Томас Бразертон и Эдмунд Вудсток выросли в достатке и комфорте, но не они были главной надеждой королевской династии. Эта честь выпала Эдуарду Карнарвонскому, старшему из выживших сыновей Эдуарда от его первого брака с Элеонорой Кастильской. В 1300 году Эдуарду Карнарвонскому исполнилось 16 – подходящий возраст, чтобы принять на себя некоторые из обязанностей монарха. При всех потрясениях 1290-х годов, условия, в которых этот мальчик вырос и возмужал, были благоприятнее тех, что выпали на долю его отца. С Францией был заключен мир. Уэльс, его собственный удел, почти полностью покорился Англии – во многом благодаря замкам мастера Джеймса, нависающего над Уэльсом символа вечного английского владычества.
В среде баронов по-прежнему наблюдалось некоторое брожение, но к 1302 году, когда Эдуард I и Роджер Биго, граф Норфолк, постепенно уладили свои разногласия, основной источник трений сошел на нет. Наряду с этим между королем Эдуардом и его бывшим другом и близким советником Энтони Беком, епископом Дарема, сыгравшим важную роль в Шотландских войнах, развернулась крайне непростая дискуссия по вопросам юрисдикций и привилегий. В 1305 году Эдуард конфисковал земли Бека, чем доказал, что еще не утратил воли к укрощению любых магнатов – светских ли, или церковных, – если они переходят ему дорогу.
Одна только Шотландия по-прежнему была источником проблем. В 1300, 1301 и 1303 годах туда опять пришлось отправлять английскую армию, но шотландцы выучили урок, преподанный им под Фолкирком. Они избегали прямых столкновений, а навязать северному королевству колонизацию по типу валлийской Эдуарду в полной мере не удалось. Были и успехи: молодой Роберт Брюс, внук претендента на трон в Великой тяжбе, зимой 1301–1302 года перешел на сторону англичан. В 1305 году Уильям Уоллес был взят в плен и жестоко казнен в Лондоне: его вымазанную дегтем голову насадили на пику на Лондонском мосту. Но Шотландия все еще отказывалась повиноваться. Чтобы развить успех и вдохнуть в кампанию новую жизнь, английскому правительству требовалось новое видение и новое руководство.
Был ли готов к этой роли Эдуард Карнарвонский? Наследник трона вырос сильным, атлетически сложенным юношей; как и его отец, он был отличным наездником. Он был всей душой предан семейной мифологии. В 1301 году юный Эдуард заказал для замка Честер картину, изображающую мученичество Томаса Бекета; на следующий год он принял в подарок иллюстрированную биографию Эдуарда Исповедника.
Однако этих знаков уважения к традициям Плантагенетов было недостаточно, чтобы уравновесить растущие опасения, что Эдуарду Карнарвонскому не хватает качеств, сделавших его отца таким успешным королем. Он не участвовал в турнирах, что давало основания предположить, что любовь Эдуарда I к сражениям на передовой не перешла к старшему из его выживших сыновей. С 1300 года при дворе начали подозревать, что юный компаньон наследника, известный как Пирс Гавестон, неподобающим образом влияет на принца Плантагенета. Гавестон поощрял в нем дерзкую импульсивность, которую окружающие с трудом могли выносить. В 1305 году юный Эдуард поругался с королевским главным министром Уолтером Лангтоном и в пылу ссоры бросал в лицо казначею такие «мерзкие и грубые слова», что король на несколько месяцев запретил принцу появляться при дворе.
Несмотря на все эти тревоги, в 1306 году стало ясно, что Эдуарду Карнарвонскому пора выходить на передний план. В северном королевстве снова начались волнения, в этот раз вызванные жестоким убийством Джона Комина, лорда Баденоха и бывшего хранителя Шотландии, заколотого перед алтарем францисканской церкви в Дамфрисе. Убийцей был Роберт Брюс. Дважды изменник, в 1302 году он присоединился к англичанам, а в марте 1306-го короновался под именем короля Роберта I Шотландского в аббатстве Скун. Война в Шотландии возобновилась.
