— За деньги можно абсолютно все, — вскочив со стула, Бершадов принялся нервно расхаживать по комнате. Зина снова подумала, что не помнит, чтобы когда-то видела его в таком состоянии. Для нее это было удивительно! Выходит, Бершадов тоже человек?
— Два агента! Два моих самых лучших агента! — Григорий бегал по комнате, сжав кулаки. — Они прошли обучение, были готовы к диверсиям! Я так долго разрабатывал эту диверсионную группу! Они были моей заслугой! И вот так...
— Румыны перешли в наступление? — вздохнула Зина.
— Нет! — остановившись, Бершадов стукнул кулаком по столу. — Я же все просчитал! Я следил за их агентами! Все же работало, как часы! И что произошло?
Крестовской очень хотелось помочь ему, но она не представляла как.
— Кстати, можешь покормить меня ужином, — Бершадов вдруг повернулся к ней. — Я уже вторые сутки ничего не ем. Да и тебе это не помешает. Особо ничего не выдумывай. В еде я неприхотлив.
Если бы кто-то сказал Зине еще месяц назад, что она будет сидеть за одним столом с Григорий Бершадовым, человеком, внушавшим ей какой-то благоговейный ужас, то, скорей всего, она бы просто рассмеялась. Однако часы судьбы изменили ход своих стрелок в полностью противоположную сторону.
Когда Бершадов заговорил о еде, Крестовская растерялась. Щекотливость вопроса заключалась в том, что еды в доме не было. Совсем. Вот уже несколько дней Зина перебивалась какими-то булками с чаем. Чем питался Виктор, она вообще никакого представления не имела.
Когда в то роковое утро, перед нападением, Крестовская решила отправиться к Гендрику, чтобы узнать место экспедиции Егорова, в доме закончился последний хлеб. На обратном пути она собиралась заскочить в булочную и купить что-нибудь на ужин, но в тот день в булочную Зина так и не попала. И после того, что произошло дальше, из ее головы просто исчезли все мысли о еде. Еда стала последним, о чем думала бы она — если, конечно, стала бы задумываться.
От Бершадова, разумеется, не укрылась ее растерянность. Крестовская просто поражалась, как он умеет читать ее мысли — ни один человек в мире не улавливал ее душевное состояние с такой чуткостью.
— Что в этот раз не так? — нахмурился Григорий, но не со злобой, а скорее, с интересом.
— Дело в том, что... Есть нечего. Нет у меня еды. Совсем. Я... не успела ничего достать. Из-за нападения, — промямлила Зина, подумав о том, что обязательно бы покраснела, если бы умела.
Но очередной пошлой банальности типа «ну ты и хозяйка, от такой женщины бы любой мужик сбежал» и прочей гадости не последовало. Это Крестовскую немного удивило.
— Ничего страшного, — улыбнулся Бершадов, прекратив хмуриться. — Этот вопрос мы исправим. Ты пока чайник поставь.
— Паршивая я хозяйка, — выдохнула Зина.
— Просто ты рождена для другого, — спокойно ответил Бершадов. — Отварить картошку любой дурак может. К чему тут ум?
Она просто потеряла дар речи от удивления, этот человек шокировал ее полностью! Он даже не произнес сакраментальной фразы «Так жить нельзя».
— Я сейчас приду, — просто сказал он. — Через полчаса вернусь.
Зина поплелась ставить чайник, по дороге на кухню впервые подумав о том, что за все это время даже не подумала о Викторе и об их мучительном разрыве. Но поражало ее другое.
Разумеется, Бершадов уже знал, что она рассталась с Баргом. Не мог не знать. Наверняка за ее домом постоянно следили его люди. И ему доложили, что Виктор ушел от нее с вещами. Однако Бершадов ни единым словом не упомянул об этом! Ни ехидства, ни сожаления — абсолютно ничего. И в голову Зины закралась очень странная мысль.
А что, если он появился у нее не случайно? А что, если он специально пришел этим вечером, зная о разрыве с Баргом, чтобы ее поддержать? Собрался даже накормить ужином. Абсолютно не свойственное ему поведение. Что вообще за человек Григорий Бершадов? Зине никогда бы не пришло в голову, что он способен на такое. Сбитая с толку, Крестовская решила вообще не думать об этом, пусть все идет, как идет. Очевидно, жизнь снова готовила ее к какому-то повороту самыми неожиданными событиями.
Час спустя Зина и Бершадов сидели за вкусным ужином и болтали. Григорий откуда-то принес картошку, любительскую колбасу, хлеб, капусту и соленые огурцы. Они почистили картошку, затем Крестовская отварила ее. Сделали бутерброды с колбасой. Зине казалось, что она вкуснее не ела ничего в своей жизни! От вареной картошки поднимался самый аппетитный на свете пар, а колбаса буквально таяла во рту.
Это был самый замечательный ужин в ее жизни. И она не променяла бы его ни на какие самые изысканные лакомства — настолько хорошо и тепло было ей сидеть вот так, спокойно обсуждать абсолютно нейтральные темы, говорить о пустяках.
Бершадов оказался интересным, остроумным собеседником, глубоко знающим человеческую натуру и умеющим тонко чувствовать. Его суждения о жизни поражали остротой и глубиной. Чем-то его мысли были схожи с мыслями самой Зины, и она поразилась тому факту, что они неуловимо похожи. Это было достаточно удивительно для нее. Бершадова отличала также смелость и широта суждений, он мыслил не так стандартно и узко, как Виктор, взгляды его на жизнь были необычны... Эта беседа стала для Зины истинным наслаждением, такого удовольствия она не получала уже очень давно.
Однако, когда с ужином было покончено, за чаем Бершадов вновь стал серьезным.
— Вскрытие будем проводить ночью, — сказал он, — извини, что к еде.
— Ничего страшного, — Зину действительно не волновали такие вещи, — я привыкла. А ночью — даже лучше. В морге будет не много людей.
— И Кобылянского тоже не будет, — подчеркнул Бершадов. — Чем меньше будет в курсе, тем лучше.
— А он не обидится? — по-детски спросила Зина.
— Он знает. Поэтому все поймет, — спокойно ответил Бершадов. Зина знала, что Кобылянский тоже сотрудничает с органами. А другого выхода в этом мире не было — либо ты, либо тебя. Быть либо жертвой — либо палачом.
— Завтра утром у меня важная встреча, — неожиданно сказал Григорий. — От нее зависит многое.
— Понятно, — произнесла Зина, не смея спросить с кем. Но он словно услышал ее мысли, поэтому пояснил:
— С Колыбановым. С Анатолием Колыбановым, первым секретарем Одесского областного комитета КП (б) У с января 1939 года. Он занимает эту должность уже год, и могу сказать, что это не пустой человек, с ним можно обсудить важные вопросы. А вопрос, о котором мы будем говорить, очень важен.
— Спецоперация, — догадалась Зина.
— Именно. На нашей встрече должен присутствовать еще один человек — командующий войсками округа генерал-лейтенант Болдин. Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Войска, — Крестовская выдохнула.
— Краснознаменный Одесский военный округ, — улыбнулся Бершадов, — один из самых первых созданных военных округов. Оперативно-стратегическое территориальное объединение Вооруженных сил СССР и Вооруженных сил Украины. Прошел два переформирования — в 1919-м и 1939 году. Управление всего округа находится в Одессе, это значит, что здесь — центр вооруженных сил всего региона. И речь будет идти о том, что войскам необходимо подкрепление. — Было похоже, что он читает лекцию.
