– Теперь я увижу белье? Оно не такое неприличное, как то, что для скафандра?
Я замерла, издав озадаченный звук «ы». Его черные зрачки на доли секунды расширились.
– Могуэй, так это была приличная нижняя одежда?
Я снова выдала нечто краткое и нечленораздельное.
– Что? Очень приличная?
Диалог начал явно его забавлять. Он встрепенулся, взял меня за руку и потянул в комнату.
– Я хочу увидеть, надень! А где кровать? – вдогонку удивился он.
Я коснулась иконки на сенсорной панели в стене, и Вангьял получил ответ на свой вопрос. Недолго думая, с блаженной улыбкой, он растянулся поверх одеяла и закрыл глаза.
– Все. Я жду.
Я усмехнулась, рассматривая потрясающее обнаженное тело воина. Ждет он. Он и заметно выдающаяся часть его тела. Поймала себя на забавной мысли лизнуть ту самую часть и посмотреть на реакцию ее хозяина.
Я отодвинула дверь гардероба и достала из ящика с нижним бельем один из своих психомаячков – синий кружевной комплект. Представила, какое впечатление произведет на Вангьяла сложный рисунок крошечных снежинок, отливающих серебром и словно вшитых внутрь без того тончайшей, невесомой ткани. Прозрачный лиф фашия мягко стянул грудь, напоминая о Гее и о любви к себе. Я расчесала еще немного влажные волосы, потянулась и крадучись направилась к кровати.
– Уже можно? – уточнил счастливый воин силы, улыбка которого стала еще шире.
– Можно. – Я остановилась возле изголовья.
Вангьял открыл глаза, и улыбка его угасла, губы приоткрылись, а брови встали домиком, придав лицу беспомощный вид. Он сел и уставился на меня потерянным взглядом. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы вернуть былую уверенность.
Он протянул руку и чрезмерно осторожно коснулся поблескивающей снежинки на моем бедре, затем, осмелев, подцепил кружевную прозрачную ткань и провел под ней пальцами, лаская мою кожу. И все это время наблюдал за своими действиями так сосредоточенно, словно важнее в его жизни ничего больше не было.
Ладонь второй руки он положил на мой обнаженный живот и провел ею до груди, где все с той же смесью желания и растерянности во взгляде, тем же странным образом изучил верхнюю часть комплекта. Кажется, ему понравилось, как выглядят его пальцы, ласкающие меня, под прозрачной синей тканью. Я прерывисто выдохнула, стоять вот так, почти не двигаясь, давая ему возможность исследовать, было мучительно. Янтарные глаза тут же сосредоточились на моем лице. Без слов Вангьял взял меня за талию и заставил сначала сесть рядом с собой, а затем лечь.
Его поцелуи были такими же настойчивыми и бережными, как в тот, самый первый раз, когда я раскрыла ему свое имя. Я обнимала его и чувствовала, как пальцы его подрагивают от каждого моего вдоха или едва слышного стона. Он приподнялся на руках и прошептал:
– Сними.
Я изогнулась и легко сняла через голову сначала лиф, затем избавилась от трусиков.
– Забава, – пробормотал он невнятно, касаясь губами моей груди, а дальше я опять услышала одну из строк той самой песни, и, кажется, это было описание чувств воина к сошедшему духу. Он провел кончиком языка по моему животу и опустил ладонь между моих ног. Я выгнулась, накрыла его руку своей и к его нескрываемому удовольствию показала, как хочу, чтобы он ласкал меня, как должны двигаться его пальцы. Замутненный желанием взгляд Вангьяла скользил по моему телу, то и дело задерживаясь на моем лице. Ему важно было не только наблюдать за своими действиями, но и видеть мою реакцию на них.
– Вангьял, – простонала я.
Его губы вмиг коснулись моих. Сквозь вязкую пелену блаженства я различила его шепот «еще».
– Вангьял, – повторила я, краем сознания понимая, что прежде, занимаясь любовью, не звала его по имени, и это одна из тех вещей, которых он хотел добиться от меня.
Он закрыл глаза и улыбнулся, ловя ртом мое прерывистое дыхание. Его действия, его желания, слова, его требования – я терялась в этом потрясающем мужчине. Терялась в нем буквально, без сомнений и сожалений.
– Забава, – проговорил он беззвучно, оперся руками о кровать и медленно вошел в меня.
Я застонала и выгнулась, вынуждая его погрузиться глубже. Скрипнуло постельное белье под моими ногтями. Этот звук заставил его резко выдохнуть и начать двигаться. Всегда сдержанный и осторожный, на этот раз он словно потерял контроль. Упал на локти, прижался губами к моему виску и бессвязно шептал слова любви, смешивая языки, диалекты, звал меня «Могуэй», просил забрать. Столь обезумевшим я его еще не знала, но теперь хотела таким всегда.
Я слышала лишь его, чувствовала только его и от этого сходила с ума сама. Волны блаженства накрывали одна за другой, становясь с каждым разом все ярче, пока не слились воедино. Был только Вангьял, дикий, сильный, мой, и то бесконечное болезненное удовольствие, в котором он утопил меня. И когда я дошла до исступления, когда стало казаться, что я не способна выдержать больше, он хрипло сдавленно застонал мне в шею.
С каким-то нежным невозможным наслаждением я почувствовала тяжесть его тела и оттого, полагаю, обняла и прижала его к себе сильнее. Вангьял прерывисто вздохнул, попытался приподняться на локтях, не желая причинять мне даже незначительный вред, но эти попытки к бегству я пресекла на корню. Мой воин силы, что хочу, то с ним и делаю!
Глава 2
Несколько минут спустя я все же отпустила его и позволила лечь рядом. С довольной ухмылкой Вангьял вытянулся на кровати во весь свой немалый для Лхасы рост, осторожно подцепил пальцами белье и принялся крутить его перед глазами, тщательно изучая.
– У этой демоницы все синее? – уточнил он полушутя.
Я засмеялась.
– Подожди, не смейся, – серьезно продолжил Вангьял. – Эти вещи ничего не скрывают. Такие, наверное, должны быть для мужчин, Могуэй. Почему они здесь? Ты же не носишь это на улице? Ты так легко ходила в другом своем белье перед слугами, перед Пуньцогом.
А все-таки границы принятия иной культуры у него есть. Мне до безобразия захотелось пошалить. Не знаю почему, наверное, настроение было игривое после того, что он со мной сделал. К тому же формулировка второго вопроса, будто нарочно, допускала вольную интерпретацию.
– На улице ношу и дома, – легко ответила я. – Везде. Это же моя повседневная одежда.
Смотреть на него не стала, дабы не провалить аферу. Слуха коснулся тихий раздраженный выдох.
– Забава, – осторожно и очень мягко начал он после недолгой паузы. – Я…
– У меня много такого, – уточнила я, пока он подбирал слова.
– Забава, – повторил он, – я бы… А женщины, состоящие в отношениях, в твоем мире тоже носят такое?
Как же он был прав, признаваясь, что ревность делает его уязвимым. Я словно невинного мальчишку обидеть собралась.
