Готовлюсь по полной программе. Пухлые губы накрашены красным, глаза светятся даже в темноте, а уж о наряде и говорить не нужно.
Светлая рубашка подчеркивает небольшой, но упругий бюст, неприлично короткая юбка не скрывает подкаченную попку, а туфли на высоких каблуках стройнят.
Секретарь. Любимый запрос мужчин. Всегда берусь за этот заказ. И даже не столько из-за денег, сколько из-за выражения лица этих извращенцев. Видели бы вы их лица, когда раздвигаю ноги перед голодным клиентом. Из паха чуть ли не дым идет! На камеру снимать можно.
Выхожу на сцену. Клиент уже на месте. Сидит расслабленный, попивая из бокала дорогой алкоголь, судя по запаху. Плевать. Сейчас будет глазеть на меня, как на мясо, член тут же поднимется сквозь брюки. Хм… мне упакованный экземпляр достался, нужно постараться. Может, чаевых побольше оставит.
Включаю музыку. Начинаю с плавных покачиваний бедрами, перехожу на восьмерочку. Выгибаюсь, опираясь спиной о шест.
Этот извращенец глазеет на меня, как на кусок мраморной говядины, кожей чувствую. Сквозь мелодию слышу, как кожа кресла неприятно скрипит. Что, настолько сильно нравится зрелище, что сдержаться не можешь? Заводят мои выкрутасы? А как я гляжу на тебя соблазнительно? Да еще и песня подходящая!
«Да, босс, я твоя».
Взбираюсь на шест, скольжу вниз, раздвигаю ноги в стороны. Там все как на ладони. И мои длинные ножки сексуально смотрятся, и попка отпячивается, когда приземляюсь на пол.
Юбки на мне практически нет, так, широкий пояс, едва прикрывающий зад. Но через пару секунд он исчезает. Остаюсь в чулках и белой рубашке. Она тоже ничего не скрывает, скорее больше просвечивает.
Не вижу мужского лица, но знаю, где он сидит. Смотрю туда хитрым прищуром, соблазнительно обвожу языком нижнюю губу.
Подхожу к мужчине и сажусь на колени спиной к нему. Извиваюсь на нем, чувствую попой готовый ко всему половой орган. Закидываю голову назад на крепкую мужскую грудь. Не вялую, как обычно, а именно на крепкую. Неужели мне мальца подсунули? В темноте толком не видно ни лица, ни телосложения. Эх, порадую парнишку раньше времени, так уж и быть.
Трогает руками бедра. Нет уж! Не торопись, мой сексуальный начальник! Тебе нельзя дотрагиваться до меня! Будь паинькой, потерпи.
Пересаживаюсь лицом к нему и расстегиваю прямо перед любопытными глазами рубашку. Черт, опять лица не видно. Какой идиот заказал приват в такой темноте? Лишь сцена подсвечивается, а сам клиент остается в тени. Стесняешься, малыш? Не волнуйся, после этого танца ты напрочь забудешь о скромности.
Моя голая грудь прямо у него перед лицом. Упругая, с торчащими сосками. Наверное, никогда в жизни такую не видел? Сейчас увидишь и почувствуешь. Бесстыдно трясу перед ним своими полушариями. До лица почти не достают, а вот соски едва-едва прикасаются к губам. Захватить в рот пытаешься? Не получится, малыш.
Или все же получится?
— Ну что, Светочка, хочешь, чтобы я трахнул тебя? — хриплый шепот, который слышу ежедневно, опаляет дыханием мою кожу. И это не самое ужасное, что со мной происходит. Хуже всего осознание.
Осознание того, что голос мне знаком…
От страха тут же нажимаю на выключатель позади кожаного дивана и… ужасаюсь. Знакомые черты лица, знакомый прищур глаз мужчины, готового сожрать с потрохами за непослушание или, того хуже, уволить. Тот, на которого глазела и не смела прикоснуться, сидел передо мной и прерывисто дышал. Ждал, когда продолжу порочный танец, сводящий всех мужчин с ума.
Но не могу.
Потому что страх сильнее вожделения…
— Да, босс, — неуверенно отвечаю в темноту, не соображая, как только что решила свою судьбу.
Мне, как никому, известно, что шеф слов на ветер не бросает…
Стоп! Какого хрена я ответила согласием? Какого хрена Антон Борисович смотрит на меня пожирающим взглядом, будто действительно хочет трахнуть! Да, тот самый босс, от которого ежедневно выходят по две женщины из кабинета, после того, как они проводили сладкие часы, сейчас держит меня обнаженную за бедра и хочет вые…
Мать моя женщина! Что он здесь делает?
Пытаюсь вскочить на ноги и взглядом ищу брошенную ранее рубашку. Хочу сбежать отсюда, скрыться с глаз босса, но не успеваю. Антон хватает меня за филейную часть и крепко сжимает в тиски, не дав возможности выбраться. Зато я грудь прикрыла! Рукой. Хоть какое-то утешение. Но чувствую, что это ненадолго.
— Нет уж, Светочка. Никуда ты не уйдешь! — хрипло шепчет Антон Борисович, притягивая меня ближе к себе. Практически вплотную. — Соврала, значит…
— Я не врала! — чуть ли не выкрикиваю в лицо шефу. Оправдываться бесполезно — Антон смотрит на меня, как на врага народа. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
— Знаешь же, что уволить могу.
— Не надо! Пожалуйста, не надо!
Только не это! Маме скоро операцию назначат, мне нельзя терять работу! Пожалуйста, Антон!
— Тогда порадуй своего начальника чем-нибудь пикантным.
Шеф окидывает меня сальным взглядом. Замечаю, как голубые глаза начинают странно искриться, чуть темнеют, тонкие губы соблазнительно выпячивает, облизывает языком. Черт!
— Чего застыла? Ты же этим частенько занимаешься. Приступай! — опускает взгляд на свою ширинку. Небольшое уточнение: на объемную ширинку.
Вот гондон! Если я работаю в стриптизе, это не значит, что какой-то альфа-самец-мажор имеет право трахнуть меня за деньги! Они мне сейчас слишком сильно нужны, но не до такой степени, чтобы заниматься с тобой сексом!
А не пошел бы ты на хуй, кусок шатенистого дерьма?
Быстро бью шефу в солнечное сплетение, поднимаю одежду и выбегаю из приват-комнаты. Быстрее! Нужно как можно быстрее сбежать отсюда, исчезнуть, чтобы не догнал! Плевать на нового управляющего — еще познакомлюсь, а сейчас мне важна моя шкура.
А что дальше будет? Решу по дороге!
ГЛАВА 5
Влипла! С разбегу вляпалась в чертово дерьмо! Оно приклеилось к моим ботинкам и не желало отмываться даже под кипятком. Почему? А вы у него спросите!
Как я могла так облажаться? Не знаю. За что на меня сверху решили наслать кару небесную? Не знаю. Почему мой босс шантажировал меня сексом? Не знаю. Вряд ли из-за физического желания оказаться своим молоточком внутри моей дырочки!
Или же его величество решил морально казнить меня, унизить перед своими глазами, а затем дать пинок под зад. Может, он вообще садист, как тот Грей из книги про доминантов?
О, нет! Фу! Какой же бред рождается в моей голове! С ума начинаю сходить.
Уже который день не появляюсь на работе. Ни на одной, ни на другой. Прячусь от всего живого и неживого, лишь бы не поймали и не приперли к стене, глядя на меня пренебрежительно, словно преступление совершила. Вызвала врача, покашляла, и он открыл больничный не без презрительного взгляда, кричащего: «Эй, дамочка, воспаление хитрости нынче не диагноз».
