– Как по-вашему, что будет дальше? – спросила наконец девочка, нервно постукивая пятками о подножие трона.
Ластианакс остановился в центре внутреннего двора и сжал переносицу двумя пальцами.
– Возможно, Ликург хочет предстать всеобщим спасителем. Заставит всех поверить, что Силен обратился за помощью к Темискире, а на это потребуется определенное время, достаточно долгое, чтобы все выглядело правдоподобно. По меньшей мере несколько недель. Все это время мнимые амазонки будут держать магов в Экстрактрисе.
Он опустил руку и цинично добавил:
– Подвергая их страшным мучениям, чтобы они одурели от радости, когда солдаты Ликурга придут их освобождать.
Он прикрыл глаза и опустился на ближайшую каменную скамью.
– Остальные члены Совета живыми из Экстрактриса не выйдут, это ясно. Через несколько недель Силен останется единственным высокопоставленным магом и станет спасителем города. Никто не откажет ему в праве сделаться правителем. Гиперборея окажется во власти Ликурга, да так, что никто этого даже не заметит.
– Убить правителя – это одно. После этого еще нужно уметь править, – заключила Арка, задумчиво глядя в пространство перед собой.
Она проигнорировала вопросительный взгляд наставника и спросила:
– И что мы теперь будем делать?
Ластианакс уперся ладонями в скамью и глубоко вздохнул. В свете сложившейся ситуации им оставалось лишь уповать на свою отвагу.
– Лучший способ противостоять Ликургу – остановить Силена. Без него у Ликурга не останется марионетки, которой можно заменить василевса.
– И как вы рассчитываете это сделать?
– Если нам повезет, твой профессор все еще у себя дома. Мы нанесем ему визит.
Арка
После того как ее приговорили к смерти, Арка не рвалась спасать магов и все же никак не могла бросить охваченного героическим порывом Ластианакса одного. Тем более что последние несколько месяцев девочка постоянно наблюдала, как маг перечеркивает ее отчеты, и теперь испытывала определенные сомнения в его способности осуществить разработанный ими план.
Впрочем, первая часть плана прошла без сучка без задоринки. Покинув зал Совета, беглецы первым делом сменили арестантские туники на одежду слуг, позаимствовав ее из хозяйственных построек Магистериума. Наголодавшаяся за четыре дня, проведенные в камере, Арка воспользовалась возможностью и опустошила кладовую. Выйдя из башни, они заметили отдыхавшую неподалеку черепаху, которую оставил тут какой-то незадачливый курьер, сели на нее и помчались по каналам седьмого уровня. Сгустились сумерки, но город не спал. К Экстрактрису стекались патрули. Полиция не обращала внимания на Арку и Ластианакса: в одежде слуг они выглядели как два безобидных молодых посыльных, а привязанный к панцирю черепахи ящик довершал картину. Таким образом, они добрались до виллы Пирры, не встретив никаких препятствий.
Вторая часть плана забуксовала. Сидя на черепахе перед роскошным, но довольно безвкусным жилищем родителей Пирры, Арка наблюдала, как Ластианакс спорит с девушкой на пороге ее дома. Прямоугольник дверного проема светился тем ярче, чем темнее становилось на седьмом уровне.
По дороге сюда юноша был в приподнятом настроении, очевидно ждал, что его встретят с распростертыми объятиями. В итоге его ждало огромное разочарование.
Наверное, подумала Арка, она тоже рассердилась бы, как Пирра, если бы, заявившись к ней, Ластианакс скрытничал, толком не объяснил, что именно произошло на арене, и отказался бы рассказать о своих дальнейших планах. Разъяренная Пирра отказывалась верить сумбурным объяснениям молодого человека, засыпала его вопросами, на которые Ластианакс неизменно отвечал: «Чем меньше ты знаешь, тем лучше» и «Я предпочитаю ничего не говорить ради твоей же безопасности». При этом он держался так напыщенно и таинственно, что раздражение его собеседницы стремительно возрастало. В конце концов Пирра вихрем исчезла в недрах дома, потом вернулась, неся какой-то золотой диск, буквально швырнула его в руки Ластианакса и захлопнула дверь у него перед носом.
Молодой маг вернулся к черепахе в состоянии лихорадочного возбуждения – таким Арка его еще не видела.
– Торжественное возвращение героя провалилось, – язвительно проговорила девочка, глядя, как молодой человек резким движением хватает вожжи.
– Вообще-то я считаю, что единственным сыновьям не следует поощрять младших сестер в их стремлении совать нос не в свое дело, – прорычал Ластианакс.
Арка изо всех сил постаралась скрыть восторг, охвативший ее после этих слов юноши.
Ластианакс взял курс на виллу Силена и гнал черепаху так быстро, как только позволяла видимость. Маневрируя по темным каналам, он передал Арке золотой диск.
– Вот, держи ловец аним, но используй его лишь тогда, когда я тебе скажу. Пирра убьет меня, если мы испортим ее изобретение. Напомни-ка мне еще раз, как мы будем действовать.
– Мы входим, – уверенно ответила Арка, прикрепляя диск к поясу, – с помощью ловца аним обездвиживаем Силена, заталкиваем его в сундук и везем на первый уровень.
Похоже, Ластианаксу было трудно признать, что такой простой план может сработать. Арка подозревала, что, нерешительность молодого мага объясняется тем, что не он предложил эту идею.
– Как мы попадем на первый уровень? – возразил Ластианакс. – У меня больше нет кольца-печатки, а идти за золотом в Межуровневый банк не самая лучшая идея.
– У нас есть перстень Мезенса, – ответила Арка, указывая на кольцо у себя на пальце.
– А если Силен не один?
– У нас не будет другой возможности его остановить, вы сами так сказали, – напомнила девочка.
– Надеюсь, способность к экспромтам развита у тебя лучше, чем тактические навыки, – заключил Ластианакс, сворачивая в канал-ответвление.
Скоро показалась вилла тайнографа – миниатюрный дворец, угнездившийся на вершине гигантского пика. Последние вечерние огни освещали фасад, обращенный к Рифейским горам. Ластианакс натянул вожжи, и черепаха остановилась перед причалом, плавно переходящим в ступени крыльца. Они спрыгнули на землю и направились к дверям. Нигде не было видно ни слуг, ни охраны. Ластианакс кивнул Арке, та толкнула дверную створку, и перед ними открылся богато украшенный вестибюль виллы, погруженный в темноту. Они крадучись вошли внутрь, настороженно прислушиваясь к малейшему шороху. Арка приготовилась к бою: одну руку она держала на ловце аним, а пальцем другой касалась печати разрушения на перстне у себя на пальце.
Вестибюль вел в атриум, там тоже все было тихо, лишь журчал струями воды фонтан, питающий гидравлический орган. Инструмент по-прежнему возвышался в центре зала. Его хрустальные трубы отражали мягкий свет парящих под потолком сфер. Арка скользнула взглядом по мозаикам и длинным белым полотнищам, которые в знак траура по василевсу повесили на антресольном этаже.
