Ему пришлось прерваться, когда дверь открылась. На пороге с потерянным видом стояла Мия.
– Что такое? – спросил Джейкоб, снимая наушники.
– Мэм хочет, чтобы ты спустился вниз.
Судя по ее голосу, произошло что-то нехорошее. А судя по тому, что мама отправила за ним Мию, она скорее всего уже пыталась позвать его. Но он ее не слышал. То есть она уже сердится. Она терпеть не могла, когда кто-то не выполнял ее приказы.
– У меня неприятности? – спросил он.
Она кивнула.
– Из-за чего?
– Из-за кекса. Прости меня, Джейкоб. – Нижняя губа девочки задрожала так, что он одновременно почувствовал жалость к ней и злость на мать.
– Не переживай, Мия. Ты не виновата. Я возьму вину на себя.
Мия повела его вниз, в гостиную. Папа сидел на диване, положив ноги на кофейный столик. Мама же стояла окна с кексом в руке. Ее поза была расслабленной, но взгляд не предвещал ничего хорошего. Такой взгляд всегда приводил Джейкоба в ужас.
– Мия сказала, что ты звала меня, – сказал он небрежно, усаживаясь рядом с папой. Мия в замешательстве встала у двери.
– Джейкоб, что это такое, скажи на милость? – Она с самодовольным видом продемонстрировала ему кекс, как будто он попался на месте преступления.
Джейкоб склонил голову. Присутствие папы придало ему смелости.
– Похоже, это кекс «Hostess», мам, но ты вроде и сама это знаешь.
– Какое неуважение, – прошипела она, швырнув кекс в него. Кекс ударился ему об колено и отскочил на пол. – Как ты посмел дать его Мие? Как ты посмел?! Ты знаешь правила. Есть в спальнях категорически запрещено. Категорически! И еще одно правило. Мы едим только в определенное время. Никаких перекусов. Ты понял?!
Джейкоб кивнул:
– Я знаю эти правила.
– И все равно решил их проигнорировать.
– Я их не игнорировал. Я просто подумал, что на этот раз сделаю исключение и позволю Мие съесть кекс.
– Исключение?! Исключений нет! – Она говорила громко и резко. – Это совершенно непростительно! Мало того, что ты так откровенно пренебрег моими правилами. Но вовлекать в это Мию… И теперь она будет думать, что я ей не указ. Это просто уму непостижимо!
Папа поставил ноги на пол и сел, упершись локтями в колени.
– Сюзетта, по-моему, ты придаешь этому слишком большое значение. Джейкоб просто пытался сделать что-то хорошее.
Краем глаза Джейкоб увидел, как Мия дрожит.
– Мама, ты ведешь себя так, словно я совершил убийство, – сказал он. – Это всего лишь кекс. Да, я толстый, но Мия-то нет. Почему ей нельзя время от времени получать угощение?
Мама явно была вне себя от гнева. Но вместо того чтобы взорваться, она взяла себя в руки.
– Я больше не буду тебя слушать, – медленно сказала она. – Я поставила вас в известность. Джейкоб, я хочу, чтобы ты убрал все крошки здесь и в комнате Мии. Если я обнаружу хоть что-нибудь, я выкину твой телефон на помойку. А сейчас я иду к себе и не хочу, чтобы меня беспокоили.
Закончив, она вихрем вылетела из комнаты.
Вскоре они услышали, что она открывает холодильник. Все они знали, что это значит. Она берет в свое добровольное изгнание еще одну бутылку вина.
Как только ее шаги наверху стихли, папа повернулся к Джейкобу:
– Мне кажется или ей становится хуже?
– Сложно сказать, – ответил Джейкоб. – У нее всегда были перепады настроения. Но все же в последнее время приступы ярости, кажется, случаются все чаще.
– Не знаешь, где она сейчас берет таблетки?
– Понятия не имею.
– Мия, мне нужно поговорить с Джейкобом, – сказал папа. – Спустись, пожалуйста, в свою комнату. И почисти зубы, хорошо?
Она кивнула и ушла.
Папа ущипнул себя за переносицу и вздохнул.
– Джейкоб, нам нужно поговорить.
– Хорошо, – сказал Джейкоб. У них нечасто выпадала возможность поговорить. Джейкоб подумал, что сейчас самое время рассказать папе о результатах анализа ДНК. Сначала он выслушает папу, а потом они поговорят о родственниках Мии.
– Прежде всего я должен перед тобой извиниться. Ты вырос в очень неблагополучной среде. Тебе уже почти восемнадцать, и я знаю, что твоя жизнь была несладкой. Я мог бы сказать, что делал все, что в моих силах, но, оглядываясь назад, понимаю, что это совсем не так. Я вел себя далеко не безупречно и очень сожалею об этом.
– Не нужно. Ты очень хороший отец.
Папа поднял руку.
– Спасибо, но я не нуждаюсь в комплиментах. Я сделал много ошибок. Возможно, ты уже знаешь, что мне пришлось бросить медицинскую практику, потому что один из администраторов обнаружил, что я совершил преступление. Фактически даже несколько преступлений. Махинации со счетами медицинского страхования. Я сделал это, потому что зарабатывал недостаточно много и боялся потерять работу. Мне помогала женщина, которая на меня работала. Наверное, ты слышал, твоя мать изредка ее упоминает. – Он поднял брови. – Эту женщину звали Джейн. У нас были отношения. Я не горжусь этим, учитывая, что тогда мы оба были в браке. Нас уволили. Чтобы не привлекать полицию, я согласился оставить медицинскую практику. Я не видел Джейн уже много лет и не разговаривал с ней. Я совершил ужасный поступок и очень жалею об этом.
Одно дело – на протяжении многих лет слушать эту историю от матери, но другое – когда папа признает это.
Это так грустно.
– Все совершают ошибки.
Папа покачал головой:
– Это действительно была большая ошибка. Твоя мама постоянно напоминает мне об этом и пользуется этим, чтобы манипулировать мной. Не стоило мне позволять ей шантажировать меня. Нельзя было позволять, чтобы Мия жила здесь. Твоя мама сделала все только хуже. Если хочешь знать, я сам себе противен. Я решил, что когда ты окончишь школу, я признаюсь.
– Признаешься?
– Я больше не могу так жить. Я пойду в полицию и признаюсь во всем. Я поговорил с другом-адвокатом и изложил ему наш сценарий – гипотетически, конечно, – и он считает, что есть хороший шанс, что я могу избежать обвинений в связи с истечением срока давности. Но нужно еще решить проблему с Мией. Когда ее привезли сюда, ты был несовершеннолетним, но твоя мама может попытаться втянуть тебя в это, и тебя тоже могут привлечь как соучастника. Думаю, если наши версии будут совпадать, мы сможем избежать обвинения в похищении. Надеюсь, что даже если меня втянут в эту историю, тебя не тронут.
– Но мы не хотели похищать Мию.
– Я знаю. – Папа вздохнул. – Думаю, наша версия будет заключаться в том, что твоя мать просто однажды привезла ее домой и сказала, что она дочь ее двоюродного брата, усыновленная из Центральной Америки. Нам сказали, что Мия будет жить у нас, пока кузен лечится от рака. Но все обернулось совсем не так, как мы изначально предполагали. Тебе будет удобно придерживаться этой версии?
