— Можешь теперь поговорить с этим сволочным королем, — сказал я Оде.
Ода колебался, поскольку Финан скакал к нам. Ирландец кивнул мне.
— Юного Иммара ранили в плечо, но все остальные целы, господин. Не могу сказать того же об этом говнюке. — Он что-то швырнул Гутфриту. — Это один из твоих псов, король, — прорычал Финан, и я увидел, что он бросил отрубленную голову, которая неуклюже подкатилась к ногам Гутфрита и остановилась. — Он решил забрать ребенка ради развлечения, — объяснил мне Финан. — Сейчас женщины и дети в безопасности. Твой сын их охраняет.
— И ты, король, в безопасности, — сказал Ода, поклонившись Гутфриту. — Уверен, ты жаждешь встретиться с королем Этельстаном. — Он говорил так, будто ничего не произошло, будто на камнях не валяется окровавленная голова, а молодой воин не корчится с обломком копья в животе. — Король жаждет встречи с тобой! — бодро продолжал Ода. — Он ждет с нетерпением!
Гутфрит ничего не ответил. Он дрожал, но я не мог понять, от гнева или от страха. Я подобрал его меч и бросил Гербрухту.
— Он ему пока не понадобится, — сказал я, и Гутфрит ощерился.
— Мы должны отправиться в Эофервик, король Гутфрит, — гнул свое Ода.
— Хвала Господу, — пробормотал Хротверд.
— У нас есть корабль, — радостно сообщил Ода. — Мы можем быть в Эофервике дня через два-три.
— В Йорвике, — буркнул Гутфрит, называя Эофервик по-датски.
— Да, конечно, в Йорвике.
Я заметил среди побежденных всадников Болдара Гуннарсона. Пожилой, седобородый, одноглазый, с искалеченной копьем сакса ногой. Он был одним из самых верных людей Сигтрюгра, опытный и умный воин, и я очень удивился тому, что он принес клятву Гутфриту.
— А какой у меня был выбор, господин? — заметил он, когда я подозвал его. — Я стар, моя семья в Йорвике, куда мне было идти?
— Но не к Гутфриту же?
Болдар пожал плечами
— Он не такой, как брат, — согласился он. Братом Гутфрита был Сигтрюгр, мой зять, человек, которого я любил и которому доверял.
— Ты мог бы прийти ко мне после смерти Сигтрюгра.
— Я думал об этом, господин, но мой дом в Йорвике.
— Тогда возвращайся туда и возьми с собой людей Гутфрита.
— Так и сделаю, — кивнул он.
— И никаких неожиданностей, Болдар! — предупредил я. — Оставьте мои деревни в покое! Если услышу о воровстве или изнасиловании, сделаю то же самое с твоей семьей.
Он вздрогнул, но снова кивнул.
— Не будет неожиданностей, господин. — Он помедлил. — Но как же раненые? Мертвые?
— Похороните своих мертвецов или оставьте их воронам. Мне все равно. А раненых забирайте с собой.
— Куда? — спросил Гутфрит. Он начал вспоминать, что он король, и к нему возвращалась надменность. Отодвинув меня в сторону, он обратился к Болдару: — Куда?
— Домой! — зло ответил я, в свою очередь толкнув его. — Болдар забирает твоих людей домой, и не доставит мне никаких проблем.
— Мои воины останутся со мной! — настаивал Гутфрит.
— Ты поплывешь на корабле, жалкий говнюк. — Я подошел ближе, вынудив его попятиться. — На борту нет места. Можешь взять четверых. Не больше!
— Конечно же... — начал Ода, но я оборвал его.
— Он возьмет четверых!
Он взял четверых.
Мы вернулись в Беббанбург с Гутфритом, четырьмя его воинами и архиепископом Хротвердом, скакавшим рядом с Одой. Мой сын сопровождал женщин на юг, дождавшись, пока Болдар со своими людьми уберется восвояси. Корабль, на котором Ода приплыл в Беббанбург, увезет его, архиепископа и пленного короля на юг, в Эофервик.
— Король Этельстан желает видеть и тебя, господин, — напомнил мне Ода, прежде чем они отплыли.
— Он знает, где я живу.
— Он желает, чтобы ты приехал в Эофервик.
— Я останусь здесь, — буркнул я.
— Он повелевает тебе, господин, — спокойно сказал Ода. Я ничего не ответил, и когда молчание слишком затянулось, Ода пожал плечами: — Как пожелаешь, господин.
На другой день мы смотрели, как корабль Оды выходит из гавани. Парус наполнился холодным северо-восточным ветром. Весла убрали, и вода бурлила у бортов, оставляя за кормой белый след, когда корабль проходил мимо островов Фарнеа. Я смотрел ему вслед, пока он не исчез в пелене дождя далеко на юге.
— Так мы не едем в Эофервик? — спросил Финан.
— Мы остаемся здесь.
Этельстан, которого я воспитывал, которому помог взойти на трон, теперь называл себя Monarchus Totius Brittaniae, так что вполне мог разобраться с Британией самостоятельно. Я останусь в Беббанбурге.
* * *
Два дня спустя солнечным утром я сидел с Финаном и Бенедеттой. Жара последних дней сменилась необычным холодом. Бенедетта заправила выбившиеся от ветра волосы и поежилась.
— И это называется лето?
— Лучше, чем в последние два дня, — сказал Финан.
Холодный северо-восточный ветер, унесший корабль Оды на юг, принес затяжной хмурый дождь, заставивший меня беспокоиться за урожай, но дождь прошел, выглянуло солнце и, если ветер переменится, вероятно, тепло вернется.
— Ода уже должен быть в Эофервике, — сказал я.
— И сколько времени пройдет, прежде чем Этельстан пришлет за тобой? — иронично спросил Финан.
— Скорее всего, уже послал.
— И ты поедешь? — спросила Бенедетта.
— Если он вежливо попросит? Может быть.
— А может, и нет, — добавил Финан.
Мы смотрели, как молодые воины упражняются с мечом. Их учил Берг.
— Рорик просто никчемен, — прорычал я.
— Он учится.
— И посмотри на Иммара! Он и слизняка не победит!
— У него еще рука не зажила.
— А Алдвин? Он как будто сено косит.
— Он еще мальчишка, научится.
Я наклонился и почесал своего волкодава.
— А Рорик толстеет.
— Он спит с девицей с фермы, — сказал Финан. — С толстухой. Подозреваю, она носит ему масло.
— Подозреваешь? — фыркнул я.
— И сливки, — продолжил Финан. — Я распоряжусь, чтобы за ней присматривали.
— И пусть выпорют, если она крадет.
— Его тоже?
— Конечно, — зевнул я. — А кто выиграл соревнование едоков вчера вечером?
— А ты как думаешь? — ухмыльнулся Финан.
— Гербрухт?
— Жрет, как бык.
— Тем не менее, он хорош.
— Хорош, — согласился Финан. — И состязание по пусканию ветров он тоже выиграл.
