Стреляли мы еще час, может, чуть больше. Снаряды кончились, за ними отправили бойцов с лошадьми, надеюсь, привезут еще. С оставшимися бойцами я чистил орудие. Нагару прилично так, хорошо постреляли, полуторный боезапас выпустили.
До ночи с лейтенантом Васильевым не раз кто-то связывался, но он был спокоен, говорил уверенно, а позже даже поведал, что нас благодарили. Значит, хоть какую-то пользу мы принесли? Кстати, чего опасался, не произошло. Новички, которые были обучены на скорую руку, не подвели. Расчет действовал как единый организм, это и радовало. Плохо было в другом. Одно орудие в батарее уничтожено, два оставшихся повреждены. Как так вышло, информации нет, но как-то странно это. Дело в том, что мы располагались по два орудия от каждой батареи. Вот и вышло так, что во второй уничтожили одно и повредили второе, а как умудрились повредить второе орудие в нашей батарее, непонятно, стояло-то оно рядом с нами, а близких разрывов не было. Кому-то попадет, наверное.
Ночь прошла спокойно, немцы вылазок не делали, наши тоже не лезли. С окраины города фрицев вышибли еще вечером, точнее, они сами отошли, потому как мы им снабжение отрезали. Если сумеют ночью разведку провести, немцы, я имею в виду, то нам с утра поплохеет. Так и сказал командиру.
– Ты вот что, Некрасов, – задумчиво ответил командир, – давай-ка под утро прогуляемся чуток, надо запасную присмотреть. Я попробую нам бойцов выпросить, для проверки ближайших окрестностей. Где-то же вчера наблюдатель у немцев сидел?
– Я думаю, они в крайних домах сидят, или сидели. Смотрите, – я указал на темнеющие вдали силуэты домов, – оттуда вид хороший. С оптикой и рацией наводить без проблем можно, хоть и снег шел, но расстояние тут плевое.
Двухэтажные дома, в количестве сразу трех, стояли не так и далеко, а вот обзор из них, думаю, у немцев отличный. Нас им сейчас не видно, а вот прежнюю позицию они срисовали точно. Хорошо бы, если б дали взвод пехоты, для прочесывания местности, это ведь в общих интересах полка.
Никого нам не дали, а наш командир батареи отверг мое предложение сходить самим. Решили поступить проще, но от этого мне стало страшно.
– Как это, товарищ командир? – я аж заикаться стал. Командир высказался в таком духе, что, если будет обстрел, ударим сами и снесем эти дома. Интересно как, если будет обстрел, то от нас ни фига не останется…
– Да так, боец! Если там немцы, гражданских там все равно уже нет, так что сотрем с лица земли эти дома, да и все.
Я не мог об этом не думать, как же так? А если там люди? Пока было затишье, я отпросился до ветру, а сам двинул кружным путем к этим самым окраинным домам. Тут недалеко, меньше километра. Ну никак я не хотел стрелять по жилым домам, аж трясло всего. Подошел еще в темноте и, выбрав дом, с которого, по моему мнению, был бы лучший обзор, начал осматривать. К моему удивлению, я и правда не слышал и не видел никого, гражданских я имею в виду. Но откуда-то сверху четко слышалось какое-то движение. Квартиры-то все пусты, даже не заперты, я весь подъезд обошел, никого. Когда выходил из последней осмотренной квартиры, услышал, как что-то брякнуло на крыше, точнее, на чердаке. Подняв голову, увидел люк, крышка была опущена, тихо ее не открыть. Как быть? Патовая ситуация. Идти к нашим? А вдруг уйдут или, еще хуже, заметят, что тогда? Самому лезть? Как-то тоже не улыбается. А, ладно, будь что будет!
Стволом карабина упираюсь в люк и начинаю давить, идет, но тут же чувствую, как что-то с силой стало давить на него сверху.
– Ну-ка, вниз, иначе стреляю! – попробовал повлиять я на прячущихся голосом. Но в ответ прозвучала очередь из автомата. Люк был деревянный, как и весь дом, пули пробили его и стали впиваться в пол прямо у меня под ногами. Хорошо, что после своих слов я отошел в сторону, иначе, думаю, меня бы срезали. Посмотрел по направлению выстрелов и, не дожидаясь, когда закончат стрелять, спустил курок и сам. Дернул затвор, еще выстрел. Уже после первого моего выстрела автомат затих, а теперь вообще было тихо. Я осторожно начал пятиться к лестнице, когда люк приоткрылся и из него высунулась рука.
