Звонок повторился. Теперь никаких сомнений больше не было. Звонили именно ей. С уютом было покончено. Так всегда и бывает в жизни — все хорошее обрывается самым неожиданным образом. Нехотя встав с кровати, Зина набросила теплую шаль и пошла к двери.
Распахнув дверь, в первую минуту она ничего не разглядела в темном подъезде. Но потом… Прислонившись к стене, закрыв лицо руками, стояла Маша. Это же Маша! По ее пальто стекали струи воды, натекая в большие лужи на выщербленных плитках пола. Непонятно, сколько бродила она под этим дождем, но вымокла основательно, на ней не было сухой нитки! Более жалкого зрелища Зина не видела никогда в жизни. От неожиданности она всплеснула руками. Но быстро придя в себя, схватила Машу за плечи и буквально силой втянула в коридор.
— Маша? О господи… Что происходит? Да войди ты наконец!
— Прости, что так поздно… Но мне идти больше некуда… Прости… Я не должна была приходить, — всхлипывала Маша.
— Не говори глупостей! — рассердилась Зина. — Идем немедленно в комнату! Ты же сама врач, знаешь, что бывает с человеком, если он так промокнет! Немедленно идем!
В комнате Зина достала сухую одежду и буквально заставила Машу переодеться и протереть ноги спиртом, который всегда у нее был. Затем отправилась на кухню ставить горячий чай. Когда чайник закипел, Зина сделала бутерброды, вернулась в комнату. Тяжело вздохнув, достала бутылку коньяка еще из запасов Каца. Без этого спасти Машу от простуды казалось проблематичным.
Зина налила щедрую порцию коньяка в стакан и заставила Машу выпить его. На лице подруги появился румянец. А насквозь промокшие волосы больше не выглядели так жалко.
— Ты прости меня, пожалуйста, что я свалилась к тебе как снег на голову, вот так, — снова начала Маша, — я думала завтра прийти, по-человечески, как полагается. В нормальное время. Но просто я заплатила за комнату только до сегодняшнего вечера. А сегодня вечером хозяйка меня попросту выгнала. Вещи я оставила в камере хранения на вокзале, а потом просто ходила по городу, по улицам. Было так холодно… И я не выдержала… Ты уж меня извини…
— Дура ты последняя, что не пришла раньше! — в сердцах выругалась Зина. — Ну как можно было раньше не прийти? Довела себя до такого состояния!
— Ты уж прости… Я виновата перед тобой… Не писала столько времени… И теперь не даю спать.
— Еще и не свадьбу не пригласила! — вырвалось у Зины. — А ведь я была твоей лучшей подругой!
Очевидно, это был серьезный удар, потому что, закрыв лицо руками, Маша вдруг разразилась такими рыданиями, что у Зины едва не остановилось сердце. Похоже, сама того не зная, она задела кровоточащую рану.
Крестовская снова бросилась к коньяку и заставила подругу сделать несколько глотков. Маша прекратила рыдать, тяжело вздохнула.
— Ты из-за этого в таком состоянии, из-за жениха? Поэтому и прискакала в Одессу? — принялась допытываться Зина. — Он тебя бросил? Перед свадьбой?
— Нет, — Маша печально покачала головой.
— Что тогда? Он арестован?
— Нет, конечно… Хотя… Я надеюсь, что нет.
— Маша, не темни! — Зина уставилась на подругу. — Говори прямо, раз уж ты ко мне пришла! Что у тебя произошло?
— Беда…
— Какая именно?
— Мой жених… он исчез.
— Как это — исчез? — не поняла Зина.
— Пропал без вести. Вместе с кораблем.
— Как это? — снова повторила Зина. Она села напротив Маши, глянула ей прямо в лицо. — Как возможно такое? Я не понимаю. Объясни.
— Постараюсь. Хотя я и сама мало что понимаю. Мой жених… Его зовут Леонид Капустин. Он служил на эсминце «Лейтенант Шмидт», который должны были перегнать в ремонтный док в Севастополь из Одессы. Была выбрана команда, которая должна отправиться в Одессу и перегнать корабль. Когда читали список, Леню назвали вторым. Он направился в Одессу. И все… пропал без вести.
— Поясни, — все еще не понимала Зина.
— Эсминец не пришел в Севастополь. Но и из Одессы не ушел. По документам в военном ведомстве такого корабля просто нет! Но я сама, лично, видела приказ! Мне Леня показывал. И я видела подпись того человека, который подписал приказ об отправке эсминца в док на ремонтные работы. Я даже фамилию запомнила! А мне говорят, что такого приказа никогда не было!
— К кому ты обращалась? — нахмурилась Зина.
— Сначала в Севастополе… К начальству Лени. На меня открыли большие глаза и заявили, что офицер Капустин попросил отпуск за своей счет на несколько дней. И ему вроде позволили. Но это неправда! Впрочем, мне так в самом начале сказали… А потом…
— Что потом? — хмурилась Зина, понимая, что все эти события не предвещают ничего хорошего.
— Потом… еще хуже, — Маша снова расплакалась, в этот раз Зина почти насильно заставила ее выпить стакан воды. — Потом мне заявили, что в списках офицеров морского флота Леонид Капустин не значится, и никогда не значился! Из меня сделали сумасшедшую! И это бывший капитан Лени! Глядя мне в глаза, такое сказал. Что в списке морских офицеров такой фамилии вообще нет, и никогда не было!
— Что за бред?! — развела руками Зина.
— Тогда я поехала в Одессу, — всхлипнула Маша, — чтобы найти того офицера, чья подпись стояла под приказом об отправке корабля на ремонт.
— Кстати, чья? — поинтересовалась Зина.
— Инженер-флагман II ранга Анатолий Маринов, — четко отрапортовала Маша. — Мне сказали, что это звание во флоте соответствует званию дивизионный комиссар в сухопутных войсках. То есть это очень высокое звание. И этот инженер-флагман служит здесь, при штабе, в Одессе. Он относится к высшему военно-техническому составу. Его подпись стояла под тем приказом!
— Ты не могла ошибиться? — Зина с печалью смотрела на подругу.
— Нет, конечно! Я здесь пошла к флотским. В штаб. И мне сказали, что такой человек действительно есть.
Он имеет право отправлять корабли на ремонт и ставить подпись под приказом.
— А в каком звании был твой жених?
— Старшина. Старшина Леонид Капустин. Он так мечтал заслужить звание выше… И ему уже пообещали младшего лейтенанта дать. Мы думали, что если он поедет на этот проклятый эсминец, то это ускорит получение высшего звания, — снова расплакалась Маша.
— И что произошло в Одессе? — спросила Зина, впрочем, уже догадываясь, что Маша ответит.
— В Одессе никто не пустил меня к этому Маринову. Сказали оставить запрос. Я написала. Через два дня мне пришел тот же самый ответ, что я получила в Севастополе. Старшина Леонид Капустин в списках служащих на флоте не значится, а эсминца под таким названием никогда не существовало!
— Маша, давай предположим самое худшее, — Крестовская отвела глаза в сторону.
— Что Леня умер?
— Нет. Что он не умер. А если он просто сбежал? Такое бывает в жизни. Испугался свадьбы и решил тебя бросить. Могла быть и другая женщина. Кроме того, он мог тебе лгать, и у него совсем другое имя. К примеру, он совсем не моряк, не служит на флоте, — Зина понимала, что говорит страшные вещи, но иначе не могла.
