— Кто, ты? И что ты с делала с Осиповой, которая всегда лезет на рожон? — Алла попыталась пошутить, но вышло криво и совсем не смешно. — Может, зайдешь ко мне вечером? Посидим, поболтаем. Кости другим перемоем.
— Давай лучше завтра. У меня сегодня настроения нет вообще. Хочу посидеть дома, в тишине и одиночестве.
— Как знаешь, — в голосе Аллы прозвучало разочарование.
— Не обижайся. У нас с тобой еще будет предостаточно времени для общения, а сейчас мне надо собраться и подготовиться так, чтобы и комар носа не подточил. Белов предупредил, что на защите мне обеспечено повышенное внимание.
— Ладно, — проворчала Алла, но по интонации стало ясно, что ее отпустило, — готовься.
— Обещаю, как только защита пройдет, я заеду к тебе на целую неделю, и мы будем развлекаться так, что у тебя все соседи взвоют.
— Ой, все, — рассмеялась она, — с таким настроем я тебя и на порог не пущу.
— А я все равно прорвусь, — пообещала зловещим шепотом...
Мы с ней еще немного поболтали, и я даже смогла отвлечься от всей этой непередаваемой херни, что постоянно творилась вокруг меня. Ладно. Как-нибудь справлюсь. В первый раз, что ли? К
По дороге домой купила себе огромный рожок мороженого и съела его прямо на улице. Хоть какое-то утешение.
После такого щедрого на неприятности дня мне хотелось только одного — лечь пораньше, поскорее заснуть и проснуться уже завтра. Возможно, тогда, на свежую голову, мир не будет казать полным дерьмом.
Однако даже такому простому плану не суждено было сбыться.
Во-первых, я допоздна читала диплом. Совесть не позволила отложить это дело на потом. Готовиться действительно надо, так, чтобы все от зубов отлетало. Во-вторых, когда уже легла, выключила свет и натянула одеяло по самые уши, проклятый телефон разразился надсадной трелью. Да чтоб тебя! Я аж подскочила на кровати и схватилась за мобильник, намереваясь послать подальше нарушителя спокойствия. Однако на экране высветилось знакомое имя. Ермолаева.
Этой-то что надо на ночь глядя? Соскучилась?
Общаться не хотелось, но я все-таки ответила.
— Ты на время смотрела?
— Аня… — голос хриплый, заплетающийся. Не такой, как всегда.
— Что с тобой? — спросила подозрительно, уже чувствуя, что приключилась очередная жопа.
— Анечка, забери меня. Пожалуйста, — у нее заплетался язык, — мне нехорошо.
— Ты пьяная?
Это нонсенс. Ермолаева — и напилась! Да она даже смотреть в сторону витрин с алкоголем не любила.
— Не-е-е, — протянула она таким несчастным тоном, что я села на кровати, — мне просто дали тут... Попробовать.
Сердце ухнуло вниз.
— Что тебе дали?
— Я не знаю. Сказали, полезно.
Я уже вскочила на ноги и в потемках искала кнопку выключателя.
— Ты что-то выпила? Спиртное? Или таблетку?
— Конфетку, — промычала она.
Твою мать. Сластена.
— Кто тебе это дал? — я натягивала джинсы.
— Я не знаю. Парень с милой улыбкой.
Идиотка. Наивная, доверчивая идиотка!
— Где ты? — уже проорала во весь голос. — Откуда тебя забирать?
— Я… — она замолчала, что-то там запыхтела, начала мямлить.
— Ермолаева, твою мать! Просто скажи, куда ехать?!
— Мне просто хотелось посмотреть. Я думала, что теперь все знаю и смогу сама, — тягучим непослушным голосом оправдывалась она.
— Что ты сможешь сама? Нарваться на придурка, который тебя накачает? Где. Ты?
— На гонках.
Меня скрутило, и перед глазами поплыла темнота. Замерла. В висках пульсировала кровь, а сердце затравленно билось в груди.
— Жди, — хрипло, через силу, — ни с кем никуда не ходи. Если там есть Меранов или Волшин — иди к ним.
— Они меня не любят. Они злы-ы-ые.
— Иди к ним. Мне так проще будет тебя найти.
Когда я вызывала такси, меня просто трясло. От волнения, от страха, от идиотских предчувствий, что добром эта поездка не кончится. Но и Ольгу я бросить не могла. Она и так беспомощная, как котенок, а под кайфом вообще ни на что не способна. Бери и делай, что хочешь.
Глава 13
Мне надо спасать непутевую Ольгу, а я сижу на лавочке перед общагой и малодушно мечтаю о том, чтобы такси не приехало. Чтобы не было машин, чтобы случился бунт перевозчиков, чтобы дороги перекрыли толпы зомби. Что угодно, лишь бы не ехать к аэропорту.
Трусиха. Где-то чересчур смелая, а где-то хвост под задницу поджимается. Мне стыдно. Перед подругой, перед самой собой. Просто стыдно. Но я ничего не могу поделать со своими эмоциями.
Такие места для меня опасны. Табу. Нельзя соваться. Никогда. А я уже один раз влезла, показала себя во всей красе, и почему-то мне кажется, что если сунусь снова, то добром это не закончится.
Мнительная истеричка.
С таким же успехом можно было в Москве сидеть и ничего не менять в своей жизни.
От самобичевания меня отвлекло ярко-желтое такси. Все-таки приехало! Вот черт.
Ровно одну секунду я смотрю на него, мечтая развернуться и уйти обратно в общагу, но потом вспоминаю про Ермолаеву. Возможно, именно сейчас, в этот самый момент, пока я упиваюсь жалостью к себе, кто-то тащит эту дурочку в кусты.
— Девушка, вы машину вызывали? — за рулем женщина лет сорока пяти. Кротко стриженные огненно-рыжие волосы ежиком. По всему предплечью разметалась татуировка в виде черепов и змей. На шее — кожаный ошейник.
— Я, — решительно шагаю вперед.
Для сомнений больше нет времени, поэтому усаживаюсь на переднее сиденье и накидываю ремень безопасности.
— К Северному аэропорту? — уточняет она, лихо выруливая со двора.
— Да. Туда.
— Там сегодня должно быть весело, — тетя-таксист тонко намекает, что в курсе происходящего на пустынной трассе по ночам.
— По-моему, там всегда весело, — недовольно буркаю, отворачиваясь к окну.
Желания болтать с посторонним человеком совершенно нет. Хочу просто тишины. К счастью, этот человек оказывается понятливым, и за всю дорогу я больше не слышу ни единого слова. Только когда уже вдали проскакивают яркие огни, я сама завожу разговор:
— Мне надо забрать подругу и вернуться обратно. Дождетесь? За простой заплачу.
— Ждать буду только пятнадцать минут. Потом уезжаю, заказов и без того сегодня много. Деньги вперед.
— Хорошо.
Я плачу за проезд, попутно добавляя за то, чтобы она дождалась нас с Ольгой.
