— Лора, прекрати! Я вижу эту женщину впервые в жизни, — пытался оправдаться Маринов. — Она меня с кем-то путает!
— Как же путаю! Сергей, да ты что! — закричала Зина.
— Я не Сергей! — обрадовался Маринов. — Это ошибка! Видишь! Я не Сергей! — обернулся он к Лоре.
— Ну все, хватит! Ты мне осточертел, скупой старый урод! — размахнувшись, она швырнула цветы в лицо Маринову с такой силой, что даже Зина опешила. — Ты мерзавец! Скупая, жадная скотина! На мне экономишь, отказываешь в самом необходимом, а сам по дешевкам таскаешься?! Все, с меня хватит!
— Значит, тебе нужны были только мои деньги? Это все, что тебе было нужно? — воскликнул Маринов.
— А что, ты думал, мне от тебя надо, тварь старая? Думаешь, приятно с таким старым уродом? Да от тебя козлом воняет! С тобой скука смертная! — кричала, не помня себя, Лора, и тут только Зина почувствовала от нее резкий алкогольный запах и поняла, что та пьяна. — Я больше не буду терпеть твои выходки! С меня хватит!
— Это с меня хватит! Мне осточертели твои истерики и пьяные капризы! — моментально отреагировал Маринов, со всей силой наступив ногой на валяющиеся на полу цветы и сломав нежные стебли. — Пьяная истеричка! Хамка, которая просто не умеет себя вести!
— Я, я… Да пошел ты!.. — завопила что есть мочи Лора и, стремглав развернувшись, бросилась прочь из зала.
Присутствующие в зале молчали, пораженные этой сценой. Маринов стоял пунцовый как рак, руки у него дрожали.
— Как? Вы не Сергей? Не может быть!.. — В голосе Зины звучали слезы — она старалась изо всех сил. — Неужели я так опозналась?
— Вы обознались, милая девушка, — приходя в себя, ответил Маринов. — Меня зовут Анатолий. Я много раз бывал в Севастополе, потому что я морской офицер, но с вами мы и там не встречались.
— Простите меня! — Зина приложила руки к груди. — Даже не знаю, как вымолить у вас прощение! Из-за меня вы поссорились со своей девушкой.
— Никакая она мне не девушка. Так, встречались пару раз, — пожал равнодушно плечами Маринов. — Видите, какая она оказалась? Так что все к лучшему!
— Все-таки не знаю, что сделать, как исправить то, что я так ужасно натворила, — актерствовала Зина, окончательно войдя во вкус. — Вы просто очень похожи на одного человека. Вы даже не представляете как… Но я дура, глупая. Я должна была понять, ведь вы намного моложе и красивее. Ох, простите меня!
— А знаете что, — улыбнулся Маринов, не спуская с Зины глаз, — я приглашаю вас провести со мной этот вечер. Если, конечно, ваши друзья не будут возражать.
— Они? Конечно не будут! — рассмеялась Зина, оглянувшись на столик, где сидели Маша и Цима-рис. — Они же только начали встречаться, души не чают друг в друге! И будут только рады остаться наедине.
— Тогда отлично, — Маринов галантно отодвинул стул, — прошу садиться.
— Я с удовольствием. Одну минуточку, только друзей предупрежу, — с этими словами Зина ослепительно улыбнулась Маринову так, как давно уже никому не улыбалась.
— Хорошо. Тогда я распоряжусь насчет шампанского. Вы ведь любите шампанское?
— Очень! — Зина потупила глаза.
По щелчку Маринова появились два официанта. С пола моментально исчезли раздавленные цветы, на столике появились зажженные свечи и ведерко с шампанским. Зина бросилась к своим друзьям.
— Все получилось! — прошептала она, низко наклонившись к Маше и якобы поднимая со стула свою вышитую бисером сумочку. — Он клюнул! Возвращайтесь домой без меня!
— Будь осторожна! — Голос Маши дрожал от страха. — Мне он не нравится!
— Не говори глупостей! Он очень интересный мужчина. Гораздо лучше, чем я думала, — тихо рассмеялась Зина. — Вы хоть немного изобразите влюбленных. Хотя бы ради моей безопасности. А то сидите так, словно горчицы объелись.
— А если он что-то заподозрит? Что тогда? — все не унималась Маша.
— Не паникуй раньше времени! Все, я пошла. Игра началась!
И с этими словами она вернулась за столик к Маринову, чувствуя себя просто на седьмом небе! Еще бы — ощущение от игры в матерую шпионку было просто непередаваемым!
— Ваши друзья не будут на нас сердиться? — Маринов налил ей шампанское.
— Ну что вы! Как я и говорила, они в восторге, — только теперь Зина оценила, каким верным ходом было взять с собой Сашу в ресторан.
— Разрешите представиться: инженер-флагман второго ранга Анатолий Маринов.
— О, как интересно! А я Зинаида… Капустина, — запнулась Зина, вспомнив фамилию жениха Маши. Больше всего ей сейчас была интересна реакция Маринова. — Я простой врач.
— Очень приятно! — Он просто галантно поцеловал ей руку. Зина была разочарована. Похоже, фамилия Капустин ничего для него не значила, вряд ли он смог бы так умело играть. — Вы мне очень нравитесь, Зинаида Капустина! — продолжил он. — И я надеюсь, что наше знакомство разовьется во что-то большее! За нас!
— За нас! — Зина подняла бокал.
Ресторан давно опустел, а они все сидели за столиком, смеялись, пили шампанское. Зина внезапно почувствовала удивительную легкость. Ее подруга и Саша давно уехали домой. А ей все не хотелось уходить…
Было уже около трех ночи, когда Зина осторожно вошла в свою комнату, сняв туфли на каблуках. Маша, конечно, не спала.
— Ну что? — строго спросила она, приподнявшись с раскладушки.
— Подвез домой на служебной машине и назначил второе свидание послезавтра, — прошептала Зина. Маша не спускала с ее сияющего лица встревоженных глаз…
ГЛАВА 13
Они гуляли вдоль моря возле желтой скалы, держась за руки, как два подростка. Рука Анатолия Маринова была крепкой и теплой. Солнечные блики танцевали на воде, окрашивая бирюзовые волны весеннего моря в изумительный цвет, словно сверху донизу насыщенный воздухом и блеском.
Это был удивительный день! Редкие прохожие не заходили так далеко в глубь пляжа, туда, где под склонами в море возвышалась знаменитая желтая скала, а наверх вели старинные лестницы и глухие извилистые тропки. Зина чувствовала себя счастливой. Как далеко было от нее это пьянящее ощущение счастья, как отложено было на черный день, находясь в потаенных глубинах души, за глухими, прочными камнями обиды, безнадежности… Но вдруг оказалось, что воздух, и солнечный свет, и теплая мужская рука могут проникать сквозь эти камни, вызывая сияющий свет, в котором солнечные частички танцуют в воздухе. И мир вокруг становится абсолютно другим.
С самого детства Зина знала: для того, чтобы излечить разбитую душу, окутав ее нежным облаком чуть солоноватого, терпкого воздуха, драгоценными частичками соленой влаги оседающего на коже, нет средства лучше, чем море.
