– А я на ихнем не понимаю, – тут же брякнул Валентин.
– Я понимаю, – пояснил я. Да, вот и пригодятся теперь мои занятия в прошлом-будущем. Я ведь очень хорошо понимаю немецкий язык, более того, легко смогу общаться.
Волновало сейчас только одно. У домов окна есть и на эту сторону, если кто-то в них есть, нам хана. Ползком, пригибаясь к земле как можно ближе, проползли один дом. Приусадебные участки тут огорожены плетнями, а то бы вообще была открытая местность, но нормально, не видно нас, думаю. Да и вблизи стало ясно, почему тихо в деревне. Видимо, когда-то тут бои были, дома сильно пострадали, но были и вполне целые на вид. Потратив минут двадцать, проползли до шестого дома, из-за него, высунув голову, увидели танк. Грозная машинка, вблизи так еще страшнее, чем недавно издали. Танкисты деловито возились рядом, как я понял из отрывков речи, доносящейся до нас, что-то с коробкой у них, вряд ли смогут починить. Один уж больно разорялся, заодно выдал нам весь расклад по деревне.
– Братцы, берем их спокойно. Они тут одни. Где-то с другой стороны деревни отделение пехоты, но они скрыты домами.
– Точно одни? – хором спросили парни.
– Один фашист все ругается, говорит, что, если бы бросили машину сразу, могли бы уйти вместе со всеми, а не торчать тут просто так.
– Танк-то не на ходу?
– Стрелять сможет, но нельзя допустить их к нему. Быстро выходим, стволы на них, я прикажу лечь. Что бы они ни стали отвечать, главное – сблизиться. Там мы их скрутим, живчики танкисты-то. – Чувствовал я себя вполне уверенно, у нас преимущество – внезапность, а фрицы такие же люди. Думаю, увидев нас, они просто обделаются.
– Командуй, сержант, – кивнули ребята.
Я еще раз оглядел из-за угла врагов, махнул ребятам и первый вышел из-за дома. Впервые за войну я вижу противника так близко, да еще и в такой ситуации. Но что-то мне подсказывало, что явно не в последний.
– На землю, быстро! – негромко скомандовал я, угрожающе направив ствол карабина на ближайшего немца. Те вначале рты разинули, но тут же сообразили и рванули было к танку. Да куда там. Никоненко не зря мне понравился. Рванул он так, что возле танка оказался вместе с одним из фрицев. Оказывается, у тех на броне автоматы лежали, за ними враги и устремились. Удар Никоненко, даже не заметил и чем, фриц прозевал и, схватившись за голову, рухнул на землю. Я тоже успел подскочить к одному и ударить несильно прикладом в спину. Третий был самый умный и задрал руки вверх.
– Ты глухой? – спросил я, обратившись к фашисту.
– Не стреляйте, не стреляйте! – затараторил фриц. Говорили мы оба, конечно, на немецком.
– Я сказал, на землю, свинья! – повел я стволом. Злости не было, первое чувство, что возникло в голове, как ни странно, – отвращение. Почему-то мне даже не хотелось прикасаться к врагу, как будто испачкаюсь.
Быстро обшмонав фашистов, собрали документы и оружие. Вязать не стали, просто погнали их за тот домик, из-за которого мы и выскочили. Нормально, думаю, сможем добежать. Хотя стоп!
– Вадик, пулей к лейтенанту, пусть сюда топают, только тихо и так же, как мы. Понял? Нас больше, возьмем оставшихся фрицев, я думаю. Но пусть уже командир там командует.
– Я мигом! – парень усвистал прочь, как будто ему пинка хорошего дали. А я решил с фрицами поговорить.
– Сколько вас тут? – достав у одного пилотку изо рта – тьфу, всю слюнями намочил заморыш фашистский, – спросил я. Это был командир танка, я у него «люгер» забрал, может, командир не отнимет?
– Только мы… – отводя глаза в сторону, врет вражина. Легкий тычок от меня под ребра, и я едва успеваю зажать ему рот. Завопил, гад, так, как будто я ему штык вогнал туда. Вроде несильно ударил, чего это он?
– Сержант, они у тебя так и не успеют ничего сказать, враз зашибешь! – одернул меня Валентин.
– Да я ж несильно его, – пожал я плечами. Но решил оставить командира на потом. А то еще заорет. Подхожу ко второму.
– Орать будешь? – Тот стоит с широко распахнутыми глазами и отрицательно крутит башкой. Как бы шею себе не свернул.
– Вопрос повторить? – вынул и у этого пилотку из пасти, удивился сухости последней, видимо, во рту от страха пересохло.
– На краю деревни был штаб, там остались восемь солдат, собирают вещи. Да еще водитель грузовика и два мотоцикла.
– Мотоциклистов ты посчитал?
– Да, всего восемь солдат и один водитель.
– Хорошо. Где ваше подразделение?
– Сняли ночью. Когда обстрел прекратился, сюда заявились из штаба полка и приказали перегнать технику на пять километров южнее.
– А у вас что за штаб тут был? – удивился я. – Разве не полковой?
– Нет, господин офицер, – закачал головой фриц, – тут был штаб нашего батальона. Полк стоит южнее.
Интересные дела. А как же наши сведения, что тут моторизованный полк врага? Блин, разведка чего-то намудрила. Как можно спутать полк с батальоном? Даже по танкам можно было бы понять, сколько тут и кого.
– Минометчики где?
– Уехали еще ночью. Господин офицер, я же говорю, тут никого больше нет. Но дальше вам идти нельзя. Полк хоть и потрепан, но солдат там много.
– А чего это ты такой сговорчивый? – удивляюсь я. – Я тебя вроде и не спрашивал, а ты мне все выкладываешь.
– Я, я, – начал, заикаясь, фашист, – я жить хочу, господин офицер.
– Об этом надо было думать, когда шел на нашу землю. Много наших людей своим танком раздавил, а? – Я не заводил себя, просто это само как-то выходило. Вспоминались разбитые деревни, убитые товарищи, и накатывала злость.
– Я – нет, господин офицер. – Да он сейчас еще и расплачется. – Я воевал, честно воевал, я не убивал гражданских…
Врет, конечно, да и как он мог в такой бойне разглядеть, кого он давит? Ведь, наверное, таких деревень кучу проехал. К моменту, когда фриц все рассказал, прибыли остальные бойцы во главе со старлеем. Пересказал нашу беседу, тот улыбался и кивал, а потом приказал сидеть здесь, охранять фашистов, а сам, забрав всех бойцов, кроме Вадика и Валентина – автоматы танкистов пришлись ко двору, – пошел на окраину деревни.
Раздавшаяся стрельба была короткой. Спустя уже десять минут вернулись бойцы и притащили еще двух солдат вермахта.
– Поговори и с этими, раз уж у тебя получается, – приказал старлей.
Поговорил, особо ничего и не сказали. В том смысле, что танкист и так много поведал.
– Что делать будем, товарищ командир? – спросил я.
– Говоришь, основные силы на юге? Интересно, но ведь мы же явно слышали стрельбу с двух сторон. Да и Никоненко говорил, что фрицы кольцом охватывают.
– Это так, только на севере болото большое, фрицам толпой не пройти, да еще и с техникой. Будут разбиваться на группы или делать большой крюк. Точнее, уже сделали, раз окружили наши части. Думаю, если заберем западнее, то сможем прорваться.
