Тактику, использованную при Хэлидон-Хилле, изобрел Генри Бомонт при Дупплин-Муре, и в годы царствования Эдуарда к ней не раз еще будут прибегать. Хотя английская армия была, наверное, раза в два меньше войска шотландцев, Эдуард занял прочную оборонительную позицию на холме: пешие лучники прикрывали с флангов каждое из трех подразделений спешившихся латников. Король командовал центром, Эдуард Бэллиол – левым флангом, а дядя короля, граф Норфолк, возглавлял правый фланг, и с ним вместе находился Джон Элтамский, граф Корнуоллский, младший брат короля. Кавалерийских атак на шотландские шилтроны не предполагалось: Бэннокберн научил англичан, что подобная тактика – чистое самоубийство. Вместо этого, когда отряды шотландских копейщиков двинулись вверх по холму, английские лучники обрушили на них смертоносный град стрел: сея панику и страх, они остановили наступление шотландцев, прежде чем те добрались до тяжеловооруженных рыцарей. К началу рукопашной шотландцы устали и были до смерти напуганы. Эдуард и его люди смело атаковали врага, и король вступил в поединок с Робертом Стюартом, 17-летним сенешалем Шотландии. Битва очень быстро превратилась в беспорядочное отступление: люди Эдуарда и Бэллиола, оседлав лошадей, кинулись в погоню за разбитыми шотландцами. Итогом битвы стало очередное истребление лучших шотландских воинов и вельмож, в том числе пали шестеро графов, которых король с приличествующим рыцарю великодушием похоронил.
Победа Эдуарда при Хэлидон-Хилле была безоговорочной: он смог посадить на трон Эдуарда Бэллиола, присоединить к Англии Берик и заявить свои права на огромные территории на Шотландских равнинах. Король провел вторую половину 1333 года на юго-востоке Англии – охотился и устраивал турниры. В начале 1334 года Бэллиол согласился вернуть Шотландии статус доминиона, в очередной раз поставив шотландскую корону в зависимость от английской. Казалось, победа далась до обидного легко.
Однако это было не так. С 1326 года Шотландия состояла в союзе с Францией, и в июне 1334 года, когда Эдуард Бэллиол принес Эдуарду ленную присягу в Ньюкасле, стало известно, что французский король Филипп VI вывез смещенного короля Давида II и его жену Джоанну из Шотландии и предоставил им убежище в Нормандии, где они укрылись в построенной Ричардом Львиное Сердце великой крепости Шато-Гайар. В отсутствие Давида шотландское сопротивление возглавили внук Роберта Брюса Роберт Стюарт и Джон Рэндольф, граф Морей. Большую часть зимы 1334 года и лета 1335 года Эдуард провел в походах по шотландским равнинам, устроив кровавый и разрушительный тур устрашения. В июле 1336 года он повторил такой же прием на Шотландском нагорье, где заодно укрепил легенду о своем рыцарском благородстве, придя на выручку дамам, которых держали в плену в замке Лохиндорб. В остальном в этой жестокой кампании не нашлось места благородству. Эту же тактику – жестокие налеты на вражеские деревни, поджоги, грабежи и убийства безо всякой стратегической цели, кроме деморализации мирного населения, – Эдуард впоследствии использует в войнах на континенте, создав английским солдатам репутацию самых свирепых воинов христианского мира.
Но, сколько бы несчастий ни обрушивалось на шотландцев, ситуация оставалась далека от урегулирования. Эдуард и его товарищи, особенно Генри Гросмонт, который показал себя уверенным и энергичным командиром, – учились искусству войны, но едва ли устраиваемые ими кровавые бойни способствовали тому, чтобы шотландцы полюбили короля Бэллиола. Основной проблемой был союз мятежных шотландцев и короля Франции. Для Филиппа VI деятельность Плантагенетов в Шотландии была накрепко увязана со статусом доминиона Плантагенетов в Аквитании. Пока англичане будут отказываться признать полный суверенитет Франции в Гаскони, Филипп будет поддерживать шотландцев в их борьбе за независимость. К 1337 году Эдуард немного устал огнем и мечом принуждать Шотландию к повиновению. Этот монарх предпочитал решать проблемы прямо и решительно. Но в 1337 году проблемой стала уже не Шотландия, а Франция. Новый театр войны манил его неудержимо. Мир стоял на пороге крупнейшего военного конфликта эпохи Плантагенетов.
Новые графы, новые враги
Парламент, собравшийся в Вестминстере в марте 1337 года, гудел от волнения и возбуждения. Тому были причины. Стране должны были представить радикально новое законодательство. Планировалась реформа торговли шерстью. С двух сторон грозила война. Но больше всего волнений, по крайней мере у самих парламентариев и почитателей парадного блеска монархии Плантагенетов, вызывало предстоящее появление шести новых пэров Англии.
Эдуард III царствовал уже десять лет. Семь из них он правил самостоятельно. С самого начала молодой человек демонстрировал, что заинтересован в хороших отношениях с аристократией. На турнирах, которые он регулярно устраивал, король свел дружбу с богатой военной элитой страны. К людям этого типа он чувствовал искреннее расположение.
Положение аристократии в предыдущие два правления значительно ухудшилось. Эдуард I не доверял знати – и, соответственно, скупился на графские титулы. Подозрительность, с какой он относился к правам дворян, с особой силой проявлялась при рассмотрении правомерности притязаний на привилегию (Quo Warranto): процедура, которой бароны должны были доказывать суду свое право применять власть и отправлять правосудие там, где его можно было посчитать привилегией самой короны. Эдуард II был свободен от таких предрассудков и творчески подходил к вопросу распределения земель и титулов, но он предпочитал приберегать крупные пожалования для подарков своим сиюминутным фаворитам и не стремился основывать великие династии, которые, как он опасался, станут оспаривать его авторитет. Эдуард II сделал Гавестона графом Корнуоллским, Эндрю Харкли – графом Карлайла, Хью Диспенсера – графом Винчестера, а своих единокровных братьев – графами Норфолкским и Кентским; но из всех них только граф Норфолк дотянул до 1330 года. К тому же младший брат Эдуарда III Джон Элтамский, получивший титул графа Корнуоллского в 1328 году, в 1336 году заболел и умер во время военной операции в Перте и теперь покоился в Вестминстерском аббатстве.
В отличие от своих отца и деда, Эдуард III прозревал истинные основы английской монархии, которые так часто затмевались вспышками гражданской войны между королями и крупными магнатами. Истина же заключалась в том, что естественным состоянием страны было единство, а не конфликт интересов короля и его крупнейших подданных. На мартовской сессии парламента 1337 года Эдуард в недвусмысленных выражениях изложил эту философию. Он сказал собравшимся лордам: «из всех свойств монархии мы считаем наиважнейшим, что путем надлежащего распределения позиций, титулов и должностей королевство подкрепляется мудрым советом и прирастает могучими силами». Эдуард признал, что число благородных семейств Англии, и прежде всего влиятельных графов и баронов, сократилось: как он сказал, «королевство длительное время страдало от серьезной убыли имен, почестей и титулов».
Эдуард объявил, что принимает решительные меры с целью создать новое поколение английской аристократии, с которой разделит и престиж, и бремя монархии. Эти люди неизменно были к его услугам на протяжении десяти лет царствования, а некоторые из них держали сторону короля со времен заговора в замке Ноттингем, в результате которого был смещен Мортимер. Они были закадычными друзьями амбициозного молодого короля, и вскоре им придется вместе с ним взяться за дело.
