– Носят, конечно.
– Забава, – в третий раз, но еще мягче начал Вангьял. – Ты… Я… – Он как-то совсем отчаянно выдохнул. – Я не…
– Ты не хочешь, чтобы я это носила, но не знаешь, как сказать об этом так, чтоб не ограничить мою свободу, да? – Я посмотрела на него с улыбкой.
– Демоница, – тихо облегченно проговорил неуязвимый воин силы, сообразив, что я над ним немного подсмеиваюсь. – Только я хочу, чтобы носила, но под прили… под закрытой одеждой.
Я засмеялась:
– Вангьял, я это без верхней одежды не ношу. Ты вопрос просто двусмысленно задал.
Он устало вздохнул:
– Да, я уже понял.
Я перевернулась на живот, приподнялась на локтях и с улыбкой взглянула в чистые янтарные глаза.
– Знаешь, что сейчас потрясающе?
Темные брови слегка изогнулись, обозначив немой вопрос.
– Ты не обиделся.
Он усмехнулся. Я подтянулась, положила голову ему на грудь и прислушалась к биению любимого сердца.
– Могуэй.
– Мм? – Я прикрыла глаза и с удовольствием расслабилась, когда он вытащил из-под меня руку и прижал к себе.
– Зачем тебе это белье здесь, если ты не состояла в отношениях с погибшими мужчинами? Только не шути надо мной.
– Для меня. Я в нем себе нравлюсь, и оно удобное. А еще тебе нужно знать, что женщины в моем мире белье не часто носят под одеждой в принципе. Оно нужно по медицинским показателям, при занятиях спортом, в экстремальных ситуациях или как элемент сексуальности, и в общем-то все.
Вангьял замер, сердце его застучало быстрее.
– Можно я буду хотеть, чтобы ты скрывала себя от глаз других мужчин? – осторожно проговорил ревнивец.
Я улыбнулась и прошептала:
– Да. Сделаю, как ты хочешь.
Непроизвольно его объятия стали крепче.
– Могуэй.
– Мм?
– А этот твой Мак сейчас нас слушает?
Отвечая на этот вопрос, от смеха уже не удержалась. Вангьял был самым очаровательным мужчиной в моей жизни.
– Нет, каюта – это личное пространство. Только если я напрямую связь с ним сюда сама переведу, тогда он будет слушать и запись вести.
Вангьял издал невнятный грудной звук, больше похожий на урчание.
– А твоя верхняя одежда тоже здесь есть?
– Есть.
Воин силы, к моему неудовольствию, зашевелился, бережно переложил меня со своей груди на кровать и встал.
– Там? – Он указал на открытую дверь гардероба.
– Да.
Следующие минут двадцать он внимательно, я бы даже сказала, придирчиво изучал содержимое ящиков и вешалок. В отличие от любопытного мальчика, я впервые за долгое время находилась на своей территории, ощущала себя в полной безопасности и оттого дико хотела спать. Пока он копался, я задремала, но полноценно уйти на отдых мозгу не позволила, ждала вердикта. К моему несчастью, судья попался дотошный, так что я не выдержала и, глядя на его затылок сквозь ресницы, заговорила первая:
– Что ты там думаешь?
Вангьял оглянулся:
– Тут нет платьев и юбок.
– У меня дома есть летние и пара вечерних, но с тобой явно придется договариваться, чтоб их носить. – Я усмехнулась и начала проваливаться в полноценный сон. Выводы наконец-то прозвучали, и усталость взяла свое.
– Забава, я не веду переговоры. Я ставлю условия.
Я улыбнулась лукавому упрямцу, потом подумала нечто очень странно сформулированное: «наивная янтарная конфетка». Еще про себя отметила, что эмоции мои к Вангьялу с каждым днем приобретали все более странные оттенки. Почему я вдруг решила, что он похож на конфетку? Тридцатилетний высокий мужчина, в два раза сильнее меня, подготовивший смену власти в стране, с телом, вдоль и поперек покрытым шрамами, умный, властный, категоричный… Список можно было не заканчивать. Но внутри меня на все эти эпитеты уперто рождались только две ассоциации: сладкий и милый. Почему? В чем логика? А главное, во что все это выльется в итоге с моей стороны?
Конфетка…
С обрыва я прыгнула, да только он меня поймал, едва ли не за шиворот втащил обратно. Я лежала на земле в заросшем бурьяном хозяйском саду и с отчаяньем смотрела в почерневшие от злости глаза воина силы.
– Я тебя разве тронул? – холодно проговорил он.
Я сжала губы. Мне нет жизни без свободы. Я коснулась ладонью шеи там, где кожу обжигала ненавистная метка.
– Там ничего нет, глупая, – усмехнулся он вдруг ласково и кивком указал на мутное зеркало, что лежало рядом со мной в траве.
Я протянула руку, взяла его и оглядела свое некрасивое лицо, синие волосы и шею. Ничего и впрямь не было.
– Ты будешь моей женщиной? – спросил он мягко.
Я растерянно уставилась на того, кого мы все считали деспотом, кого мечтали убить.
Почему я? Я уродливая.
– Ты очень красивая, – не согласился с моими мыслями Вангьял.
У меня будет семья? Дети? Как положено у свободных людей? Я задумалась и сразу поняла, что все не то, не этого я хочу. Я хочу любить.
– Я люблю тебя, – прошептал он мне на русском. – Люби меня.
Я вздохнула и осознала, что этот мужчина потрясающий, а пронизывающий холод его глаз всегда был лишь иллюзией, маской, предназначенной для… Для чего? Я положила руку на землю рядом с собой ладонью вниз, и от тепла моего тела бурьян погиб. Я рассмотрела мощенную камнем дорожку, а по обе стороны от нее распустились цветы. Я люблю морские розы. Миниатюрные лазурного перелива бутоны склонились к лицу воина силы. Ожил мой водопад, а под старой сосной зацвели ландыши.
Я открыла глаза и уставилась в потолок. Электроника начала медленно увеличивать яркость освещения.
Не ожидала, что мозг продолжит достраивать недавний сон о судьбе девочки из приюта в Лхасе. Хотя сейчас это было не моделирование, а диалог подсознания со мной. Я нахмурилась, детально припоминая неухоженный внутренний сад в доме Вангьяла. Я никогда прежде не спрашивала, в чем причина запущения. Нанять садовника обеспеченному человеку труда бы не составило, тем более брату цанпо. Понятно, что в версии подсознания речь шла о жизни самого воина силы и о тех переменах, которые я внесла в нее, но про реальный сад тоже было бы интересно выяснить.
Я огляделась. Вангьяла в каюте не было, его нижнего белья тоже. Оба скафандра, аккуратно сложенные, лежали на кресле. Я вытащила руки из-под одеяла и потянулась. Он еще и меня укутал, прежде чем уйти. Вспомнилось слово «конфетка» и чувство безграничной нежности.
Я поднялась, сходила в душ, оделась и вышла в коридор.
– Мак, где гость?
