— Вот так. Легче?
А? Что? Легче? Серьезно? Как мне может полегчать, когда я не знаю, выживет ли мама? Как?
Только спустя пару мгновений я понимаю, что нахожусь не одна. Что сейчас рядом со мной на этом холодном полу сидит босс и… обнимает. И не для того, чтобы раскрутить на секс или возбудить, а просто дарит тепло. По-человечески. Пытается сделать то, что я не смогла по отношению к матери.
Поддержать.
— Я так боюсь, — пищу сквозь слезы. А я плакала? Наверное, да, раз по щекам капали маленькие слезки прямо на грудь Антона. Он сидел в обычной хлопковой футболке, которая впитывала всю мою соленую жидкость. Но ему было плевать на то, что я могу испачкать его одежду поплывшей тушью или подводкой для глаз.
И мне плевать…
— Она вылечится.
Антон говорит так уверенно, словно это обязательно произойдет. Будто мама правда выживет. Будто он знает наверняка.
Я хочу в это верить. Верить словам человека, который выкупил меня для своего удовольствия. И сейчас почему-то наш договор уходит на второй план, как и дневное развлечение, а на первый выступает тепло. Простое человеческое тепло, которым не каждый человек способен одарить другого.
Оно особенное. Согревающее. Родное.
Я считала, что босс эмоционально скуп и не способен на сострадание, однако этот поступок доказывает обратное. Именно он сейчас пришел на помощь, именно он успокаивал меня и прижимал к себе. Он вытирал слезы одноразовыми салфетками.
Может, Антон и скотина, но где-то в глубине души я уверена, что в нем живет настоящий мужчина…
Остается только надеяться, что за меня говорят не эмоции…
ГЛАВА 23
Трудный день. Слишком трудный. Много работы скопилось за последние дни, много забот и много вопросов. Казалось, напряжено абсолютно все. И душа, и тело. От кончиков пальцев на ногах, которые порой сводит судорогой, до вечно нахмуренных бровей. А что творится внутри — лучше не говорить. Путаница. Одна сплошная путаница.
За эти пару дней новой, мать его, жизни с сексапильной соседкой медленно начал осознавать, что прежняя жизнь рушится на глазах. День уже не кажется таким насыщенным, будни отличаются друг от друга. А все из-за Светки!
Хер знает, сколько я не трахался с нормальной женщиной, а тут ходячий соблазн щеголяет в одних трусиках и тоненькой маечке! Хоть бы шортики по ночам надевала, я могу и не выдержать! Оттрахаю свою красивенькую секретаршу и не посмотрю на сопротивление.
Однако эти планы так и остались в голове в тот вечер, когда я обещал незабываемое продолжение. Потому что хотел ее, вопреки собственным словам о ее неприкосновенности. Желал снова услышать из ее пухлых губок протяжные стоны. Как в кабинете, когда мои пальцы игрались с ее киской. Но все изменилось в один момент. В тот самый, когда я вошел на кухню с бутылкой красного вина и двумя бокалами и застал свою жертву рыдающей на полу.
Именно в этот момент она показалась такой слабой и ранимой. Та уверенная в себе секретарша Светочка исчезла, оставив вместо себя слабую девочку, которая переживает за маму. Я знал, на какое число назначили операцию, но не представлял, что этот день настолько сильно подкосит ее.
Что я там говорил о вине? О, нет! Такие, как она, вряд ли смогли так сыграть. Они не умеют давить на жалость. Не дано. Я столько раз наблюдал женские слезы. И сыгранные, и настоящие. За всю жизнь научился отличать правду от лжи. И ее эмоции неподдельны.
Когда я увидел Свету такой слабой, то все мысли о предстоящем вечере пропали напрочь. Мне было важно, чтобы она успокоилась. Чтобы перестала плакать. Ох, девочка моя. Тебя есть кому утешить.
— Антон… — позвала меня, выныривая из своего маленького кокона, состоящего из моих объятий. — Зачем?
— Что зачем? — непонимающе смотрю в заплаканные большие глаза Светочки.
— Зачем ты утешаешь меня?
Хороший вопрос. Зачем? Ведь, по сути, между нами лишь договор и ничего больше. Только я испугался. Да, мать его, банально испугался за эту хрупкую девочку.
— Тебе нужна поддержка. Хочу чтобы ты знала — она у тебя есть.
Света еще долго смотрит в глаза. Сначала вопросительно, словно сомневаясь в моих словах, затем с каким-то облегчением. Глаза цвета летних листьев стали еще ярче, пухлые губы чуть растянулись в улыбке. Слезы перестали капать. Черные щеки высохли. Да, именно черные. Подозреваю, что мой костюм точно такого же оттенка. Но это пустяки. Ничто не сравнится с ее наивным, искренним взглядом. Тем самым, которым она смотрит на меня.
— Спасибо тебе, — шепчет тихо на ухо.
Не за что, красавица. Не за что.
Рядом с нами сидит надоедливая кошка и трется сначала о колени Светы, затем о мои. Смотрит, как ангелочек, мяукает. И я бы вряд ли понял, что она хочет, пока мне не перевели этот язык жестов.
— Она хочет есть. В миске пусто, — поясняет Света. — Я покормлю. Пойдем, моя красавица.
Блондинка разрывает наши объятья и идет удовлетворять желание кошки. Не сразу понимаю, что пытаюсь зацепиться за каждую мелочь в ней. За плавные изгибы под мятой рубашкой и обтягивающей офисной юбкой, за длинные ноги, которые не потеряли изящности без туфель на шпильке, за миловидное личико, иногда скрытое за стеклами очков. А главное — за саму сущность. За ее душу которая сейчас не кажется фальшивой и очерненной тайными делишками. Может, я зря подозреваю ее в заговоре? Может, она ничего не делала?
Но в итоге на эти вопросы нашлись свои ответы. И они совсем меня не порадовали.
Сразу после этого жизнь изменилась. Ежедневно меня ждали вкусные завтраки. Немного подгоревшие или недожаренные, но приготовленные с любовью. Каждое утро меня встречала красивая женщина с улыбкой на лице, которая моментально поднимала настроение.
К хорошему быстро привыкаешь, правда? Вот и я привык за пару дней. Привык к присутствию постоянной женщины в моей жизни, привык забирать кого-то с работы, кормить ужином, а потом ждать вкусный завтрак по утрам. Я бы задумался о том, чтобы оставить эту красавицу чуть дольше, чем на месяц. Точнее не так — в какой-то момент конкретно задумался об этом. Пока все не изменилось. Резко и неожиданно.
Воспоминания внезапно обрушились на голову, но улыбаться так и не заставили. Теперь уже нет. Потому что дело не только в ней. В компании творится какая-то дичь. Все вокруг шепчутся за спиной, интриги какие-то строят. Не понимают, наверное, что я все вижу. Замечаю каждую мелочь в каждом отделе.
На планерке вообще творилась какая-то хрень. Все смотрели на Михана, как на ангела во плоти, в то время как я был малоинтересен подчиненным. Словно мой друг уже президент компании, а не заместитель. Гадство!
После моего явного намека грозным тоном о скором увольнении каждого из присутствующих за неплодотворную работу и откровенную халатность начальники отделов моментально сели по струнке смирно. Понимаю, что после утечки заказчиков стало гораздо меньше, но это не значит, что нужно все пустить на самотек.