«Какие бесстрашные!» – подумал я еще, но дальше увидел ее…
Немецкая граната на длинной ручке скользнула вниз и упала почти к моим ногам. Если б я не знал из историй, читанных мною в будущем, о замедлителе в немецких гранатах, наверное, обделался бы. А так просто, прыгнув на несколько ступеней назад, повалился на них всем телом, стараясь вжаться. Граната упала на площадку выше меня, на ней же и грохнула. Стегануло по ушам не сильно, осколки, взвизгнув, застревали в стенах.
– Ах вы так, суки, ну ладно! – бросил я в сердцах и бросился из подъезда.
Самому мне их не одолеть, я ж банально не знаю, сколько там врагов. В доме тишина, так что нужно срочно к нашим. Бежал я по широкой дуге, забирая вправо, там были хоть и пустые сейчас, без листвы, зима все же, но кусты. Впрочем, спрятаться мне не удалось. Раздались выстрелы, как минимум из двух стволов. Винтовка и слышанный ранее автомат. Я вжался в снег, его было много, и за кустами меня, скорее всего, не видно. Но я, блин, большой, так что… Лежу и боюсь дышать, что делать? Сам себя загнал в задницу. Нет бы караулить под люком, так нет, побежал дурень. Выстрелы все же прекратились быстро, немцы, а скорее всего, это были именно они, понимали, что это их выдает. Но уже было поздно. С наших позиций что-то громыхнуло, и я увидел разрыв снаряда возле дома.
«Выше и дальше давайте, ребята!» – пронеслось у меня в голове.
И тут же, с разницей в двадцать секунд, начался обстрел. Сначала чердак, а затем и сам дом разлетелись в щепки уже после пяти выстрелов. Как так смогли, я не понимал.
«Эк его сложило-то! – я аж обалдел от увиденного. В первый раз вот так живьем вижу результат работы моего же орудия. – Интересно, а кто наводил-то?»
– Живой? – встретил меня командир. – Ты какого хрена туда поперся, да еще и один?
Я стоял с поникшей головой и виноватым взглядом поглядывал на лейтеху. Выходило смешно, даже опустив голову, я один черт смотрю на командира сверху вниз. Тот, впрочем, не сильно ругался, но все же пропесочил. Наводчиков-то больше нет, не самому же за панораму завтра вставать. Да, это именно командир стрелял, классно стрелял, если честно, в темноте-то! Отбрехался я как-то, вроде сошло, но больше, конечно, так делать не нужно, могут ведь и в особый отдел накапать.
Утро принесло нам сюрприз в виде командира дивизиона, командира нашей батареи и старшего лейтенанта, что командовал батальоном, который мы прикрывали.
– Молодцы, бойцы! – скороговоркой пробасил усатый старлей, пожав руку нашему командиру батареи. – Сегодня разведка ночью ходила, немцы будут перегруппировываться, подтянут подкрепление и свои большие пушки. Короче, лейтенант, пойдем, поговорить нужно.
Когда лейтеха вернулся, все смотрели на него, ожидая рассказа. А он, гад, только улыбнулся и приказал мне, разведчику и одному из связистов идти за ним. Как оказалось, мы идем искать запасные позиции, с которых сможем работать по ширине в километр, а самое главное, в глубину на восемь-десять километров. Именно там сосредотачиваются немцы. Полковая разведка сейчас, рискуя жизнями бойцов, сидит у немцев в тылу. Ожидают лишь одного: когда немцы соберутся с мыслями окончательно. Это, значит, чтобы накрыть их там разом. Я, услышав это, пригорюнился немного. Блин, там работы на целый полк, а у нас? Где орудия-то? То, второе из нашего взвода, починили, конечно, там фигня какая-то была. Но если командир не злой, значит, реально были проблемы, а не трусость расчета. Все равно в два ствола какую плотность мы сможем создать? Вот так прямо и спросил.
