Нат выжидающе смотрел на девочку, предполагая, что она возьмет голубую тесемку, но та этого не сделала. Она лишь переводила взгляд с его лица на тесемки.
Когда послышался стук в дверь, оба они синхронно, как по команде, подняли головы. У входа в кухню стояла женщина с длинными каштановыми волосами и приветливой улыбкой на лице.
– Лайла, дорогая, ты ведь хотела искупаться перед ужином?
При мысли о предстоящем купании лицо Лайлы скривилось.
– Но, мама, я же сейчас разговариваю с Натом, и я ему нравлюсь!
Натаниэль рассмеялся, но женщина, взглянувшая на него, казалась испуганной.
– Я прошу прощения, если малышка доставила вам беспокойство.
Нат поднял руки, желая опровергнуть сказанное.
– Нет-нет, Лайла – очень приятный собеседник, – Нат подмигнул девочке, и та радостно хихикнула.
Женщина подошла к ним и, погладив дочь по голове, присела перед Натом в коротком реверансе, и ему опять стало очень неуютно от этого непривычного жеста.
– Меня зовут Талия, Ваше Высочество. Я – библиотекарь дворца и младшая сестра Симеи.
Нат удивленно рассматривал женщину. Действительно, сходство с Симеей было: тонкие черты лица, изящная фигура и большие голубые глаза.
– Пожалуйста, зовите меня просто Нат.
Женщина склонила голову.
– Как пожелаете.
Она снова повернулась к дочери.
– И все же, нам пора купаться. Леле хотела что-нибудь почитать тебе перед ужином, но если ты сейчас не поторопишься, то придется обойтись без этого.
Лайла соскочила со столешницы, выхватила из руки Ната тесемку для волос и побежала к двери. Мать направилась за ней. В дверях малышка обернулась.
– Спасибо, Нат. Голубой – один из моих самых любимых цветов, – поблагодарила девочка и тут же исчезла за дверью. Нат непонимающе уставился на оставшуюся в его руке тесемку. Та была голубой.
– Она в спешке взяла не ту ленту. – Нат хотел было догнать Лайлу и ее мать, но рука, опустившаяся ему на плечо, удержала парня. На губах кухарки играла грустная улыбка.
– Боюсь, дело не в этом, мой мальчик. Лайла – дальтоник с рождения, и не исключено, что скоро она совсем потеряет зрение.
Глава 5. Пощады не будет
Марко
Сегодня был самый важный день в году. Каждый гражданин Сириона был счастлив, с нетерпением ожидая решения Илиаса. Но для Марко сегодняшний день превратился в сущий кошмар. С пустым выражением лица он взирал на масштабы разрушений, открывающихся его взгляду. Жертвой нападения стал монастырь Лакрима на южном побережье между Сиреной и территорией, граничащей с Самарой. По крайней мере, так говорилось в официальных отчетах. Но то, что нашли здесь солдаты, нельзя было назвать «нападением». Это была резня.
Черный густой дым все еще висел в воздухе над всем поселением, а некоторые крыши время от времени вспыхивали пламенем. От огромной статуи богини Марисы в небо поднимался дым.
Марко не мог на это смотреть, и ему пришлось отвести взгляд. Дым окутывал Богиню моря так, словно она горела на костре. Легион Марко пришел слишком поздно. Когда они прибыли, дома было уже не спасти. Солдаты сразу же принялись отыскивать выживших, но пока безрезультатно. Каждый из них испытывал глубокое сожаление о случившемся и яростную ненависть по отношению к виновным.
Никому из солдат не нравилось чувство беспомощности. Но в стенах монастыря они мало что могли сделать.
Монастырь был местом исцеления для старших сестер Ордена Сирены, а всего несколько месяцев назад сюда привезли и сирот из окрестных деревень. Дети были хорошо воспитанны и обучены в духе веры в богов младшими сестрами Ордена, которые заботились о монастыре и здешних стариках.
Но теперь большинство монахинь, обитавших здесь, были мертвы. Солдаты хоронили трупы на границе леса. Тридцать шесть могил. В большинстве из них были захоронены сестры Ордена, но, к сожалению, солдатам пришлось похоронить и нескольких детей. Марко оказывал последние почести умершим, произнося молитву при каждом захоронении, а потом вместе с несколькими более молодыми новобранцами сооружал кресты, которые солдаты водружали на могилы.
Лейтенант их легиона позаботился о том, чтобы из Сирены прибыла сестра Ордена и освятила мертвых. Больше для жертв этого нападения они ничего не могли сделать.
Однако большинство детей бесследно исчезли. Прибывший отряд надеялся, что им удалось спастись. Но Марко сомневался в этом. Скорее всего, дети погибли в огне или нападавшие похитили их.
Марко в ярости сжал кулаки. Его челюсти мучительно стиснулись. Он ненавидел чувство бессилия, невозможности что-то предпринять. Будь они здесь раньше, никто бы не умер.
Мертвые были худшей частью его солдатской службы. К счастью для него, Марко пришлось похоронить лишь нескольких товарищей в то время, когда он был еще рекрутом, и это благодаря миру в Сирионе. Но этот набег говорил на языке войны. Войны, которой в Сирионе не было уже почти целое столетие.
Марко почувствовал, как в нем закипает гнев на чудовищ, которые вторглись в монастырь. Эти нелюди заслуживали справедливого наказания, и Марко собирался сделать все, чтобы они его получили. Никто из тех, кто осмелился напасть на беззащитный монастырь, полный стариков и детей, не должен был остаться в живых.
– Лейтенант, вы должны взглянуть на это.
Из обгоревшего храма монастыря вышел солдат, лицо которого выглядело напряженным и бледным. Лейтенант, стоявший неподалеку от Марко, отправился вместе с солдатом в храм. Марко с любопытством последовал за ними. Он ступал по земле, оставляя отпечатки на пепле, что сыпался с неба, словно крупные хлопья снега.
Монастырь располагался вдалеке от населенных пунктов. Он был встроен в широкое углубление в скале, что делало его идеальной мишенью для нападения, поскольку доступ к нему был только с одной стороны. С северной стороны находилась отвесная каменная стена, с которой низвергался водопад. Он впадал в реку, что протекала вокруг монастыря. К самому монастырю вела лишь узкая дорога.
Таким образом, нападавшим не составляло труда отрезать жителям монастыря путь к побегу, лишив их малейшей возможности на спасение.
Марко молился о том, чтобы не обнаруженные до сих пор дети и сестры не были похищены преступниками, а тем более – убиты и зарыты где-нибудь в земле.
Лейтенант, мужчина по имени Варран, вошел в храм сразу же после Марко. Дверь священного сооружения украшала искусная резьба в виде морских животных и растений. В честь Марисы, Богини моря, которой был посвящен монастырь. Когда они вошли внутрь, Марко с ужасом уставился на открывшееся его глазам зрелище.
Алтарь богини был осквернен и разрушен. Ее изображения разорваны и залиты кровью, статуи разбиты. Марко не хотел думать, чьей была эта кровь, но ему стало не по себе от увиденного. Символ всех божеств – трискелионы, изображенные в качестве украшений на стенах и дверях здания, были перекрыты черной спиралью. Знак атеистов.
