Вечером того же дня лондонское телеграфное агентство разослало телеграмму газетам всего земного шара.
Вот текст этой телеграммы, из которой весь мир узнал о таинственных лучах:
«Невзирая на угрозу войны, наука продолжает одерживать свои мирные победы. Об одной такой победе нам сообщают из Вены. Профессор Вюрцбургского университета Роутген открыл лучи, которыми можно фотографировать и которые проходят через дерево, мясо и многие другие вещества. Профессору удалось сфотографировать металлические гирьки, запертые в деревянной шкатулке. Он заснял и человеческую руку. На его снимке отчетливо видны кости, а мяса не видно».
Говоря в этой телеграмме об опасности войны, телеграфное агентство имело в виду обострение отношений между Англией и Германией (4 января 1896 года кайзер Вильгельм II отправил бурскому президенту Крюгеру депешу, содержавшую прямые угрозы в адрес Англии; резкое выступление немецкого кайзера вызвало в Англии большую тревогу).
А Роутген, о котором говорится в телеграмме, – это, разумеется, Рентген. Телеграф исказил его фамилию.
Непроницаемые шляпы
В середине января 1896 года статья Рентгена «О новом роде лучей» наконец появилась, и номер журнала с этой статьей был раскуплен в течение одного дня. Людей, желавших прочесть статью, оказалось так много, что ее пришлось напечатать отдельной брошюрой, и в первый же месяц она вышла пятью изданиями. Через короткое время статью Рентгена перевели на английский язык, потом на французский, потом на итальянский и на русский.
Во всех лабораториях мира физики повторяли и проверяли опыты Рентгена. В Америке знаменитый изобретатель Эдисон, прочитав сообщение об икс-лучах, немедленно приступил к опытам и провел в лаборатории несколько дней без отдыха и сна; на третий день, чтобы подбодрить своих ассистентов, еле державшихся на ногах от усталости, он приказал громко играть на органе, который стоял у него в лаборатории. В Париже физик Сеги устроил особый кабинет, в котором всякий желающий мог за деньги получить фотографический снимок своего собственного скелета. В Лондоне, в Берлине, в Петербурге, в Риме – во всех европейских столицах читались публичные лекции о новых лучах и демонстрировались опыты. Не было ни опытов, ни лекций в одной только Вене: «мудрая» австрийская полиция запретила их. «Ввиду того, что по нашему ведомству не поступало официальных сведений о свойствах новых лучей, – так говорилось в постановлении венского полицмейстера, – строго воспрещается производить какие бы то ни было опыты впредь до выяснения вопроса и особого распоряжения полиции».
Первый рентгеновский кабинет в Париже
Физик Сеги фотографирует лучами Рентгена руку, лежащую на деревянной кассете.
Рентген в одну неделю сделался знаменитостью. Никто уже больше не путал его фамилию; во всех газетах была напечатана его биография; дом его приступом брали корреспонденты. В газетных редакциях, в лабораториях, на улицах только и было разговору, что о невидимых лучах. Одни прославляли великого ученого; другие говорили, что ничему не поверят, пока не увидят невидимые лучи собственными глазами; третьи опасались, что отныне житья не будет на белом свете: ведь теперь всякий прохожий может заглянуть сквозь стены в чужую квартиру, помилуйте, какая же после этого возможна частная жизнь? Уж не додумаются ли ученые в конце концов до того, что станут освещать лучами чужой мозг и читать чужие мысли? Владелец одного шляпного магазина в Лондоне даже поместил в газете объявление о том, что у него продаются специальные шляпы из особо плотного материала, непрозрачного для новых лучей. Всякий, кто наденет такую шляпу, может считать себя в безопасности: никакие лучи, видимые или невидимые, не обнаружат ни единой мысли у него в голове!
А в Америке одна газета сообщила, что какой-то молодой человек в штате Айова направил невидимые лучи на кусок свинца стоимостью в тринадцать центов – и что же? Через три часа кусок свинца превратился в кусок чистейшего золота, стоимостью в сто пятьдесят три доллара. Другая газета уверяла, будто в Нью-Йорке, в медико-хирургическом колледже, изобрели новый способ обучать студентов анатомии: икс-лучи отражаются от рисунков в анатомическом атласе, а затем попадают прямо в мозг студенту. «Это производит сильное впечатление на учащихся, – писала газета, – и во многих отношениях оказывается выгоднее и удобнее, чем обыкновенные способы обучения, которые практиковались до сих пор: рисунки накрепко отпечатываются в мозгу!»
Не правда ли, жаль, что это сообщение оказалось простой газетной уткой!
Рассказ корреспондента
Но, разумеется, газеты недолго питались утками. Читатели требовали более подробных и достоверных сведений о лучах Рентгена.
В январе 1896 года американский журнал McClure’s Magazine послал в лабораторию Рентгена специального корреспондента, некоего мистера Дэма. Вот что рассказал мистер Дэм об этом посещении.
«Я приехал в Вюрцбург и направился на улицу Пляйхер-Ринг. Это красивая улица в центре города. Там расположен физический институт Вюрцбургского университета – скромное двухэтажное здание, в котором живет и работает профессор Рентген. В верхнем этаже – квартира профессора, а в нижнем – лаборатории, мастерские, зал для чтения лекций. Старик-привратник открыл мне дверь и по длинному коридору повел в небольшую комнату. Это и была лаборатория, в которой Рентген совершил свое открытие. В углу большой стол, у окна маленький столик, и на нем груда фотографических снимков; вдоль стен – полки с физическими приборами; у печки катушка Румкорфа, обыкновенная индукционная катушка, дающая искры в пять-шесть дюймов длиной и питаемая током в двадцать ампер, – вот и все, что я увидел в этой комнате. По сравнению с пышными лабораториями Лондонского университета или любого большого университета в Америке лаборатория Рентгена выглядит непритязательно и даже убого. А между тем в этой скромной лаборатории было сделано одно из величайших открытий нашего времени.
Лаборатория, в которой Рентген совершил свое открытие
Внезапно вошел профессор Рентген. Он высокого роста, движения у него быстрые, от всей его фигуры веет энергией и силой. Его черные волосы стоят торчком, как наэлектризованные. У него густой низкий голос, говорит он очень быстро. Я подозреваю, что он не очень-то обрадовался моему приходу: разговоры с посетителями отнимают у него слишком много времени, а он предпочитает возиться со своими трубками, наполненными разреженным газом. Однако встретил он меня приветливо.
