— Ничего мне не померещилось! — Ровена фыркнула, — я, конечно, не молодуха, но из ума еще не выжила. Я наложу дверь заклинание, которое будет пропускать только вас двоих, а завтра мы придем с охотником на магических паразитов, и уберем эту тварь.
Сказав это, она снова выпустила пучок красных искр, которые устремились к двери, осели на ней, ярко вспыхнули и погасли.
— Как вы сами-то теперь выйдете? — хмуро поинтересовалась Хесса.
Комендантша посмотрела на нее, как на неразумную сельскую девочку. Ну, конечно, глупый вопрос. Со своей магией она без труда совладает.
— А с вами, девушки, завтра предстоит серьезный разговор. У ректора! — напоследок одарила нас грозным взглядом и ушла, громко хлопнув дверь.
* * *
— Вот мы встряли, — выдохнула я, опускаясь на край кровати.
— Вы встряли? — Джер выступил из морока, — это я встрял с вашей дурацкой Пяткой!
В этот момент она выскочила из-под стола, сердито пнула его по голени и юркнула обратно.
— Я тебя сейчас поймаю и закопаю, — прорычал он.
— Отстань от нее, ей и так страшно. Видишь, как разнервничалась.
— Да плевать я хотел на ее страхи. Меня больше волнует то, как мне покинуть вашу комнату. Так чтобы об этом сразу не узнала вся Академия. Есть варианты? — сердито усмехаясь, развел руками, — Я могу остаться ночевать с вами. К кому под бочок лечь? Только учтите, претензии по храпу не принимаются.
— Пожалуй не стоит, — смутилась я.
После такого слухов и сплетен не оберешься.
— Ну так какие варианты?
Я осмотрелась по сторонам и кивнула на окно. Ровена наложила заклятие только на дверь, видать, решив, что никто в здравом уме не попытается выбраться из окна, когда земля где-то очень далеко внизу.
— Точно! — поддержала Хесса. — Давай, его выкинем!
— Серьезно? — парень посмотрел на нас, как на умалишенных, — у меня нет крыльев!
— У нас есть простыни! — не сдавалась я, — мы их свяжем и спустим тебя вниз.
— Спустите? Вы? Меня? — он демонстративно посмотрел сверху вниз, — да в вас обеих веса, меньше, чем в плешивой козе!
— Но-но, попрошу без оскорблений! Бычара! — я ринулась к шкафу и достала оттуда все простыни, что были в наличии, — Эх, жалко веревки нет. Было бы проще.
— Я не буду спускаться на простынях, словно какой-то залетный любовник! — ярился Джер, наблюдая за тем, как я быстро связываю концы простыней надежными узлами.
В том, что узлы надежные сомнений не было. Меня папенька учил вязать, а он все делал с умом.
— Вперед! — подтолкнула парня к окну.
— Да не пойду я никуда!
— Пойдешь, пойдешь, — не смотря на его сопротивление, обмотала конец простыни поперек его живота и затянула так, что он охнул и воззрился на меня своими голубыми глазами, в которых ледяные молнии полыхали.
— Вита! Прекрати!
— Струсил что ли? — отвесила ехидную улыбочку.
— Нет!
— Мне кажется, все-таки струсил, — подлила масла в огонь любезная подруга.
— Вы меня достали! — взвился разъяренный Джер и шагнул к окну. Ловко заскочил на подоконник, схватил в кулак самодельную веревку из простыни. — Готовы?
— Секунду, — я перекинула конец через ножку стола, чтобы было легче держать, крепко уперлась ногами в пол, сзади меня пристроилась решительно настроенная ведьма. — готовы.
Джер еще раз сердито на меня посмотрел и шагнул вниз, я изо всех сил напряглась, стараясь удержать его здоровенную мускулистую тушу, но напрасно.
Узлы получились крепкими, а сами простыни нет.
Треск, звук рвущейся ткани. Ледяной маг ухнул вниз, а мы повалились на пол. У меня в руках остался обрывок длинного хвоста.
— Е…., — тихо хрюкнул Джер где-то за окном.
Я зажала себе рот руками, отшвырнула простынь и бросилась к окну:
— Джер! Ты Живой? — испуганно перегнулась через подоконник, пыталась что-то рассмотреть в потемках.
— Да! Не смотря на все твои усилия, — проворчал он.
Живой! Целый и невредимый! Под ним сверкала ледяная столб.
— Странно, что мне сразу в голову не пришла такая идея, — хмыкнул он, осматривая сотворенный кусок льда.
Потом смотрел на меня так, будто хотел придушить прямо здесь и сейчас, а я лишь виновато улыбалась.
— Прости.
Холодный взгляд на миг поменялся, став теплее. Но только на миг. А может мне это и вовсе показалось.
Он махнул рукой, и один край глыбы послушно превратился в крутую извилистую горку. Парень, не оглядываясь, уверенно на нее ступил и лихо покатился вниз, а я только смотрела ему вслед, чувствуя, как неистово бьется сердце где-то в горле, мешая нормально дышать.
Едва Джер достиг земли, как ледяная глыба начала таять, раскололась на куски поменьше, а спустя пару минут и вовсе исчезла. Он еще раз посмотрел на меня, усмехнулся и пошел прочь, а я продолжала стоять у распахнутого окна.
Он невыносимый, заносчивый, самовлюбленный гад, но почему тогда глядя на него мне хотелось улыбаться? Почему внутренности от страха сводило, когда видела, как он резво входил в виражи, и казалось, что еще мгновение и сорвется вниз? Почему облегченно выдохнуть смогла только когда он спустился на землю целым и невредимым?
— Вита, — Хесса пристроилась рядом, облокачиваясь на подоконник, — я тебе точно говорю. Влюбился. Поверь моему ведьминскому чутью.
— Ну тебя, — я только отмахнулась, почувствовав, как щеки заливает румянец смущения. Поэтому поспешила отойти от подруги, чтобы не дать повода для размышлений, — давай спать. А то завтра будет не до сна. Меня снова отправляют в Старое крыло.
— Ты еще никак не отработаешь свой долг? — удивилась Хесса, — у меня уж давным-давно все. И девчонки тоже все погасили.
— Так вам по десять ШаБов дали, а мне пятьдесят, — ворчливо напомнила я.
— Ах, да. Твоя маленькая пузатенькая кураторша — просто зверь. То ли дело наша мадам Кьянти. Мировая ведьма. Сегодня пришла на занятие растрепанная с затуманенным взглядом и, пока мы грызли гранит науки, просто смотрела в окно.
Кажется, я догадывалась о причине ее затуманенных взглядов. Хельм после бала проводил меня до комнаты и очень бодро куда-то ушел. Интуиция подсказывает, что торопился он к черноволосой ведьме, которая весь вечер строила ему глазки.
Хесса еще постояла у распахнутого окна, разглядывая крупные, таинственно мерцающие звезды, а потом направилась к своей кровати.
В этот миг Пятка-хулиганка вылетела из своего укрытия, заскочила сначала на стул, потом на стол, а затем на подоконник.
— Не смей! — завопили мы хором, но Пятка, воодушевленная примером ледяного мага, выпрыгнула в окно.
