В столовой меня ожидал сюрприз, от которого я потеряла дар речи! Во главе стола заседал Вирг Сафин собственной персоной с чашкой кофе в одной и с планшетом в другой. На планшете был открыт новостной сайт — Вирг Сафин читал новости. У плиты хлопотала Вера. Я увидела ее в открытую дверь в кухню, не сразу, так как в присутствии Сафина она всегда теряла весомость и становилась тише воды, ниже травы.
— Привет! — Вирг Сафин расплылся в улыбке (я абсолютно перестала понимать, что происходит, как будто мне дубиной дали по голове), — кофе хочешь?
— Не откажусь, — буркнула я. За все время, что я жила в доме Вирга Сафина, мы впервые столкнулись утром за завтраком! И оказалось, что Вирг Сафин завтракает, как и все обычные люди!
Дальше — больше. Сафин встал, налил мне чашку кофе (!), проходя мимо, чмокнул прямиком в темя и подвинул чашку ко мне.
— Я тоже только что встал.
— Ты уже вернулся? — спросила я, не зная, что сказать.
— Откуда? — брови Сафина сдвинулись на переносице, что предвещало некую грозу.
— Ты же уходил куда-то ночью. Значит, давно вернулся? — я все еще прикидывалась дурой и не понимала, что это и есть гроза.
— Ты ошиблась, — Вирг Сафин снова расплылся в улыбке, и это сбило меня с толку, — ночью я никуда не уходил. Все это время я был дома. Сладко спал в своей спальне и вот только сейчас встал.
— Но я… — растерявшись, я уставилась на его улыбающееся, искреннее лицо, — но мне казалось, тебя не было в доме…
— Ты ошиблась. Я никуда не выходил этой ночью. Не выдумывай всякие глупости! Наверное, тебе снились какие-то странные сны.
Ночью я сама видела, как он уходил. Видела после того, как вернулась в свою комнату после обыска в его спальне. Сквозь сон я услышала, как в его комнату стукнула дверь.
Быстро накинув халат и приоткрыв свою дверь, я увидела только его спину. Полностью одетый, с ключами от машины в руке, он спускался по лестнице. Он очень тихо говорил по мобильнику, и в мою сторону даже не посмотрел. Я была босая, поэтому могла двигаться бесшумно, и прокралась следом за ним. Но предосторожность была напрасной. Он был так увлечен разговором, что я могла бы идти в открытую — все равно он меня не заметил бы.
В гостиной на первом этаже он остановился возле стойки бара (бар в доме Вирга Сафина был абсолютно без спиртного, там хранились только соки, морсы, газированные напитки, минералка и простая вода). Не прекращая разговор, не отрываясь от телефона, он налил воду в стакан из графина, а затем залпом ее выпил.
На нем была верхняя одежда — куртка с меховым воротником, шапка, тяжелые зимние ботинки на шнуровке. Я знала, что на улице мороз. Звякнув стаканом о поднос, он быстро покинул гостиную и вышел из дома, хлопнув входной дверью. На дорожке возле дома стоял его джип. Он уселся за руль и поехал к выходу. Охранник открыл ворота. Все это я видела в окно возле входной двери. Затем ворота опустились, и стало так же тихо, как было раньше. Весь дом был погружен в сонное забытье.
Я вернулась в гостиную первого этажа. Часы на стене показывали время: 04:02. Почему же он врал мне сейчас?
Понимание больно обожгло мой мозг: если он хочет скрыть свое отсутствие, я не должна вмешиваться. Какого черта я вечно лезу со своими замечаниями и все порчу?
— Да, — я храбро встретила его взгляд, и улыбнулась в ответ, — да, похоже, что я ошиблась. Мне приснилось. Мне вообще сегодня ночью снился очень странный сон.
Инстинктом, который есть у любой женщины, Вера почувствовала накаляющуюся обстановку и быстро зашла в столовую:
— Ой, дытынко моя солоденька, я таку гарну овсянку сварила с фруктами, сейчас тебе положу.
— Ну ладно, — Вирг Сафин встал из-за стола, — вы тут не скучайте. Я буду работать у себя в студии. Вечером увидимся. Мара, ты собираешься куда-то выходить?
— Да, — сказала я, вспомнив 15 пропущенных звонков Макса, — я хотела съездить в город и пройтись по магазинам. Хотела кое-что купить.
— Обязательно возьми, — улыбнулся Сафин, — не дай Бог, будешь блуждать в потемках. Ну все, я пошел.
И исчез, оставив меня на кухне, ничего не понимающую, под прицелом взгляда Веры, которая тоже не понимала, что произошло. Без всякого аппетита я принялась за овсянку с фруктами. Мне казалось, что я жую бумагу. Постаравшись как можно скорее расправиться с завтраком, я поднялась в свою комнату.
Едва вошла, как услышала тихую трель телефона — я специально приглушила звук. Конечно, это был Макс.
— Макс, что за пожар? Что-то случилось?
— Случилось. Когда ты сможешь выехать в город?
— Можем встретиться через два часа, если, конечно, тебе удобно. Это так серьезно?
— Все очень серьезно. Не задерживайся. Я тебя жду.
От его тона я вздрогнула, меня охватили самые мрачные предчувствия. Интуитивно я поняла, что обстоятельства моей жизни вступили в новую фазу. Но даже предполагая все самое мрачное, я не подозревала, как далека от истины. Ведь последующая за всем этим реальность оказалась и мрачнее, и страшнее.
Но я все-таки чувствовала что-то плохое. Словно изнутри меня покалывали маленькими, но очень острыми иголками, заставляя не только подозревать худшее, но и постоянно быть начеку.
Выйдя из комнаты, я остановилась посреди коридора в раздумье. Почему он делает тайну из своей собственной студии? Почему не впускает меня внутрь? Что можно скрывать там, кроме фотоаппаратуры и своих работ? Я не знала, но поклялась узнать. Думая так, я вышла из дома и направилась в город.
А потом — было страшно. И страшно было совсем не из-за того, что я услышала от Макса. А то, что произошло со мной раньше, до того, как я вошла в дом.
Можно назвать это как угодно — интуицией, мистикой, я не знаю, как правильно. Я даже не знаю, стоит ли это вообще как-то называть. Я сама не могу объяснить, что произошло. Случилось как-то спонтанно. Постараюсь обо всем по порядку.
Офис располагался на первом этаже — про себя я прозвала его «тайный кабинет». Ну правильно, не все же Сафину иметь тайны. У меня тоже они могут быть.
Так вот: я остановилась возле подъезда (два шага оставалось до входа), как вдруг меня охватила дрожь. И что это была за дрожь! Тело свело судорогами от холода так, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Я дрожала истерически, необъяснимо, не понимая, от чего, и все не могла согреться. Дрожала до тех пор, пока в душу мою не заполз ледяной метровой змеей страх, обвивающий кольцами мою душу. Мне вдруг стало так страшно, что я не могла даже дышать.
Я не понимала, что происходит. С чего вдруг этот внезапный приступ страха. Это было несколько ужасных минут. Воздух, дневной свет, окружающая меня реальность — все куда-то исчезло, и я осталась один на один со своей неожиданной и не понятной бедой. А потом…
Потом в голове моей зазвучал голос. «Мара, Мара…» — это был голос Сафина, как будто бы прежний, знакомый, но я никогда не слышала в нем столько отчаяния и тоски. Это был голос человека, попавшего в беду, и который из последних сил взывает ко мне. Ощущение было страшным.
