Как именно это происходило, никто не понимал. Но собственно процесс превращения одного типа энергии в другой был для меня не нов. Ведь, по сути, создание любого заклинания — это процесс преобразования сырой магии в упорядоченную магическую структуру, называемую заклинанием. Для этого у каждого мага имелся дар. Этакий естественный трансформатор, который постоянно хранил в себе некоторое (чем больше, тем лучше), количество энергии. А затем эту энергию одним щелчком пальцев можно было выпустить наружу. Как в зажигалке.
В качестве огонька в данном случае выступало уже готовое заклинание. Емкость с горючей смесью… ну, это понятно, резервуар. Соответственно, магический дар — это комплекс из кремния и колесика для высекания искры. Ну а желание мага и сила его воли приводили всю эту несложную систему в действие.
Правда, в отличие от зажигалки, емкость с «горючим» у мага пополнялась самостоятельно, по мере того, как хозяин ее опустошал. И чем внушительнее она была, тем, соответственно, маг был сильнее и тем больше энергии мог высвободить за один раз.
Как-то я упоминал, что в процессе развития магический дар проходит несколько стадий, изначально обладая возможностью обращаться сразу к нескольким видам магии, а впоследствии утрачивая эту способность и взамен приобретая специализацию. Так происходило у стихийников. Тогда как у универсалов, бытовиков и артефакторов магический дар сохранял способность работать по нескольким направлениям, однако при этом в плане силы с определенного момента практически не развивался.
Главной причиной этих различий называли то, что у большинства магов при рождении природная емкость для хранения энергия имела некие перегородки и могла содержать одновременно несколько видов «топлива». По мере взросления эти перегородки у кого-то исчезали, а у кого-то в силу врожденных особенностей — нет. При этом слабый маг имел возможность свободно переключаться с одной емкости на другую, с годами доводя эту способность до автоматизма. Однако, поскольку общий бак по определению не мог быть безразмерным, то возможность по использованию конкретных видов заклинаний у этой группы магов в целом оставалась ниже, чем у стихийников, которые в конце концов заполучали в свое пользование всего один «бак», зато до краев залитый высококачественным «топливом».
Логично?
На первый взгляд, да.
Но если метка есть не что иное как базовая магическая нить плюс уникальный для каждого человека отпечаток ауры, то возникал вопрос: а что же такое аура?
Безусловно, аура — это тоже энергия, о чем даже на Земле уже стали говорить не только экстрасенсы. Ауру можно увидеть, измерить. На нее можно повлиять. Но в то же время это совсем не та энергия, которую маги используют для создания заклинаний. Аура — это не магия. Она присутствует у всего живого, а не только у обладателей магического дара. Помимо этого, ее цветовые характеристики не являлись чем-то неизменным, они могли сильно варьировать даже в течение одного-единственного дня, а значит, не имели особой ценности. Самая же ее важная часть — это стабильное и неизменное зерно, которое, как считалось, отражало основные характеристики души и одновременно магического дара.
А еще Шэд сказал, что именно отпечаток зерна ложился в основу создания магических меток. Поэтому они были строго индивидуальны, их нельзя было подделать. И поэтому же я так хотел удалить из базы отпечаток зерна мастера Шала, который рано или поздно мог бы привести карателей ко мне.
И тем не менее сам процесс переноса этой информации на базовую нить оставался неясным. Если это аналог обычного принта, то тогда где картриджи для заправки? Если прибор тупо заимствовал (выделял и переносил на нить?) часть собственно ауры человека, то почему она при этом не повреждалась? А если прибор сам по себе ничего не печатал, а просто передавал информацию на веретено с базовой нитью, то каким образом ему удавалось видоизменять эту самую нить в соответствии с рисунком зерна?
Эта мысль требовала осмысления, поэтому на достаточно долгое время я откровенно завис, мысленно возблагодарив Орли за возможность поработать в одиночестве. А когда главный вопрос так и остался без ответа, и я вновь задумался над сложностями устройства магического дара, то сделал одно важное уточнение.
Таора всю жизнь учили, что каждый маг хранит в себе емкость с резервами именно того типа энергии, которым тот постоянно пользуется. И ее наполнение происходит преимущественно во время создания заклинания — вроде как в емкость сбрасываются неиспользованные излишки. А остальное потихоньку просачивается из окружающей среды.
Но с точки зрения физики это бред. Ведь не могли же у бытовиков и универсалов стенки каждого бака фильтровать свой тип энергии? Это было слишком сложно. Затратно. Неудобно, в конце концов. И заставляло предположить, что местное магическое сообщество понимало принцип получения и накопления энергии неправильно. Потому что на самом деле энергия у всех у нас была одинаковой. Проще говоря, сырой. Разнились лишь размеры энергетических цистерн и, говоря примитивным языком, типы кресал. А может, размеры или форма сопла, которые у стихийников были просты, как табуретки, а у универсалов и бытовиков имели переключатель. Он, конечно, в разы усложнял работу с даром и уменьшал величину и силу пламени. Зато мог сделать его и желтым, и синим, и серо-буро-малиновым.
Это дополнение, до которого я додумался в процесс работы над кубом, с ног на голову переворачивало всю известную Таору теорию магии. Но пока я был не готов ни спорить по этому поводу, ни тем более повторить опыт «разумников». Хотя, возможно, именно тот факт, что они сумели так глубоко проникнуть в тайны создания заклинаний, сыграл в их возвеличивании и последующем падении далеко не последнюю роль. Ведь для создания упорядоченной магической структуры от мага, помимо всего прочего, требовалась концентрация, желание и некое волевое усилие, которое запускало процесс образования искры. А поскольку воля — это категория, на изучении которой «разумники» собаку съели, то им, как говорится, и карты в руки.
— Ну что? — с нетерпением спросил Орли, когда я, несколько озадачившись собственными умозаключениями, принес прибор в его кабинет и поставил на стол.
— На, проверяй. Должно работать.
Сотдлиш, естественно, проверил и, получив свою собственную метку, на радостях чуть не запрыгал. Но, будучи ответственным работником, прежде чем делать окончательные выводы, протестировал прибор трижды. И только после этого успокоился.
Желая удостовериться, что все работает нормально, я тоже внимательно следил за процессом, попеременно используя то сумеречное, то магическое зрение. Но вскоре пришел к выводу, что сумеречное меня устраивает гораздо больше — оно давало более четкую картинку. Тогда как в обычном магическом спектре цвета на метке выглядели смазанными, блеклыми, да и переходная зона становилась едва различимой, отчего становилось трудно сказать, где одна часть узора переходит в другой.
Это было неудобно, а при работе с активными заклинаниями еще и опасно. Так что я решил, что магическое зрение буду использовать для изучения чужих аур, а во всем остальном меня выручат способности нурра.
