Блондинка встала по центру сцены. Вокруг ее ножек клубился сизый сигаретный дым. Справа от нее виднелся стол, на нем картонная коробка. Слева – маленькая грифельная доска на колесиках. А в руках у ассистентки…
«Бог ты мой, – подумал Партлоу, – да это же школьная указка! Такой училки стучат по доске, а иногда и по голове, пытаясь втемяшить нерадивым ученикам, что дважды два равно четыре!»
Только вот вызывающая поза, пряди волос, ниспадавшие на лицо, приоткрытый ротик и манера держать указку точно кнут, намекали фермерам, что они попали вовсе не на школьный урок. Внезапно девушка улыбнулась: одними губами – взгляд ее оставался холодным.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказала блондинка, вставая на трибуну, и фермеры нестройным хором поприветствовали ее в ответ. Некоторые, судя по голосам, уже изрядно поднабрались и были не прочь пофлиртовать с красоткой. – Доктор Ханикат появится с минуты на минуту. Прошу вас, запаситесь терпением.
– Да мы и без дохтура тута вполне управимся! – выкрикнул кто-то, а остальные одобрительно загудели.
Мужчина с ангельским лицом сложил руки на коленях и подумал: «Кажется, летний вечерок обещает быть интересным!»
– Ну-ка, дорогуша, спляши для нас! – вырвалось у бородатого фермера, сидевшего впереди Партлоу.
– Ну что вы, для незнакомцев я не пляшу, – приторно улыбнувшись, ответила блондинка. – Но к окончанию лекции, надеюсь, мы с вами подружимся. А пока я, пожалуй, подготовлюсь к выступлению, – сказала она и, змейкой выскользнув из-за трибуны, принялась расстегивать больничный халатик. Как только из-под него мелькнуло ярко-красное платье, гогот и ехидные смешки разом стихли. Сняв халатик, женщина положила его на стол рядом с картонной коробкой.
«И как только она умудрилась влезть в это крошечное платье?» – невольно восхитился Партлоу.
Ассистентка доктора Ханиката распустила волосы, и они оказались настолько роскошными, что у Партлоу аж дух захватило: перед аудиторией стояла настоящая красотка. В одно мгновение завладев вниманием всего зала, она принялась неспешно разглаживать складочки платья, едва прикрывавшего чувственное тело. Воцарилась тишина. Партлоу даже представить боялся, что творится в головах фермеров, жадно разглядывавших женщину на сцене.
«Интересно, доводилось ли им видеть своих жен или местных девушек в таких откровенных нарядах? – призадумался он. – Да нет, вряд ли! Столько обнаженки эта деревенщина на своем веку еще не видала! Они на крючке! Теперь ни у кого и мысли не возникнет требовать свои кровные денежки обратно, что бы там дальше ни произошло».
– А вот и доктор Ханикат! – с напускным весельем объявила блондинка.
Седобородый мужчина в сером костюме, черном галстуке-бабочке и двуцветных туфлях нетвердой походкой шагал по проходу к сцене.
Партлоу с изумлением понял, что он пьян в стельку: ноги не слушались доктора, так и норовя зацепиться одна за другую. Лектор с горем пополам добрался до двери на сцену и не смог с ней справиться.
– Ну же, доктор! Откройте дверь и поднимитесь на сцену – это ведь так просто! – прорычала блондинка и елейным голоском обратилась к зрителям: – Прошу простить доктора Ханиката за медлительность: недавно он перенес серьезную операцию по переливанию виски. – Послышались смешки очарованных фермеров, и она продолжала: – Уильям, дорогуша, ты как? В порядке? Просто согни руку в локте, будто собираешься опрокинуть стакан виски, схватись за ручку и нажми. Ну давай, милый, сделай это ради меня, своей единственной и неповторимой помощницы Джинджер!
Кто-то из зрителей подскочил было помочь доктору, но тот уже справился и продолжил непростое восхождение на сцену. Забравшись, он отвесил театральный поклон. Фермеры ловили каждое движение Ханиката, наслаждаясь представлением.
