Похитители в мгновение ока промокли до нитки. Джинджер, не оставлявшая надежды обнаружить в воде Люденмера, стояла на краю причала и водила лучом фонарика из стороны в сторону. Стараясь помочь сообщнице, Пэрли, вытянув руку, держал свой фонарь над черными волнами озера.
– Вон там! – крикнула Джинджер.
Грянул четвертый выстрел, и пуля прошила воду. Как Пэрли ни вглядывался, но так ничего и не разглядел. Заметив коробку с деньгами, он тут же забыл и про Люденмера, и про его водителя-негра.
– Бабки наши! – пытаясь перекричать воющий ветер, голосил Пэрли. – Сваливаем!
– Я его зацепила! – крикнула в ответ Джинджер, не обращая внимания на потоки воды, струившиеся по лицу и волосам. – Ранила этого сукина сына!
– Ладно-ладно! Валим!
Сорвавший куш Пэрли торжествовал и гадал, какая муха укусила Джинджер. Она все не могла успокоиться: луч фонарика скользил по волнам, а рука, сжимавшая револьвер, двигалась следом. Пэрли поставил фонарь на коробку и поднял ее.
– Джинджер! Линяем скорее! – торопил он подельницу. – Хорош уже!
Наконец она опустила фонарик и револьвер, молча развернулась и пошла к двум машинам, припаркованным у причала. Пэрли поспешил следом, пригибаясь под низвергавшимися с неба потоками воды. Добравшись до «олдсмобиля», он закинул коробку на заднее сиденье и без особой надежды заявил, что поведет машину сам. К его удивлению, Джинджер, не сказав ни слова, села на пассажирское место. Пэрли включил зажигание и дворники, сдал назад, развернулся и направил автомобиль обратно к Сомил-роуд.
– Черт возьми! Я промок до костей!
Джинджер ничего не отвечала, только баюкала на коленях револьвер, точно это был младенец.
– Двести пятнадцать тысяч долларов! – вопил Пэрли. – Вот это я понимаю! И ведь все там, до цента! Даже считать не надо! Да Люденмер на что угодно был готов ради своих сопляков!
Пэрли на время затих, а потом наконец озвучил вопрос, который пришел ему в голову после первого выстрела Джинджер:
– Ты хотела убить его?
Ответа не последовало, и он продолжил:
– Я вот все думаю… Мы же могли попросить Люденмера просто оставить коробку на причале. Получается, ты заранее планировала убийство. Конечно, ты можешь оправдывать себя тем, что Люденмер сам бросился на нас. Но мне кажется, что ты выстрелила не поэтому. Ты выстрелила, потому что хотела убить его. Застрелить богача, чье имя у всех на слуху. А то, что у него имелась парочка спиногрызов, которых он обожал без памяти, сделало Люденмера просто идеальной мишенью.
– Может, и так, – ответила Джинджер, глядя перед собой. – Но сорвать куш было не менее важно. И мы получили свои деньги.
– Да, черт возьми, это правда! – поддакнул Пэрли и тут же нахмурился. Он сказочно разбогател и мысленно уже направлялся к границе с Мексикой, но что-то отравляло ему радость. – Перед тем как у Люденмера сдали нервы, тот ниггер упомянул про Маленького Джека…
– Вот дерьмо! – воскликнула Джинджер. – Я вспомнила! Я забыла про приз! Донни так меня задолбал со своими выкрутасами, что я не вытащила из коробки с гребаным попкорном приз!
– А зачем он тебе сдался?
– Просто там может оказаться что угодно: миниатюрная вилочка, ножнички или… что-нибудь металлическое с острыми краями. Твою же мать!
– Погоди, погоди! Ну и что с того? Неужели ты думаешь, будто они смогут воспользоваться этим для побега?..
– Дело не в этом. Донни настолько глуп, что наверняка попрется в комнату и начнет их задирать! Давай, Пэрли, поддай газу! Некогда болтать!
Только «олдсмобиль» скрылся за поворотом, как из воды вынырнули два человека. Шатаясь под набегавшими волнами и хватаясь друг за дружку, они медленно продвигались по илистому дну озера к берегу. Хотя Кертис и не был первоклассным пловцом, тем не менее ему хватило опыта, чтобы не утонуть в бурных водах озера даже с Люденмером на шее. Юноша благодарил Бога за свои длинные ноги и за то, что глубина у причала едва достигала полутора метров.
Выбравшись на берег, они добрели до леса и, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, пристроились под ивой, чьи ветви, раскачиваясь на ветру, яростно шуршали листвой.
– О господи, – произнес Люденмер слабым голосом. – Боже мой!
В холодном свете непрестанно вспыхивавших молний Кертис увидел, что вся правая сторона рубашки магната пропитана кровью. Вторая пуля, вероятно, чиркнула Люденмера по голове: кровь сочилась изо лба, смешивалась со струями дождя и заливала лицо, превращая его в жуткую маску мученика.
Сердце Кертиса бешено стучало, а все тело била сильная дрожь, но не от холода, а от пережитого страха. Он до сих пор слышал жужжание пролетевшей над самым ухом пули. Отдышавшись, юноша спросил:
– Сильно вас зацепило?
Такой отборной брани, которая последовала в ответ, Кертис даже в Тримее не слышал. Люденмер коснулся ключицы, охнул и разразился еще одной гневной тирадой. А затем слабо произнес:
– Кажется, кость сломана. Рука почти не двигается. Проклятье! Этот Парр… ловко же он меня провел! Этот ублюдок поимел меня в моем же собственном кабинете!
– Нам надо выбираться отсюда, – сказал Кертис. – Вам необходима медицинская помощь.
– Мои дети! – Голос Люденмера вдруг сорвался, и он всхлипнул. – Что там с Маленьким Джеком? Пожалуйста, спроси Ниллу!
– Сейчас, – отозвался юноша, но вдруг осознал, что связаться с Ниллой будет не так-то просто. В голове звенели выстрелы, с шумом и шипением поднималась волна негодования: ядовитые слова Парра «Наконец-то до него дошло!» не давали ему покоя.
:Нилла! – позвал Кертис без особой надежды быть услышанным из-за хаоса, творившегося в голове. – Что случилось с Маленьким Джеком?:
Девочка не откликалась. Он не слышал того самого характерного жужжания. Лампы ее ментального радиоприемника потухли.
– Простите… Нилла не отвечает, – сказал Кертис.
– Боже мой! – в очередной раз воскликнул Люденмер. – Ты… ты точно не умеешь водить машину?
– Увы, сэр, – вздохнул Кертис и смахнул с лица капли дождя. – Я пойду на дорогу и попробую привести помощь. Кто-то ведь должен жить в этих лачугах!
– Да, возможно… Хотя кто их знает… Надо самим выбираться отсюда… Черт! Кажется, я не могу двигаться. О господи, я сейчас потеряю сознание…
Кертис понятия не имел, насколько серьезно ранен Люденмер. Но одно он знал точно: без подмоги никак не обойтись.
– Я обязательно приведу кого-нибудь! Ждите, я мигом!
Люденмер не ответил, и Кертис в промокшей насквозь форме, едва переставляя ноги в полных воды ботинках, медленно побежал к Сомил-роуд, что виднелась в трехстах метрах от озера.
Донни рухнул на колени, заливая все вокруг кровью. Лицо его побледнело, а в глазах читались ненависть к узникам и отчаянное желание убить их всех. Внезапно Донни Бэйнс взревел, как дикий зверь: то ли он хотел что-то сказать напоследок, то ли, отправляясь на тот свет, предупреждал духов, что идет срывать на них злость.
