– Не слезу. Могу здесь сутки просидеть, не только пять минут. День намечается пасмурный.
Я посмотрела на часы. Осталось две минуты.
Думая о том, как бы нам вдвоем не провалить хлипкую крышу, я спустила ноги на скользкий ондулин. Осторожно попятившийся к краю Тихон угрожающе оскалился, показывая клыки, и зашипел. Только шипение у него вышло нисколечко не страшное, похожее на звук сдувающегося шарика.
Оскал “клиента” вызвал всплеск адреналина.
“Если крыше суждено провалиться, пусть мы разрушим ее вместе в пылу ожесточенной схватки”, – размечталась я, поддавшись желанию приступить к решительным действиям.
Не дождавшийся моего приближения Тихон запрыгнул на росшую возле дома яблоню, а оттуда, решив существенно увеличить дистанцию и заодно продемонстрировать свои вампирские способности, сиганул на молодое абрикосовое деревце у калитки. Он долетел и ухватился за макушку дерева. Тоненький хрупкий ствол переломился с громким треском и дерево упало на забор, выбив калитку. Не успев отцепить выпущенные когти от коры, Тихон улетел за пределы участка вместе с верхушкой.
Судя по звуку, вампир не приземлился на ноги или на четвереньки, а грохнулся спиной вниз.
Спеша на помощь, я прыгнула на яблоню, с нее – на газон, и выбежала на дорогу. На улицу Магнолий заезжал незнакомый белый джип. Не обращая внимания на машину, я подскочила к Тихону.
– Попался! – я приставила кол к груди распластавшегося на дороге вампира.
Верхушка абрикосового дерева лежала примерно в полуметре от него.
Допрыгался. Надо ж было хлопнуться мешком на землю! Что я так переживаю за вампирюшника? Ничего страшного с ним не случилось! Я победила! Это важнее для его здоровья.
Тихон застонал, тяжело приоткрыв глаза.
Нашел перед кем притворяться!
– Вставай. Игра окончена, – я подложила ему правую ладонь под голову, почувствовала что-то влажное и липкое. Отдернула руку, глянула – на пальцах кровь.
Да ладно… Подумаешь, ссадина. Заживет за пару секунд.
Уговаривая себя, борясь с досадой, я осталась стоять на коленях рядом с неподвижно лежащим Тихоном в то время, когда надо было реагировать на приближающиеся живые объекты.
Длинные ногти впились мне в плечи. Я еле сдержалась чтобы от души не вмазать нападавшей по лицу.
Меня дернули назад вместе с ней. Она отцепилась. Я встала на ноги.
– Убийца! Что ты с ним сделала, дрянь! – верещала Лиза, пытаясь достать меня крючковатыми накладными ногтями.
Один из двух приехавших вместе с ней самураев удерживал ее надежным, но весьма рискованным при обращении с начальницей силовым захватом обеими руками под шею. Да уж, местные богатые куколки настолько суровы, что с ними едва может справиться опытный боец.
– Я цел… Голова трещит маленько, но скоро пройдет, – Тихон присел, почесывая затылок. – Мы тренируемся. Не волнуйся, Лизонька… Сатибо, Мираи – приветствую.
Он поочередно кивнул самураям. Те не ответили ему ни жестом, ни словом.
– Сати, отпусти, – попросила хозяйка мясокомбината.
– Будешь вести себя хорошо? – улыбнулся самурай.
Лиза кивнула.
– Тиша! Тишулечка! Золото мое! Как ты! – расправив пестрое платье с двойной пышной юбкой и глубоким декольте, Лиза подбежала к Тихону. Вампир осторожно встал, прикрывая рукой ссадину.
Лучше бы она так зациклилась на настоящем золоте, которым была буквально увешана с головы до пят, и сидела в своем дворце, пересчитывая сокровища.
На шее Лизы сверкало тяжелое бриллиантовое колье. По обеим запястьям блуждали, переплетаясь и звеня, браслеты с фигурными подвесками. Щиколотки были оплетены золотыми цепочками, которые при каждом шаге стремились нырнуть в пятки цветастых лодочек на высоком каблуке.
Лиза осмотрела затылок Тихона, и я вместе с ней – взглядом издали, соблюдая дистанцию. Ссадина заросла, об ушибе свидетельствовали примятые волосы, испачканные землей и редкими подсохшими каплями крови.
– Все хорошо, – успокоил ее Тихон, перестав болезненно морщиться. – Мы со Светиком готовимся к служебному заданию. У нас все идет по плану.
– У истребительницы вампиров один план – помучить и уничтожить тебя, моя радость, – запричитала Лиза, взяв его за плечи. – Поехали домой, пока не поздно.
Она хотела чмокнуть его в губы. Он уклонился.
– Поздно… – промямлил Тихом сдавленным голосом. – Слишком поздно для нас с тобой… Все сгинуло в водовороте времени… Ушло навечно… Не вернуть… Да и нельзя пытаться… Я кажется, порвал штаны, – он разгладил складку под правым коленом, стер пальцами грязь. – Да, точно… Твои любимые брюки. Помнишь, как долго мы их выбирали в “Модном Улете” Семена? Уходит все… Как знак...
Он взял ее за руку и повернулся ко мне. Долгим печальным взглядом посмотрел на меня, потом оглядел самураев, застывших в классической позе телохранителей, по обе стороны выпавшей калитки, и произнес, махнув рукой:
– Прошу вас всех, позвольте нам с хозяюшкой поговорить наедине.
– Не возражаю, – я отмахнулась небрежным жестом.
Самураи молчали. Наверное, им так положено. Или они презирают Тихона.
***
Избегая пробивающегося сквозь облака яркого солнечного света, вампир увел хозяйку мясокомбината на веранду и, склонившись к ней, нежно прикоснулся губами к ее лбу.
Я испытала эмоциональный дискомфорт. Сатибо – тоже. Непробиваемо суровое выражение его продолговатого лица как будто бы пошло волнами. Сначала шевельнулось правое веко, затем чуть дернулась верхняя губа, потом едва заметная морщинка пролегла по лбу, скатилась в переносицу и скрылась.
Подумать только, я смотрю на лучшего истребителя вампиров из гражданских лиц, редчайшего на планете Земля оборотня-дракона, живую легенду. Я слышала и раньше его имя. До переезда в Волочаровск. Вот бы вспомнить, где и в каком контексте? Вампиры ничего не забывают, но охотники…
Не понимаю Лизу! Ее охраняют крутые ребята, а ей приболел Тихон. Взглянуть, к примеру, на Сатибо, не считая всех его заслуг. Красивый парень! Пусть чуть глазенки узковаты, и он сам как будто бы нарочно щурит их. Пусть у него недобрый, неприступный вид. Густые черные брови и прямой, немного грубоватый нос, подчеркивают присущую ему мрачность. Но если разогреть извилины, то можно догадаться, что его задумчивость, погруженность в себя, легко принять за злость. Он весь до неприличности прилизанный и чистый. Из тугого “конского хвоста” не выбивается ни волосок, на пиджаке и брюках ни пылинки. Его поставить за стекло витрины, и прохожие не отличат от манекена. Но… если бы Сатибо пригласил меня в кино, я без сомнения пошла бы с ним.
Мираи проще, если говорить о внешности. Маленькое круглое лицо с широкими не по размеру носом и губами. Брови тонкие, высокие, изогнутые радугой, и словно им в противовес на месте глаз зияют темные впадины вместо ожидаемых ясных зеркал. Зато Мираи проще, веселее чем Сатибо. Он излучает оптимизм. Зачесанная на лоб длинная неровная челка не оттеняет струящегося от него света.
