сеть комиссий по надзору, обязанных в стиле уравниловки следить за распределением чистого дохода, что, конечно же, означало отклонение от доктрины самоуправления. Лозунгом дня было: «Необходимо бороться против отклонений в обществе»
[1903].
