– Для тебя – игра! Тебе нечего терять, не о чем горевать. Ты думаешь, что победишь, если найдешь брата, словно он представляет собой какой-то трофей. – Элиот расхаживал из стороны в стороны, и его голос становился все громче с каждым новым язвительным словом. – Ты понятия не имеешь, во что вмешиваешься.
Их взгляды пересеклись. У Ильзы глаза сверкали негодованием, а у Элиота – отчаянием, злобой и страхом.
Девушка сделала шаг вперед.
– Так расскажи мне, – сказала она, и ее голос надломился.
Элиот покачал головой. Его кулак сжался на еще одном стуле, и Ильза приготовилась к тому, что Элиот швырнет и его.
– Мы не можем найти Гедеона. Мы не можем вернуться к тому, что было до. Семья, которую ты якобы ищешь, уже распалась на части.
– Ты не прав. Мне не нужна твоя помощь, если ты уже сдался, но я не остановлюсь. – Ильза почувствовала, как к ее глазам подступают слезы, и сделала вдох, чтобы сдержать их. Это не особо помогло. – Как ты можешь говорить, что для меня это игра? Семья, распавшаяся на части, все еще лучше, чем то, что у меня когда-либо было!
Элиот повернулся к ней и с отвращением покачал головой.
– Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь.
Ильза спокойно утерла слезы, притворившись, будто их не замечает, но это не помешало Элиоту увидеть, что она плачет. Его холодность дала трещину, и он сделал робкий шаг к девушке.
– Наверное, – сказала она, – тебе лучше знать. Но мне все равно нужно во всем разобраться. Я ничего не могу с этим поделать.
– Ильза…
Элиот подошел ближе, затем еще чуть-чуть, пока Ильза не почувствовала знакомое притяжение, соединившее их тогда в поцелуе в саду с розами. Однако сейчас Элиот качал головой. Какую бы внутреннюю борьбу он ни вел, он в ней проигрывал.
– Я не могу… Гедеон не вернется, Ильза. Пожалуйста, послушай меня…
– Он вернется. – Она знала, что ее голос звучит капризно и упрямо, но ей было все равно. Элиот неправ. Она будет продолжать спорить с ним, пока он не поймет этого. – Еще ничего не кончено. Я рассказала Илиасу все, что мы знаем. Он вернется в Харт и…
– Что ты сделала?
Голос Элиота звенел, и в нем явно слышалась опасная, абсолютно беспощадная ярость. Ильза сглотнула.
– Что слышал, – ответила она. – Я думаю, ты в каком-то смысле прав. Мы не можем найти Гедеона. Не можем, если не будем никому доверять. Нам нужна помощь Илиаса, помощь Файфа и, скорее всего, помощь остальных тоже.
Элиот медленно отступил назад. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась.
– Ты – дура, – прошипел Элиот. – Наивная, безмозглая дура.
Ильза взорвалась:
– А ты полный ненависти мерзавец, но все и так это знают!
Удар попал в цель. Элиот отшатнулся, и его лицо исказилось от боли, после чего на нем снова появилась маска холодного безразличия.
– Получается, ты меня тоже ненавидишь.
Ильза открыла было рот, чтобы опровергнуть его слова, но идти на попятную посреди ссоры показалось ей проявлением слабости. В конце концов, с ее губ не слетело ни слова.
Элиот с непоколебимой холодностью смотрел на безмолвную Ильзу, а затем на его лицо вернулась старая злобная ослепительная усмешка.
– Гедеон никогда не вернется. Чем быстрее ты уяснишь, что он знать не желает ни тебя, ни всех нас, тем лучше.
От этих слов Ильзе стало больно, как от удара ножом, который не попал в цель. Лезвие оставило легкий порез, повергший Ильзу в шок, но девушка все равно смогла устоять на ногах.
Элиот стремительно направился обратно в дом, и она обернулась, чтобы крикнуть ему вслед:
– Тогда, наверное, мне стоит вернуться назад в свой Лондон.
– Наверное, стоит, – тут же сказал Элиот.
И он ушел. Несмотря на стрекотание цикад и шорох ветерка в листьях деревьев, сад внезапно показался Ильзе слишком тихим.
Глава 30
Илиас времени зря не терял.
Когда Ильза спустилась к завтраку следующим утром, карета уже уехала, унося лейтенанта на юг, в Харт. Девушку не удивило, что Элиот тоже не присутствовал на завтраке, но Ильза лучше бы прокляла себя, чем послала бы за ним кого-то из прислуги. Когда Файф сделал это вместо нее, Ильза лишь пожала плечами и положила очередной кусок тоста себе в рот.
Ильза ссорилась с Биллом Блюмом сотни раз. Иногда, когда он был пьян, фокусник говорил очень обидные вещи. Она воспитала в себе жесткость, которая позволяла не принимать чужие слова близко к сердцу. Как-то одна из актрис театра, случайно подслушавшая их перебранку, сказала Ильзе, что дело вовсе не в ней.
Пролежав в кровати без сна несколько долгих часов, Ильза пришла к выводу, что, скорее всего, и на слова Элиота не стоило обижаться. Данный вывод не помог ей унять ярость. Она не перестала репетировать язвительные ремарки, которые могла бы бросить Элиоту в лицо. И все же Ильза размышляла о том, что же стало причиной такого поведения юноши.
Элиот чувствовал себя преданным. Он терял надежду, которая имела для него неимоверную важность. Однако тени ужаса, пробежавшие по его лицу во время признания Илиаса, казалось, скрывали за собой что-то большее. Подозрения удерживали Ильзу от желания вернуться в сад и услышать, как Элиот говорит, что не хотел ее обидеть, не хотел, чтобы она возвращалась в Иной Лондон. Подозрения были лучше, чем все остальные чувства.
Разум Ильзы затуманился из-за недосыпания, и она выпила почти столько же кофе, сколько Файф, прежде чем приступить к выполнению своего плана на день. Она была на лестнице, смело направляясь к маленькой лаборатории на чердаке, когда из парка раздался выстрел.
Кровь Ильзы застыла в жилах. Файф вылетел из столовой с широко распахнутыми глазами. Позади него, полируя очки, шел Орен.
– На нас не нападают, – пояснил он. – Это всего лишь Кассия. Она упражняется в своем новом… увлечении.
Когда снова послышались выстрелы, Ильза откинула назад свои локоны и проследовала на звуки, доносившиеся из небольшой рощицы за садом и прудом с утками.
Кассия стояла в нескошенной траве, вытянув вперед руку под идеальным прямым углом. В ее руке был зажат револьвер. На расстоянии от чародейки находилась потрепанная мишень, в центре которой зияли дыры от пуль.
Рядом с Кассией стоял юноша, которого Ильза знала только по портрету.
Гедеон.
Ильза прижала ладонь ко рту. Он был здесь. Он вернулся. Но как? Ильза, пребывая в шоке, сделала два шага вперед, а затем поняла, в чем дело. Брат Ильзы вдруг перевоплотился с резким движением, похожим на сбрасывание одежды. Вскружившая Ильзе голову тревога тут же испарилась.
Рядом с Кассией стоял Ферриен – один из волков, который часто охранял мост. Он морщился, нерешительно переводя взгляд между оружием и мишенью, пока Кассия опустошала барабан. Чародейка не вздрагивала, не моргала и не колебалась. Выстрелы попали в три кольца, находящиеся очень близко к яблочку.
