— Вот ты бы и шел домой, ваше благородие, — на ломаном румынском лениво ответил один из мужиков, весьма сурового вида бородач. — Дом твой где? Чего здесь забыл-то?
Остальные заухмылялись, однако все же расступились, пропуская офицера, который ну так хотел было вспылить, однако перепугался и ничего не сказал.
Однако этот странный инцидент все-таки насторожил его. И, прекратив гарцевать по центральной улице села, он благоразумно свернул в один из близлежащих проулков и галопом поскакал к участку сигуранцы, находящемуся неподалеку.
Начальник участка сидел в своем кабинете и был занят очень важным делом — он старательно потел, выводя витиеватые фразы на белой гербовой бумаге. Так как полицейский был не особо грамотным, то правописание давалось ему с трудом. Мало того, что приходилось обдумывать каждое слово, так еще и нужно было стараться, чтобы в официальном письме не получились кляксы. А хоть малейшая помарка — и пришлось бы все начинать сначала!
Дело в том, что начальник полиции писал очень важное письмо своему высокопоставленному родственнику в Бухарест. Он просил того похлопотать о его переводе, сделать так, чтобы его как можно скорей перевели из этого непонятного, страшного места, где он каждый раз, выходя из дома, не понимал, на каком свете окажется. Недоброжелательность местного населения, постоянные конфликты, большое количество оружия, непонятно как и откуда появлявшегося у крестьян, обнаглевшие контрабандисты, непосильные для крестьян налоги — все это было залогом того, что рано или поздно здесь вспыхнет вооруженный конфликт, который, превратившись в ураган, сметет все на своем пути. И рано или поздно все здесь запылает адским пламенем...
Начальник отдела местной сигуранцы очень хотел в тот момент оказаться как можно дальше от этого проклятого места. И даже был готов пожертвовать частью фамильных драгоценностей, чтобы родственник дал взятку и помог насчет перевода.
И вот как раз в тот самый патетический момент, когда он соображал, какую дать взятку за удачный исход своего дела, дверь распахнулась, и в кабинет ввалился офицер военного гарнизона, расположенного поблизости, в соседнем селе.
Полицейский машинально прикрыл письмо ладонью, затем перевернул его. Издавна полицейские недолюбливали военных, а те — полицейских. Но попадание в одни и те же скверные условия заставляли их соблюдать хоть какой-то нейтралитет. И если не дружить, то хотя бы мириться друг с другом.
— Там в центре села местные мужики собираются, — без предисловий начал офицер. — Я приехал вас предупредить.
— Ну и пусть собираются, — хмыкнул начальник отдела. — Они каждый день собираются. У меня агентов не хватит за всеми следить.
— Ну и чего они толпятся? И с каждым часов все больше и больше? — заметно занервничал офицер.
— А я почем знаю? Может, праздник у них какой-то? Вам-то что? — пожал плечами полицейский.
— Праздник?! — Было видно, что офицер изумлен. — Какой сейчас праздник?
— А я знаю? — издевательски ухмыльнулся начальник сигуранцы. — У этих каждый день праздник! Темный народ, что с них возьмешь?
— А то, что у них дубины вместо свечек, это как?
— Факелы! — хмыкнул начальник. — Это факелы. Здесь факелы зажигают по ночам.
— Вы издеваетесь?! — Офицер побагровел. — Эти люди вооружены!
— Чем, дубинами? — засмеялся полицейский искренне. — Да бросьте! Вам ли бояться толпы мужиков! — он выразительно покосился на два пистолета за поясом офицера.
— Вы не понимаете! Вам лучше попросить подкрепления! Эти люди явно что-то затевают. Все это не похоже на то, что они собираются отмечать какой-то религиозный праздник. Вы их видели? Это совсем не праздничные лица!
— Да вы просто не знаете их праздников! — фыркнул начальник сигуранцы. — Вы человек неопытный, не знаете наших обычаев. Ну сколько вы здесь? Ну а я, почитай, второй год. Люди эти темные, суеверные, безграмотные. И праздники у них такие же. Вот вы, например, слышали о том, что здесь была секта, в которой приносили жертвы змеям?
— Что? — опешил офицер. — В каком смысле?
— В таком! Да, самые настоящие человеческие жертвы! Иногда даже детей. Я так с ними воевал... Раскладывали в камышах алтари из камней и сжигали на них человеческие кости. И вот это был у них праздник. Так они задабривали змей, которые живут возле реки. Сколько за два года я посадил за такое... А вы говорите, не праздничные лица. Что взять от темных мужиков! Храбрее надо быть. Храбрее...
ГЛАВА 20
23 марта 1940 года, Бессарабия, левый берег Днестра
— Да поймите — никто не сомневается в ваших заслугах, — офицер покраснел от раздражения. — Наоборот, я очень уважаю вас и ваш опыт. Но и я тоже не вчера на свет родился. В боевых действиях участвовал. Говорю вам: эти люди затевают что-то недоброе! Послушайте, неужели я должен доложить в штаб о вашем бездействии?
— Но ведь и я могу доложить начальству о вашем вмешательстве в мои дела и о том, как на пьяную голову вы подчистую проигрались третьего дня в шинке! — громыхнул начальник сигуранцы. — Шинкарь мне много чего рассказал! Как вы штабными картами на пьяную голову торговать пытались! Вы что, этого хотите? Я — нет! И не надо нам ссориться. Ступайте своей дорогой, куда шли. А предупреждение ваше я принял к сведению.
— Да, вы человек опытный. И явно на своем месте, — поник офицер. — Да и информаторы ваши работают отлично, — усмехнулся горько. — Так, может, они доложили вам уже, откуда у крестьян оружие? У местных, которые никогда не держали в руках ничего опаснее вил?
— А вы это о чем? — нахмурился полицейский.
— Да весь поселок забит оружием! Местные мужики выменивают его в шинке на водку! Откуда оружие здесь? — наступал офицер.
— А, это... Контрабанда, — полицейский пожал плечами. — Этого я уж точно не смогу остановить. Здесь большая часть местных жителей этим занимается. Что вы хотите — Днестр. У нас есть директива свыше не обострять отношения с местным населением. Да вы наверняка слышали об этом. Так что как тут воздействовать, если с контрабанды живет каждый дом?
— А как вы сами думаете, для чего им оружие?
— На продажу или на обмен, что тут думать?
— А если я вам скажу, что это оружие для то-го, чтобы нас всех здесь перебить? — воскликнул офицер.
— Знаете что? — Полицейский всем своим грузным телом поднялся из-за стола, уперся в столешницу крепко сжатыми кулаками. — Поезжайте-ка вы к себе в часть да проспитесь! Хватит сеять панику такими разговорами! Не дай бог услышать может кто! Вы офицер или баба?
— Можете оскорблять меня сколько угодно, но посмотрите сюда! — Военный быстро подошел к окну и отдернул занавеску.
Начальник подошел и стал рядом. На улице перед полицейским участком начали собираться люди. Это были те самые жители поселка, которых раньше видел офицер. Теперь они переместились сюда.