«Не человек, а старая развалина – жалкие остатки некогда талантливого, явно с задатками актера, афериста. Лет сорок назад он наверняка мог бы задать жару! – присмотревшись к доктору, размышлял Партлоу. – Хотя талант не пропьешь! Вдрызг пьян, а костюм и накладная борода сидят почти идеально».
Партлоу задумался о нелегкой судьбе человека, вставшего на путь мошенничества. Стоит только аферисту перестать верить в себя и в свою мечту, как вся его жизнь летит в тартарары. И ничего не остается, кроме как топить горе в вине, пропивая сноровку и острый ум. Партлоу решил, что дни доктора Ханиката сочтены. Сама идея лекций «Как начать жить полной жизнью?» была настолько же вымученной, насколько измученным выглядел сейчас человек, ее придумавший.
«А девица молодец! Знает, что делает. Умеет себя преподнести и привлечь внимание. Одним словом, очень ценная находка для такого типа, как Ханикат, – подумал Партлоу. – Наверное, они уже давно работают вместе. Так давно, что у нее сил больше нет смотреть на пьяную рожу напарника».
Доктор стоял перед ними на сцене, пытаясь выпрямиться во весь рост, но ноги его предательски подкашивались. Густую поседевшую шевелюру Ханиката не мешало бы расчесать, а брови подстричь. Лектор занял место на трибуне и кивнул Джинджер. Она вручила ему указку и, все так же соблазнительно покачивая бедрами, подошла к грифельной доске. Несмотря на то что язык доктора заплетался, голос его звучал уверенно и вполне мог воодушевить всю эту деревенскую братию.
– Джентльмены! Умные и храбрые мужчины замечательного городка… – Тут лектор запнулся, вспоминая, куда на этот раз его занесла нелегкая. – …Городка Стоунфилд! – наконец продолжил он. – Умные, потому что вы сейчас здесь, передо мной. Вы хотите утолить жажду знаний, и это похвально! Храбрые, поскольку вы пришли сюда, несмотря ни на что! Кому, как не мне, знать, как порой трудно сделать первый шаг! Знания, полученные сегодня вечером, возведут вас на совершенно новый уровень! Вы вернетесь домой с гордо поднятой головой и заслужите вечную благодарность своих жен! Да что там говорить! Ваши супруги будут просто на седьмом небе от счастья! А тем, кто все еще жалеет о двадцати пяти потраченных центах, я скажу вот что: сегодня вы покинете этот зал богатыми, как короли. И помяните мое слово, после этой ночи ваши жены будут обходиться с вами по-королевски до конца жизни. А теперь давайте… – Доктор снова задумался, губы двигались, что-то беззвучно проговаривая. На мгновение в его глазах мелькнуло беспокойство, но затем он собрался и закончил мысль: – А теперь давайте поблагодарим мою замечательную помощницу мисс Джинджер де ля Франс. Я ни секунды не сомневаюсь, что все вы с удовольствием пожали бы ее маленькую изящную ручку.
Тут зааплодировал даже Партлоу. Но не замечательной помощнице, а храброму доктору Ханикату. Человеку, который вышел этим вечером на сцену, несмотря ни на что. Старику, который лыка не вязал, но все равно заливался соловьем. «Видимо, он так часто произносил эту речь, – подумал Партлоу, – что слова навсегда отпечатались у него в мозгу и послушно слетают с языка, когда это требуется».
Аплодисменты стихли, и представление началось. Партлоу с неподдельным интересом наблюдал за работой доктора Ханиката и его талантливой ассистентки Джинджер де ля Франс. Доктору принадлежала теоретическая часть. Не умолкая, он пространно рассуждал о том, как важно качественно исполнять супружеский долг. Джинджер же отвечала за практику. Пока лектор переливал из пустого в порожнее, она рисовала желтым мелом на черной доске всякие похабные картинки.
