В июле 1972 г. произошел открытый раскол между руководящими сербскими политиками и их противниками, которыми руководил Дража Маркович, председатель Сербской скупщины
[2332]. Последние были совершенно уверены, что Никезич и его сотрудники своим попустительством по отношению к хорватам, а главным образом – чрезмерной демократизацией ослабили бы положение Сербии, что сыграло бы роковую роль после «ухода» Тито. Их нужно было устранить еще до истечения мандата, чтобы они не продолжали свою вредную политику, которая опиралась на поиск компромисса с другими югославскими республиками и даже соглашения с косовскими албанцами. Оказалось, что либералы всё еще твердо сидят в седле, поскольку в упомянутом столкновении они решительно победили
[2333]. Вопреки этому подтверждению их влияния на партийный аппарат в Сербии, Тито при поддержке Карделя и Бакарича и дальше интриговал против них. Уже во время посещения Советского Союза, где ему в честь 80-летия вручили орден Ленина и маршальский жезл, а Брежнев похвалил за решительность, с которой он разобрался с ситуацией в Хорватии, Тито ответил: «Я еще не закончил, главное меня ждет в Сербии»
[2334].
После летней передышки, когда Тито в страхе перед похищением два месяца прожил практически в одиночестве; 10 сентября в Приедоре, на праздновании 30-летия битвы на Козаре, он уже указал, кто враги рабочего класса, против которых нужно бороться: технократы, спекулянты и университетская профессура, которая западными идеями портит молодежь
[2335]. Опыт с усташами, очевидно, укрепил отрицательное отношение Тито к Западу и его ценностям и убедил его, что необходимо опять найти дорогу к марксистскому правоверию, чтобы Югославия выжила.
Следующим этапом этого процесса стало заседание Исполнительного бюро 18 сентября 1972 г., на котором Стане Доланц предложил направить членам СКЮ письмо с указанием главных слабых мест настоящего момента и с призывом к идеологическому и политическому единству
[2336]. Жало было направлено в первую очередь против Никезича и сербских либералов, которые хотели ввести демократизацию и в партийную жизнь
[2337]. Тито, который был всю жизнь уверен, что большевистская организованность авангарда – главное условие революции и строительства социализма, поддержал инициативу, и Долaнц был привлечен к делу: 19 сентября 1972 г. на Сплите выступил с речью, которая имела большой отклик, и через три дня была опубликована в белградской прессе
[2338]. «Тонтон», как его назвал Коча Попович, при этом намекая на его неуклюжесть, заявил: «.все должны знать, что во главе Югославии коммунисты». Без единой коммунистической партии, ее различных исторических, экономических и культурных традиций не было бы Югославии. Это означает, что необходимо укрепить партию при помощи чистки на всех уровнях и изменить уголовное право так, чтобы оно защищало завоевания революции, если будет необходимо, и «административными методами». К этим угрожающим словам, которые с особым акцентом перепечатала Правда
[2339], в последующие дни было присовокуплено уже упоминавшееся ранее письмо, которое Тито и Доланц послали всем партийным членам, и пресса не сразу его опубликовала. В нем они констатировали, что необходимо повысить единство, способность к действию и эффективность СКЮ, которая должна снова стать революционной организацией. «Сегодняшний этап революции имеет решающее значение для направлений развития и для судьбы социализма в Югославии. Суть вопроса в том, будет ли рабочий класс господствовать в общественной репродукции и обеспечит ли главную роль в политических и общественных решениях, или окрепнут те отношения и силы, которые являются противоположными интересам рабочего класса, социализма и самоуправления»
[2340].
В интервью для загребского Vjesnik с известной журналисткой и партизанкой Дарьей Янекович, напечатанном 7 октября 1972 г., Тито добавил, что Югославия нуждается в авангардной партии. Это означает, что в ней нет места для карьеристов, которые не имеют ничего общего с социализмом и коммунизмом. Тито решительно осудил демократизацию, которой он открыл двери в 1952 г. на VI Съезде, и подчеркнул, что коммунисты должны работать вместе и дисциплинированно. «Кто коммунист, тот солдат; до тех пор, пока длится революция, он солдат революции»
[2341].
Неделю спустя после этого интервью, в котором маршал отметил, что будет «жестоко» обращаться с либералами, был созван «актив» сербских коммунистов, на который пригласили также руководителей ЮНА. Обсуждение затянулось, с перерывом в конце недели, со среды 9 октября до понедельника 16 октября 1972 г. Речь шла о нерядовой встрече 73 известных людей, которую после уговоров Тито организовал Дража Маркович, чтобы изолировать Никезича и его соратников, поскольку они держали в своих руках все институциональные органы ЦК Сербии
[2342]. Между «здоровыми силами» и лидерами либералов, которые для защиты своих идей опирались на профсоюзы, велись горячие дебаты, в которых участвовал сам Тито. Он отстаивал тезис, что «мы слишком склонны к демократии», однако ему не удалось убедить большую часть присутствовавших. После завершения первого круга переговоров произошло нечто неожиданное. Он остался в меньшинстве, несмотря на то что Никезич и Латинка Перович очень слабо оборонялись. В пятницу вечером либералы в Белграде праздновали: «Тито проиграл»
[2343].
