— Эх, девонька, сопливая ты до того, шоб за такое знать! Было в Одессе знатное семейство ювелиров. Барги. Не слыхала?
— Ну что-то… — В душе Зины все обмерло, у нее замерло даже дыхание, а сердце, оборвавшись, рухнуло вниз.
— Так вот, — продолжал словоохотливый старик, — было у них два брата и еще сестра, Лора. Та еще профурсетка — мама, вырви глаз! Одно время в Москве была. А до теперь вернулась по Одессу. И с этим Мариновым ошивается. Как увидишь в ресторане рыжую козу в панбархате, за то знай, шо то он с ней.
— Лора Барг… — задумчиво протянула Зина.
— Оно самое, за такое дело ухами на обхлопо-чешься! — воскликнул уборщик. — Одно время я в лавке деда ее работал, когда он еще лавку держал. При царском режиме то было. Хорошо всех знал — и братьев, и эту рыжую. Ох, и балованная была девка! В заднице черт. Теперь вот досюда вернулась и хвосты этому Маринову крутит. Шлюшка. Так шо если надо он тебе, ты в ресторане выследи, да сразу деньги суй! Без денег ничего они говорить не будут, не приучены, шкуры офицерские. Удачи тебе, девонька!
Поблагодарив старика, Зина быстро пошла вниз по пыльной улице.
ГЛАВА 12
— Значит, план такой… — Зина строго посмотрела на подругу, поставив руки в боки. Ей казалось, что именно такая поза прибавляет ей решительности. — Ресторан «Адмирал», и никак иначе! Короче, мы туда идем. И все.
— Но я давно не была в дорогих ресторанах… — выдавила из себя Маша. — И потом, как это будет выглядеть?
— Да так и будет! — усмехнулась Зина. — Забацаем подставу, как говорят у нас в Одессе. И дело в шляпе! — и она подмигнула подруге.
— Терпеть не могу, когда ты говоришь так, на подобном жаргоне, — вскипела Маша. — Откуда в тебе это?
— Это не жаргон, это жизнь, — улыбнулась Зина, совсем не обидевшись. — Мы говорим так с детства.
И я очень надеюсь, что так и будем говорить. Ты представляешь, как печально и скучно было бы жить в мире, в котором все всегда говорят правильно и поступают правильно? Я — не представляю! Но пока есть Одесса, это никому не грозит! Наш язык — это часть нашей свободы. И горе тому, кто посмеет ее отнять! — как заправский оратор, Зина взмахнула рукой.
— Ты права, — вздохнула Маша, — но все-таки…
— Вот я и говорю… — перебила ее уже успокоившаяся Зина. — Мы заваливаемся в ресторан и организовываем хипиш, забацав подставу.
— А теперь нормальным языком объясни, — Маша взглянула на подругу страдальчески.
— Подстава — обман. Я должна столкнуться с этим Мариновым путем обмана, заставить его познакомиться со мной. А дальше будем действовать уже по другому плану. Поверь, их у нас есть, — Крестовская, похоже, просто развлекалась.
— Почему ты? — не поняла Маша.
— Тебе в это лезть не надо, — тут Зина заговорила серьезно. — Ты уже везде засветилась, где только могла. Это опасно. Если с твоим женихом действительно что-то произошло, и они это скрывают, ты можешь пострадать. Уж поверь. Я знаю. Поэтому тебя мы спрячем.
— Как? — перепугалась Маша.
— Это я тоже придумала. Хорошо бы спрятать тебя за кавалером. Сделать вид, что ты пришла с мужчиной. Тогда ты вроде вообще не при делах, Маринов в твою сторону и не посмотрит. Вывод: мы должны прийти в ресторан втроем.
— Не понимаю… Как ты тогда будешь выяснять о моем женихе?
— Скажу, что это мой двоюродный брат. У твоего Лени ведь нет прямых родственников, правда? Но могут быть дальние. Вот я и есть такая родственница, двоюродная сестра из Одессы. А что? Такое может сработать. Как правило, в официальных документах двоюродных родственников не указывают.
— Хорошо, — согласилась Маша, — но тогда тебе тоже грозит опасность?
— Не думаю. Хотя… Знаешь, мне опасность как-то привычнее, — вдруг, совершенно непонятно почему, Зина вспомнила убитого Михаила и второго человека и отвернулась к окну. Да, Зина сказала правду. Опасность словно преследовала ее, шла по пятам. И Зина каждый раз не понимала, как ей удается от нее уходить.
— Ну и где нам найти этого мужчину? — спросила Маша. — Это ведь должен быть доверенный человек?
— Есть у меня одна мысль, — ответила Зина, которая думала об этом все прошлые сутки, а потому смогла перебрать несколько подходящих вариантов. — Мой однокурсник Саша Цимарис, врач из Еврейской больницы. Ну ты знаешь.
Это ему Зина звонила, когда разыскивала Машу. Саша был достаточно активным и очень добродушным человеком: умел со всеми найти общий язык, сходился с людьми легко, был доброжелателен и умен. А главное — на него можно было положиться.
Стоило только попросить его откликнуться в сложной ситуации, помочь, и он тут же оказал бы помощь. Поэтому Зина остановила свой выбор на нем.
На самом деле у нее была своя, тайная мысль — она была твердо уверена в том, что жених Маши просто сбежал перед свадьбой. Ей было очень жаль подругу, ведь рано или поздно той придется узнать правду. А у Саши Цимариса при всех его положительных качествах не было семьи, он никогда не был женат. И Зина задумала свести его с Машей, чтобы он увлекся подругой. Кто знает, может, он сумеет ей помочь?
К тому же Саша был довольно приятным внешне. Высокий, светловолосый, он был сильно близорук и носил очки с толстыми стеклами, за линзами которых совсем нельзя было разглядеть глаз. Но когда он снимал очки, было видно, что глаза у Саши очень красивые — темные, как сочные терновые ягоды, и добрые. Снимая очки, он близоруко щурился и был похож на смешную подслеповатую сову, однако это совершенно его не портило. По мнению Зины, для Маши это был идеальный жених. А значит, она все придумала правильно.
На самом деле Зина лгала Маше. Ей не было никакого дела до высокопоставленного морского офицера. Все, что она хотела, — увидеть Лору Барг и, если получится, обязательно ей насолить.
Почему? В связи с прошедшими событиями Зина возненавидела всех представителей этой династии и до сих пор не могла простить Виктора. До сих пор она мучительно страдала от его мгновенного исчезновения. А потому задумала попробовать вступить хоть в какой-то конфликт с Лорой Барг — это могло как-то утешить ее. Она не хотела отказать себе в удовольствии развлечься коварным планом и попытаться вступить в игру на чужом поле, на котором раньше никогда не играла.
В назначенный день Зина пошла в парикмахерскую и осуществила то, что давно собиралась: постриглась и сделала завивку. Кроме этого, ей немного осветили волосы перекисью водорода. Когда все было закончено, из зеркала на Зину глянуло совсем другое лицо. Незнакомое — да, но оно нравилось ей больше.
В новой жизни Крестовская менялась не только внутренне, но и внешне. И это было, к ее удивлению, совсем не плохо.
Кроме прически, Зина подготовила себе и новое платье из модного синего шелка. Еще во время работы в морге она пошила его у хорошей портнихи. Платье отлично подчеркивало ее фигуру, но хотя оно ей очень нравилось, до этого дня не представлялось возможности куда-либо его надеть.
