Но тело недавно рожавшей женщины слабо и может не выдержать таких нагрузок. Поэтому старый шаман отправился в долгое путешествие в междумирье – к самым могущественных духам сельвы, чтобы упросить их помочь восстановить тело Куйчи. И дать обновленной душе удержаться в нем. Так они и провели еще десять дней. Не приходящая в сознание, мечущаяся в бреду молодая женщина и сидящий в трансе день и ночь старик. Две удивительные души, занятые алхимическим процессом трансформации где-то в далеких невидимых мирах.
И вот утром двадцать первого дня Куйчи Изгиб Радуги очнулась. Она открыла глаза, попросила позвать детей и принести чистой воды. В этот момент открыл глаза и старый курандеро. Он засмеялся, обнял внучку, а после, пошатываясь, отправился в свою хижину отсыпаться. Дело было сделано. Так родилась новая шаманка племени.
После этих событий была проделана огромная работа. Куйчи училась через практику. Ее сила росла. К ней сначала стали приезжать люди из окрестных поселений, потом – со всей страны, а затем и из других стран. И особенно значимая часть ее работы – это диеты с растениями.
Моя диета с растением-учителем
– Диета – это время наедине с растением. И лучше всего в это время жить здесь, в сельве, отдельно от других людей. Растения говорят с нами слишком тихо. Чтобы их услышать, нужно убрать все громкие шумы из жизни. Ты перестанешь использовать соль, красное мясо, сахар и специи в еде. Ты перестанешь болтать с людьми – и это самая сложная для женщин часть диеты. Можно говорить с другими только по делу и совсем немного.
Ты не сможешь заниматься сексом, не сможешь ходить на праздники. Ты будешь полностью внутри себя. Ты должна слушать то, что рождается.
Я посажу в тебя семя дерева. Это великое дерево, несущее в себе все растения этого мира. Семени потребуется время для роста. И это время необходимо ему дать. Нужно много спать, медитировать, что-то делать руками. А потом произойдет то, что должно произойти, и этот мир больше не будет для тебя прежним.
* * *
Я слушала Куйчи с замиранием сердца. Это было чувство узнавания. Как-будто я всегда знала то, что она сейчас озвучивала. Внутри меня крепла решимость погрузиться в процесс диеты как можно глубже. И только один вопрос не давал покоя… Не получится ли так, что в этом процессе познания единства человека и растения я совершенно выпаду из социальной реальности? Вдруг мне совсем перестанет быть интересна жизнь обычного человека? Я перестану работать, заботиться о семье, радоваться обычным вещам…
* * *
– Растения помогают нам видеть мир таким, какой он есть. И радоваться ему. После диеты человек как будто протирает глаза и начинает видеть вещи более ясно. Диета убирает сосредоточенность на себе. Человек начинает ценить то, что у него есть. Потому что больше не завидует. Он начинает больше любить близких. Потому что теперь чувствует, что они не навсегда рядом. Он начинает легче относиться к трудностям. Потому что видит их причины и понимает их необходимость.
Ты боишься, что улетишь слишком высоко. Не бойся. Наоборот, если тебе нужны деньги, они будут приходить к тебе легче. Если нужны отношения, люди потянутся к тебе, – ведь ты станешь лучше общаться. Ты меньше будешь трястись над своими мелкими проблемами, как будто они огромные и важные для всех.
Вдохновленная словами курандеры, я начала глубокий процесс диеты, который открыл многое.
Жизнь здесь, в амазонской сельве, была очень простой. Я много гуляла, изучая природу вокруг, поражаясь ее многообразию. При этом переняла осторожное и уважительное отношение народа шипибо к окружающему пространству. В сельве много форм жизни, наделенных ядом для обороны. Я купалась в горной реке, рисовала, писала в дневнике, помогала готовить еду для гостей курандеры. В это время я почти ни с кем не говорила. И со мной тоже старались не говорить, уважая пространство моей диеты. Все очень просто.
Дух растения-учителя приходил во сне. И часто я просыпалась с пониманием того, в чем давно хотела разобраться. Далеко не всегда это чувство было приятным. Поднимались внутренние пласты того, что пора было понять и отпустить.
В одну из ночей мне приснился сон, который как будто собрал еще одну часть пазла моей души.
Сон о любви, которая преодолевает все
Боль выламывала кости изнутри. Тело девушки инстинктивно поднималось и изгибалось дугой. Из-под закрытых век потоком текли слезы. Старая шаманка что-то меняла в тональности бесконечной песни, выдыхая из трубки еще одну порцию травяного дыма.
Он стоял рядом, невидимый для людей. Такой огромный и такой беспомощный. Сейчас он хотел помочь больше всего на свете, но ощущал лишь бессилие и отчаяние. Могучие руки – ветви стремились обнять и забрать страдания, но создавали лишь шелест листьев. Сердце билось Любовью внутри тела-ствола, но не было никого, кто мог бы услышать это. Как слышала раньше она…
Почему это вообще случилось? Как земная девушка смогла полюбить древнего энта? Как ее легкая, сиюминутная энергия могла почувствовать жизнь в медленном и почти вечном теле старого дерева? И как он смог откликнуться на этот быстротечный зов, а откликнувшись, так неосторожно отдать свое сердце навсегда?
* * *
Для него она была как вихрь искрящегося огня, как спираль далеких звезд, спустившаяся на землю. Яркая и слишком горячая. Но бесконечно манящая. Когда она не могла прийти, он погружался в мечту о ней. О теплой волне ее присутствия. О звуке ее песни. О пространстве, которое возникало вокруг нее.
Сначала она приходила сидеть у его корней просто так. И так было много дней по меркам человеческого века, очень много. Ее тело менялось, а вслед за телом менялась и энергия. И вот однажды девушка смогла почувствовать его присутствие. В тот день она ощутила его мощь, его устремленность и укорененность, его способность защищать и вести. Вдруг узнала его, как мужчину ее формы жизни. И в этот же миг энт почувствовал себя способным к движению. Так родился его человеческий аватар.
Прошло еще немало дней, пока однажды он не решился приблизиться к ней в таком образе.
Девушка, как обычно, накупавшись в реке, дремала между его корней, набросив на себя тонкое покрывало. Чувство безопасности здесь было настолько привычным, что даже тень мысли о ядовитых змеях и насекомых не касалась ее.
Вдруг в сон прорвалось необычное ощущение дыхания на лице. В глубине глаз, под взлетевшими вверх ресницами, отразился его человеческий облик.
Обнаженный мужчина с телом, состоявшим из бугристых, как будто деревянных, мышц. И хрупкая юная девушка, разбуженная ото сна в месте своего сердца.
Она не испугалась. Потому что сразу поняла, кто он. А он ощутил, что сейчас случится самое прекрасное, сладкое и, одновременно, страшно-пронзительное в его долгой жизни.
Они не могли говорить. Но могли чувствовать. Могли прикасаться. Мгновения, минуты, часы и дни… Все слилось в бесконечность счастья. Они узнали друг друга и в этом узнали вечность.