Эдуард готовился отправиться в Шотландию с еще одной военной кампанией, когда здоровье начало его подводить. Когда короновался Роберт I, Эдуард лежал больной в Винчестере. С конца весны 1306 года его уже носили в паланкине.
Эдуард Карнарвонский без промедления начал принимать атрибуты власти. В апреле 1306 года ему отдали Гасконь. На Троицу его посвятили в рыцари в Вестминстере: его и еще 300 молодых людей препоясали мечом в церемонии, символизировавшей передачу власти от одного поколения англичан другому. Церемония вошла в историю под названием Лебединый пир, потому что после ужина Эдуард приказал доставить в собрание пару золотых лебедей. Король в стиле легенд об Артуре пообещал, что не будет знать покоя, пока не отомстит Брюсу; а когда будет отомщен, навсегда сложит оружие и не будет больше воевать на земле Британии, отправившись на Святую землю биться с неверными. Юный Эдуард принял клятву, и в свою очередь в не менее артуровском стиле пообещал, что не ляжет спать в одном месте две ночи подряд, пока шотландцы не будут разбиты. Все присутствовавшие рыцари тоже принесли свои клятвы над золотыми лебедями, и, чтобы продемонстрировать твердость намерений, силы под командованием кузена короля Эмера де Валенса выступили на север, чтобы вновь воздать мятежным шотландцам по заслугам.
Тем не менее очередное путешествие Эдуарда в Шотландию было нерадостным. Он знал, что стареет, и понимал, что у него не хватит времени закончить начатое им объединение Британии под властью одной короны и возродить славный век Артура. Преследование Брюса, продолжавшееся в 1306 и 1307 годах, стало самой лютой военной операцией в его жизни: графов, епископов, женщин бросали в темницы и казнили, бесчеловечно и унизительно. И, как будто этого было мало, пока люди старого короля изо всех сил – хоть и без особого успеха – сражались, чтобы призвать Брюса к ответу, сын и наследник продолжал разочаровывать отца. Между ними постоянно вспыхивали яростные ссоры, особенно из-за неподобающего расположения, которое принц оказывал Гавестону.
Вечером в пятницу, 7 июля 1307 года, Эдуард I умер в Бург-бай-Сандс, на пути на север во главе еще одной крупной армии, которая должна была разгромить Роберта Брюса. Смерть его была довольно жалкой: король испустил дух в тот момент, когда слуга пытался поднять его с кровати для обеда. Он был болен уже много месяцев, и, хоть еще в конце июня героически пытался оседлать старого боевого коня и вывести войска из Карлайла, его подкосили годы, проведенные в боях, бескомпромиссной политической деятельности и активном руководстве. В 68 лет от него осталась лишь тень того человека, каким он был всего два года назад.
Его сын между тем и близко не показывался в зоне военных действий, предпочитая комфорт Юго-Восточной Англии, хотя и лишился общества своего дружка Гавестона, которого король в мае 1307 года приказал отправить в ссылку.
Эдуард прожил свою жизнь леопардом и львом, строителем и солдатом. Когда он умирал, перед глазами его была Шотландия, а в душе – неосуществленная мечта об Иерусалиме.
Со смертью он перешел в царство легенд, как и его герой, Артур. Он сделал больше любого другого короля, правившего после Генриха II, чтобы усилить власть и могущество Плантагенетов. Он добился владычества Англии на большей части Британских островов и защищал то, что осталось от континентального домена Плантагенетов. Он понимал политическую реальность XIII века и умело действовал, сообразуясь с ней: реформировал английское законодательство и институты и регулярно избавлялся от коррумпированных чиновников, если подданные в благодарность соглашались финансировать военные экспедиции. Он поддался всеобщему предубеждению, изгнав евреев в 1290 году. Поставил нескольких великих баронов на грань вооруженного восстания, но гражданскую войну ему удалось предотвратить, а престиж и положение короны при нем никогда не опускались так низко, как при его отце.
