:Хочешь, открою тебе еще одну тайну? – спросила девочка. – Мне кажется, что с моим папой что-то не так.:
:Почему ты так решила?:
:Потому что…: – начала его невидимая подруга и замолкла, видимо решая, может доверять ему или нет.
Кертис терпеливо ждал. Он чувствовал, что его собеседница нуждается в поддержке в этот дождливый вечер.
:Мой папа сильно переживает, – наконец сказала девочка. – Как будто должно случиться что-то плохое. И волнуется он не из-за работы. На этот раз он беспокоится как-то по-особенному. Я рассказала маме, но она считает, что у папы просто много дел. Мне кажется, мама ошибается. А еще… на днях произошло кое-что странное.:
:Что именно?:
:В четверг к нам на ужин приходил папин коллега, мистер Парр. И сегодня, когда мистер Хартли отвозил нас в школу, за поворотом у парка я увидела этого самого мистера Парра. Он сидел за рулем автомобиля. Только мы проехали мимо, как он тут же последовал за нами. То же самое было и на обратном пути, когда мистер Хартли вез нас из школы. Я сказала мистеру Хартли, что за нами следят, но он лишь посмеялся: «Быть такого не может!» Тогда я пошла к папе, но и он отказался мне верить: дескать, я опять все выдумываю. Но, Кертис, честное слово, я дважды видела мистера Парра собственными глазами! Он следил за нами!:
:Это и впрямь необычно, – отозвался Кертис. – Но подумай сама: зачем бы ему вдруг понадобилось за вами следить?:
:Я не знаю… Папа жутко рассердился и велел не забивать голову всякой ерундой. Он сказал: «Странно, что тебя преследовал мистер Парр, а не этот твой воображаемый приятель Кертис. А еще он запретил говорить маме: она снова будет расстраиваться из-за моих глупых фантазий.:
:А твой братишка? Он тоже видел мистера Парра?:
:Нет, он ничего не заметил. А говорить ему я не стала.:
– Кертис? – послышался вдруг слабый, но требовательный голос Орхидеи.
:Мне жаль, что у твоего папы трудности, – сказал Кертис. – Однако он наверняка их преодолеет. Лично я нисколько в этом не сомневаюсь.:
:Меня беспокоит мистер Парр. Почему он следил за нами? Папа и мистер Хартли что-то знают, но молчат.:
– Кертис! Я хочу пить!
:Мне нужно идти. Мама зовет. Надеюсь, ты сможешь уснуть.:
:Я тоже надеюсь, но мне как-то не по себе от всего этого.:
– Кертис! – уже раздраженно воскликнула Орхидея.
:Прости, но мне действительно пора, – извинился он. – Что-то моя мама не на шутку разбушевалась. Не думай о мистере Парре: выбрось все из головы. Надо хорошенько выспаться, тебе ведь завтра в школу. Сладких снов!:
:Если я вдруг не усну, можно будет еще разок вызвать тебя?:
:Конечно можно. Доброй ночи!:
– Кертис! Да куда же ты запропастился?
:Спокойной ночи, – сказала девочка. И добавила: – Спасибо тебе.:
Жужжание в голове юноши прервалось.
– Иду! – крикнул Кертис в стену, разделяющую их с матерью комнаты.
Он выбрался из постели и вышел в коридорчик. Из-за закрытой двери послышался требовательный голос:
– Кертис, принеси мне водички в «особенном» стакане! – И Орхидея несколько раз кашлянула, чтобы сын не медлил.
– Сейчас, мам, – ответил Кертис.
Он прошел на кухню, включил свет и снял с верхней полки «особенный» стакан, стоявший там на квадратике темно-синей вельветовой ткани. Стакан приятной тяжестью лег в руку и тут же вспыхнул гранями на свету, точно бриллиант. Молодой человек открыл кран, трубы взвизгнули, и полилась вода.
Когда Кертис вошел в комнату матери, та сидела, обложившись подушками, в свете лампы с цветочным абажуром, который скорее погружал комнату в сумрак, нежели делал ее светлее.
– Что-то ты долго, – проворчала Орхидея и хлюпнула носом. – Уж я звала тебя, звала. Неужели не слышал?
Кертис подал матери «особенный» стакан и решил ничего не скрывать:
– Извини, я кое с кем говорил.
– Разве звонил телефон?
– Нет.
Рука со стаканом замерла у самых губ. Затем Орхидея глотнула воды и бессильно откинула повязанную платком голову на подушки, словно судьба нанесла ей очередной жестокий удар.
– Господи, помилуй! – воскликнула она. – Ну за что мне такие испытания? Ты снова взялся за старое?
– Но, мама, ты же не думала, что мой дар вдруг взял и испарился?
– И слышать об этом ничего не желаю!
«Может, рассказать про эту десятилетнюю девочку из богатой семьи? Про ее папу-бизнесмена? Про то, как они живут в роскошном доме? Про водителя мистера Хартли, который отвозит детей в школу и вообще сопровождает их повсюду? – подумал Кертис, но тут же от этой мысли отказался. – Нет, ни к чему зря расстраивать маму».
– Хочешь еще что-нибудь, мамуль? – спросил он.
– Побудь со мной немножко, – попросила Орхидея. – Хорошо?
Кертис кивнул и присел на старый стул напротив кровати. Стул выглядел таким древним и хлипким, что оставалось только гадать, как он выдерживает человека, пусть даже и такого худенького, как Кертис. Цвет же его обивки определить было и вовсе невозможно.
– Льет как из ведра, – промолвила Орхидея.
– Да, мам.
– Грустно мне, когда дождь барабанит по крыше. Так, кажется, звучит одиночество.
Кертис молча смотрел на мать: чувствовал, что она хочет выговориться. Надо обязательно ее выслушать, чтобы Орхидее стало спокойнее на душе. Кертис, как никто другой, знал, насколько тяжело держать в себе переживания. Но его мать, к сожалению, слушать совсем не умела и учиться этому не стремилась.
Орхидея глотнула еще воды, задумчиво покатала стакан между иссохших ладоней и тихонько произнесла:
– Твой папа сделал мне предложение под дождем. Я не рассказывала тебе эту историю?
Кертис посмотрел на мать и покачал головой.
– Тогда слушай. Однажды мы возвращались с танцев домой. Вдруг зарядил дождь, и я стала жаться к Джо. Он был такой большой и высокий, точно гора! Рядом с ним я ничего не боялась, а уж дождя и подавно! А как он танцевал! Для великана очень изящно двигался! Так вот, начался дождь, я прижалась к Джо, а он посмотрел на меня, наклонился и поцеловал. Посмотрел так, что и говорить ничего было не надо. Я принадлежала только ему, и никому другому. А затем он произнес слова, которые мечтает услышать каждая девушка. Скоро и у тебя, Кертис, появится девочка, и ты непременно захочешь сказать ей эти слова. И тогда… тогда, наверное, мы снова будем счастливы.
– Да, мам, – отозвался Кертис.
