– Секундочку! – сказала Шерон, но никто не обратил на нее внимания. Никита даже не оглянулась.
– Я не могу остаться.
Когда они подошли к машине, женщина обрушила на них целый поток ругательств. Не говоря ни слова, Шерон открыла багажник, Никита положила в него чемодан. Так же молча они сели в машину. Заводя мотор, Шерон оглянулась на дом и заметила, что мужчина смотрит на них из окна.
Несколько кварталов спустя Шерон нарушила молчание:
– Да уж, общаться с ней – одно удовольствие.
– Ага. – Никита со вздохом заправила волосы за ухо.
– Хочешь есть? Можем заехать куда-нибудь перекусить.
Никита покачала головой:
– Нет, спасибо.
Когда они подъехали ближе к дому, Шерон снова заговорила:
– Мы почти на месте. Я живу в соседнем квартале.
– Хороший район. – Никита по-детски приложила руку к стеклу и посмотрела в окно.
Дома здесь были обманчиво скромными по размерам, учитывая привилегированную жизнь здешних жителей. Они ездили в отпуск на Гавайи. Нанимали репетиторов для своих детей. Уезжали на северные озера на лето. Шерон в финансовом плане сильно выбивалась из этой компании. Не то чтобы это как-то ее смущало.
– Не слишком-то обольщайся, – сказала Шерон. – Мой дом один из самых маленьких в округе. Самый маленький, если точнее. И сильно меньше остальных.
Риелтор сказал ей, что изначально этот дом был гостевым коттеджем соседнего дома. Тогда это ее позабавило.
Пытаясь не терять оптимизма, Шерон сказала:
– Есть поговорка: «Худший дом в квартале – лучшая инвестиция!»
На это Никита ответила:
– Да, но неужели нужно было покупать худший дом во всем штате?
Услышав это, Шерон расхохоталась.
Даже сейчас эти воспоминания вызывали у нее улыбку. Дом оказался просто катастрофой, но он хорошо служил им, и в ближайшее время Шерон не планировала переезжать. За эти годы в дом было вложено немало сил и средств. Она сделала ремонт в обеих ванных комнатах и кухне, заменила светильники, покрасила все стены и заменила полы в каждой комнате. Глядя на старые фотографии, сложно было поверить, что это тот же самый дом.
Шерон заехала на подъездную дорожку и остановилась возле гаража, ожидая, пока автоматические ворота поднимутся вверх.
– Никита, я хочу…
– Ники.
– Что?
– Зовите меня Ники. Никитой меня называет только Эми.
– Хорошо.
Эту просьбу легко было выполнить. Конечно, она может называть ее Ники, если так ей больше нравится, но было бы очень мило, если бы Эми рассказала об этом заранее.
Она заехала в гараж и заглушила мотор.
– Так вот, Ники, я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома. Я долго жила одна, так что если тебе что-то нужно, проси. Я не привыкла, что со мной живет кто-то еще.
– Я надолго не задержусь, если вы об этом.
– Нет, я не об этом. – Но Ники уже открывала дверь машины, так что Шерон последовала ее примеру и потянула ручку багажника. – Вообще-то, я имела в виду прямо противоположное.
Ники вытащила чемодан.
– Хорошо.
Первой в дом вошла Шерон. Эта девушка приводила ее в замешательство, ей было трудно понять, что она за человек. С чего Эми вообще решила, что они уживутся?
Пока они шли по дому, Шерон нервно говорила:
– В коридоре есть крючки для верхней одежды. Сюда же, на коврик, можно поставить ботинки, если ты промочишь ноги. – Она сняла свою куртку и повесила ее на крючок, но Ники просто кивнула, даже не попытавшись разуться или снять свитшот. – Здесь, как видишь, кухня, – продолжила Шерон. – Вон там прачечная. Можешь свободно пользоваться стиральной машинкой и сушилкой. Дай знать, если тебе понадобится помощь. Они довольно современные и высокотехнологичные. Я очень долго с ними разбиралась, – призналась она. – Целых три раза пришлось смотреть видеоурок на YouTube, прежде чем я поняла, как они работают.
Ники шла за ней по дому, волоча за собой чемодан и свесив рюкзак на локте. Она осматривалась, словно запоминая, где находятся выходы, и, казалось, была готова в любую минуту выбежать на улицу.
Пройдя по гостиной, Шерон указала на рыжего кота, который лежал, вытянувшись на спинке дивана:
– Это Серж. Он очень ленивый, скорее всего он не будет тебя беспокоить.
Ники наклонилась, чтобы погладить Сержа, и кот благодарно подставил ей голову.
– Он лапочка, – сказала Ники, почесывая ему подбородок. – Его зовут Серж?
– Сокращение от «Сержант Клубочкин».
– Идеально, – Ники одобрительно кивнула.
Шерон показала Ники, где находится входная дверь, и водила ее по дому, пока они не дошли до ее спальни и прилегающей к ней ванной. Женщина прошла по комнате и открыла дверь.
У Шерон была хорошо отрепетированная речь, своего рода извинение перед гостями за размер комнат.
– Она не очень большая, но ведь кроме нас тут никто… – по привычке начала оправдываться она.
Ники впервые поставила чемодан и обвела комнату зачарованным взглядом.
– В жизни не видела ванной красивее. – Она наклонилась и посмотрела на пол, выложенный шестигранной плиткой.
– Правда?
Ники встала и кивнула:
– Она такая красивая. И полностью в вашем распоряжении. – Она провела пальцем по гранитной столешнице и посмотрела на старинные подвесные светильники в форме тюльпанов – Шерон любила их не только за внешний вид, но и за розоватое свечение. – Наверное, вам очень нравится здесь жить.
– Это правда. Многие в моем возрасте задумываются о переезде в дом престарелых. Наверное, в этом есть свои преимущества, но я бы хотела прожить здесь как можно дольше.
– Если бы у меня был такой дом, я бы никогда не переехала.
Шерон улыбнулась:
– Да, согласна.
Ники кивнула и повернулась к ней:
– Итак, если я буду спать на диване, где я могу разложить свои вещи? В прачечной?
Шерон не сразу поняла, что Ники имеет в виду.
– О нет, ты не будешь спать на диване. Ты будешь жить в старой комнате Эми на втором этаже. Пойдем. Я провожу тебя наверх.
Она направилась к двери, ведущей на узкую деревянную лестницу. Когда-то она вела на чердак, но прежние владельцы сделали из него две спальни и ванную комнату. В большой комнате жила Эми, а из второй они сделали кладовую. Они называли ее «комнатой для мусора».
Когда они дошли до комнаты Эми, Шерон с облегчением увидела, что там чисто и нет пыли, кровать застелена, а на полу и на комоде ничего не валяется. Наверное, Эми прибралась, когда приезжала в последний раз.
