— Мне не сушилка нужна, а чтобы эта долбанутая баба свалила отсюда на хрен! Где вы были, когда она орала, как ненормальная? Почему до этого не вмешались? И вообще...
— Извините, — совершенно бесцеремонно меня перебивает мой босс. И я бы похерила его вмешательство, если бы не взгляд, говорящий: «Я все решу, не волнуйся». — Принесите счет и упакуйте наш заказ с собой.
— Конечно. Скоро все будет. А вы, — девушка обращается к той ненормальной бабени, — пройдемте с нами.
Она попыталась спорить, выкатила свои свинячьи глаза. Я бы посмотрела на эту картину еще немного, но сильные руки уводят меня подальше от места происшествия. И правильно делают.
Потому что меня, кажется, трясет от сдерживаемой злости. И почему раньше не ощутила этого? Даже прохладный уличный ветер не успокаивает.
— Давай, — Миша встает прямо передо мной. — Выплескивай все, что накопилось.
— Зачем?
— Тебе это нужно.
Он прав. Это необходимо. Жизненно. Но я привыкла держать все в себе, такая уж работа. Тем более зачем обижать бедного и несчастного Мишку?
Только губы успевают раньше, чем разум успевает дойти до этой мысли.
— Ты приглашаешь меня в какое-то пафосное место, где я чувствую себя некомфортно, затем угощаешь слащавым ужином и мелешь ерунду о прекрасном поводе встретиться! Знаешь, появление коллекторов в моей квартире не самый хороший предлог!
Выпаливаю все, что скопилось в голове. Не думая о последствиях.
— А еще эта дура доставучая! Она испортила нам вечер! Испоганила все что можно! А ты стоял такой спокойный, словно ничего не произошло! Хорошо, что она волосы не затронула! Долбаная сука!
Наверное, мне не стоило выражаться в столь резкой форме перед своим же начальником, но сдержаться я просто-напросто не смогла. Я сделала то, что он просил. Высказалась.
Кстати, заметно легче стало, словно я вообще не злилась, а та шизанутая баба не беспокоила ни меня, ни его, только...
Слушай, ты зачем так смотришь на меня? Внимательно и серьезно. Эй, боссец, я не хочу чувствовать себя провинившейся школьницей. Этот образ и так приелся большинству девчонок на приватах с клиентами.
— Давай просто разъедемся по домам и не будем друг другу дальше портить вечер, — предлагаю, не переставая смотреть в его глаза, которые все также глядят на меня со всей своей серьезностью. Нет, у меня реально складывается ощущение, что я перед директором школы стою и нахожусь на грани отчисления.
— У меня есть идея получше. Переходим к плану Б, — заявляет Михаил Как-то-тамович спустя долгие секунды молчания.
— И что это за план Б?
— Узнаешь.
Пока мы стояли на улице и выпускали пар, нам принесли заказ, а потом...
До этого я и представить не могла, что сегодняшний вечер может закончиться так неожиданно приятно.
ГЛАВА 14
Ветер развевает волосы в разные стороны, шум воды успокаивает разбушевавшийся организм. Даже улыбку вызывает. Всегда любила воду, хоть она и была мутноватая. Особенно здесь. А что вы хотели? Сбрасывание мусора, отходы всяких заводов. Кошмар! Не удивлюсь, если в реке рыбы с четырьмя глазами плавают.
— У тебя такое выражение лица, словно ты мутирующую рыбу увидела, — произносит Миша, посмеиваясь.
Вот откуда, скажите на милость, он узнал об этом? Может, реально в «Битве экстрасенсов» снимался, а я пропустила очередной сезон по телеку?
— Ничего, просто мысли странные.
После того скандала в ресторане боссец посадил меня в машину, и мы вместе уехали в неизвестность. Ну, точнее час назад я понятия не имела, куда меня везут, но теперь мы сидим на лавочке у набережной и смотрим на волны, ударяющиеся с характерным звуком о набережную. Ну и на закат. Хотя что там интересного, кроме переливающихся оттенков красного и желтого? Романтики, может, заценят. А я?
Точно нет! Вышла из этого возраста.
— Картошку будешь? — он протягивает две палочки тоненькой картошки из Макдональдса. Да, Миша прихватил по дороге три— четыре порции картошки. Зачем, если мы из ресторана достаточно еды взяли? Неизвестно. Хотя...
Если меня не беспокоило, как он пьяный сел за руль и ровно вел машину, то какая-то картошка из фастфуда тем более не должна.
— Нет, спасибо. Она слишком жирная.
— А твой «Цезарь» не жирный?
— Не настолько.
Вообще, нам принято следить за фигурой, чтобы нигде лишний целлюлит не вскочил, но когда вижу, как эти самые две тоненькие палочки, которые только что мне протянул Миша, медленно скрываются у него во рту, я готова слюнями подавиться. Вот честно.
Когда в последний раз я ела в Макдаке? Ой, давно. Еще в университетские времена, когда на очке училась. Помню, с девчонками ходили во время перерывов именно туда. А что? Бюджетно и вкусно. Жирно? А, плевать! Тогда у меня фигурка все могла терпеть. Жаль, что те времена не вернуть.
— Кстати, какого черта тебя понесло в Макдональдс?
— Имеешь что-то против?
— Просто такие, как ты, предпочитают дорогущие рестораны, а не дешевый фастфуд.
Недобосс... Ладно, Михаил Алексеевич... Хотя и в этой ситуации называть его по имени-отчеству глупо. Короче, Миша смотрит сначала нахмурившись, а потом...
Да что я такого сказала? Это же истина! Вот вы как думаете? Только не говорите, что в нашем мире существует параллельная реальность, где богачи обедают в КФС или в Макдональдсе, а бедняки стоят в очередях, чтобы сесть за столик в модном ресторане в центре города. Бред же!
Но как же я ошиблась, когда услышала следующие слова:
— Между прочим, Макдональдс — мое самое любимое заведение. Мы еще с Антохой в универе гоняли туда вместо пар. Часами в очереди стояли, чтобы мороженое взять или тот же бургер.
— И все? Университетские времена прошли, ты можешь позволить себе большее, чем Макдональдс.
— Некоторые привычки не меняются, — парирует он. Мужчина умял практически всю порцию и достал уже следующую.
Черт! Опять слюнки текут. Салат я давно доела и выкинула коробку. Вроде бы наелась, но все равно с жадностью наблюдаю за тем, как Миша ест эту чертову картошку.
— Хватит глазеть на меня, как на неземное творение! — восклицает он. Блин, заметил, что ли?
— Я не глазею.
— На! — он протягивает мне большую порцию картошки фри. А как пахнет-то! Ох, черт! — Держи, говорю.
— Да не хочу я!
«Не обманывай себя, Лида! Возьми у него картошку и не еби себе мозг!» — вопит подсознание.
— Возьми! — боссец не кричит, не повышает голос, но его низкий тон настолько убедителен, что я поддаюсь ему.
