Я присела на крыльцо и спрятала лицо в ладонях, не зная, смеяться или рыдать.
А в спину мне полетел вопрос, заданный уже не буднично, а почти истерично:
– Девушка! Как вас там… Где мой мальчик?!
Ответить я не успела.
– О, как приятно познакомиться с матерью нашего милого Вирниэля! – прощебетала моя соседка. – Вы пришли навестить сына, как это мило с вашей стороны! Чай? Кофе?
– Да! – взвизгнула Цирилль, теряя самообладание. – То есть нет! Не нужно кофе! Я хочу увидеть сына! Я привезла ему необходимые вещи!
– А лоэр изволит пребывать в кладовке, – поведала Милана. – Пишет при свечах сонет. Просил не беспокоить до ужина.
– Как – в кладовке?.. – ахнула эльфийка. – Да как вы… Как вы посмели! Вы вообще кто такая?!
– Милана Ритиви, – представилась светлая ведьмочка. – Соседка истинной пары вашего…
– Так мы заносим? – перебил ее мужской голос.
Ну, в общем, ситуация ясна. Пришлось вернуться в дом.
Там я взяла лоэру под локоток и потащила к кладовке.
– Здесь! – указала на дверь. И обернулась к эльфам. Их оказалось всего трое – но для нашего холла все равно многовато. – Заносить ничего не нужно. Вы же видите – просто некуда.
Цирилль, уже взявшаяся за дверную ручку, бросила через плечо:
– Я сама разберусь, что мне делать! Придется расширить этот домишко. Мой сын не может жить в таких условиях.
– Видите ли, лоэра Цирилль, не то чтобы я была против расширения… Но проблема в том, что наш дом находится в студенческом городке, – с удовольствием пояснила я. – Так что сначала вам придется обратиться к коменданту. Хотя вон тот комодик, пожалуй, уместится в холле… А кровать отлично смотрится там, где ее поставили ваши слуги. Милана, иди-ка посмотри, по-моему, самое то!
Мы обе вышли из дома и одновременно сложили руки на груди.
Соседка критично сощурилась и обратилась к эльфам:
– Чуточку левее только сдвиньте, если не затруднит! Ах! Какая красота! Ты согласна, Тильда?
– Конечно! А коробки можно расставить по периметру территории, вместо оградки.
– Да! – оживленно согласилась ведьмочка. – Вот смотри, две розовых расположим по краям дорожки, что ведет к дому, и получатся очаровательные ворота!
И она не выдержала, прыснула в кулак. Что ж, за чувство юмора можно и на вязание ковриков глаза закрыть… На все остальное я давно закрыла за невероятную выпечку.
Но вдоволь поиздеваться над растерявшимися эльфами мы не успели: в доме начался первый акт трагедии.
– Вирни!
– Мама?! Но как?!
– Материнское сердце всегда отыщет свое дитя! – последовал пафосный ответ. – И нет, мой мальчик, я не стану мешать твоей… твоему… твоему решению! Я не стану просить тебя вернуться, – это уже со слезами. – Но позволить тебе жить в таких условиях – нет, нет и нет!
– Матушка! – нервный выкрик. – Ведь я написал вам! Ведь я просил! Я объяснил!..
– Ах, Вирни! Я все помню. Я всего лишь привезла твои вещи! Если ты желаешь ютиться в этой убогой лачуге – мне остается лишь рыдать ночами. Но хотя бы крохи привычной тебе обстановки…
Фр-р-р! Взломаченный вихрь в лице моей истинной пары вылетел на крыльцо, перепрыгнул все три ступеньки и замер.
Следом выпорхнула несчастная мать, и мы с Миланой благоразумно отступили в сторонку. Даже интересно стало: сумеет ли эльфик отказаться от домашних благ, когда они – вот, прямо перед носом…
– Мама! – ахнул Вирни.
И вдруг – я даже умилилась – в мальчишеском голосе прорезались стальные ноты:
– Матушка, я прошу вас – уберите это все. Мне ничего не нужно. Как же вы не понима…
Но разве столь драматичная сцена могла обойтись без моего фамилиара?
– Нет, нет, мой лоэр! – прервал эльфенка возмущенный вопль Жозефина. – Не все! Убираем не все!
Белая молния проскочила между матерью и сыном, запрыгнула на кровать – аж балдахин закачался – и встопорщила усы.
– Здесь! Именно здесь, за кружевной завесой, я стану петь серенады прекрасной Корице! И, может быть, она соизволит разделить со мной это мягчайшее ложе! Оно же просто создано для любви! Прошу вас, благородный Вирниэль, нет, я даже требую! Словом, кровать остается, – подытожил хвостатый мерзавец и разлегся на подушках.
– Немедленно уберите животное! – скомандовала Цирилль.
– Это фамилиар моей истинной пары, мама! И если ему нравится моя кровать, то пусть, – заявил Вирни.
Никогда не видела, чтобы эльфы меняли цвет лица. Но бледнокожая Цирилль буквально позеленела. А вдобавок перекосилась, утеряв как минимум треть неземной красы.
– Я ухожу! – процедила она. – Если тебе, Вирни, не нужна ни моя забота, ни домашний уют, ни минимальные удобства, оставайся здесь. Но помни: мать у тебя одна, и никакая девица ее не заменит! И да, когда-нибудь ты осознаешь, какую боль причинил мне.
– Матушка… – простонал эльфик.
– Вещи останутся здесь, – объявили нам всем, обведя злобным взглядом. – Можете сжечь, раздарить или продать!
– Кровать оставляем! – напомнил мой котик.
Но мне было уже не до них. Я смотрела, как к дому приближается новый персонаж.
Здоровенный мужик в балахоне остановился перед горой коробок, покрутил носом-картошкой по сторонам и удивленно спросил:
– Переезжаете, что ль?
Потом почесал затылок, сдвинув с него дурацкую вязаную шапку, и добавил:
– Доброго денечка, ведьмочки! Лоэр, лоэра! Господа эльфы!
И ведь я могла сейчас спокойно сидеть в Больших Тинниках! Грибные дары природы, жасминовый чаек, чудесно заваренный Буераком, поправка расшатавшихся нервов, э-эх!..
Нет, пора заканчивать этот балаган. А то сейчас и впрямь комендант прибежит…
– Вирни, тебе точно ничего из этого не нужно?
– Нет! – гордо ответствовал эльфик.
– Отлично, – кивнула я. – Лоэра Цирилль, было очень приятно вновь с вами повидаться. До свидания. – И обратилась к ее слугам: – Будьте любезны убрать отсюда вещи лоэра Вирниэля. – И вам доброго дня! – приветствовала дракона.
– А я вам помочь могу, господа хорошие! – с нездоровым энтузиазмом заявил этот чешуйчатый клоун. – И возьму недорого! Куда нести-то изволите? Сейчас в лучшем виде все перетащим!
Цирилль закатила глаза, а я обогнула стоящий перед крыльцом комодик, обошла коробки, молча взяла дракона за руку и повела в дом, оставив Милану разбираться с непрошеными гостями.
– Что? – спросила, закрыв дверь.
– За книгами пришел, – кратко пояснил Дэс. – Что тут у вас творится-то?
