Может он и заказал неугодного зятя?
Бродяга осекся, стал яростно холодную воду в лицо плескать, пытаясь выбросить дурные мысли из головы.
Да, под подозрением были все. Данилов даже Ксюшу исключать отказывался, но… Тут сам Ваня был безапелляционным, а вот что касается остальных… Когда нечем себя занять, начинаешь хвататься за любую бредовую версию, лишь бы побыстрей разобраться и прекратить это.
Ваня каждый раз на телефоны свои смотрел, которые сейчас связывали его с миром через двух людей, будто на чудотворные иконы.
Все ждал, что Данилов позвонит со словами «мы его взяли, возвращайтесь…». Он не знал, кого, понятия не имел, когда, но ждал…
А еще больше ждал звонков и вестей от Макса. Коротких, буквально на пару слов, рассказов, как там Ксюша.
И каждый раз, когда Ваня слышал дежурное «до сих пор хреново»… Ненавидел себя.
Потому что из-за него. Потому что… от души отлегало. Он больше всего в жизни боялся ее потерять. Сейчас же она уже ему не принадлежала, и что сделает, когда узнает — жив — не представлял.
«Не простит», — подсказывал разум.
«Не буду спрашивать», — язвило упрямство.
«Буду молить», — шептала совесть.
Вот только с каждым днем все сложнее было убеждать себя, что совесть указывает правильный путь, а разум глуп. И где конец всему этому — неизвестно.
Ваня забрался в душ, включил воду на полную. Горячую. Такою, чтобы только стиснув зубы под нее забраться можно было, потом головой под струю. Чтобы так хотя бы ненадолго оглохнуть, прося у воды забрать гнев…
Глава 9
Настоящее…
— Ксения Игоревна, спасибо большое, что сдержали свое слово и согласились на разговор…
Ксюша хмыкнула, окидывая взглядом наглую журналистку, которая два дня тому стала снежинкой, запустившей очередную лавину. Дело закрывают, со сном проблемы, на работе тоже…
— Присаживайтесь… Кристина? — Ксюша указала на диванчик в стороне от рабочего стола Бродяги, сама тоже направилась в его сторону.
Женщины сели одна напротив другой, одинаково забросили ногу на ногу, одинаково улыбнулись. Притворно тепло, глубинно холодно.
— Да, Кристина. Приятно, что запомнили.
— Приятно, что приятно…
Кристина не нравилась Ксюше. Сильно не нравилась. И Тихомирова уже даже сама не могла разобраться, почему. То ли дело в интуиции, то ли в том, что появление этой девушки в жизни их семьи никогда не заканчивается ничем хорошим, но… На сегодняшний разговор все же действительно согласилась по одной простой причине: хотела выяснить, как у журналистки информация о деле мужа появляется раньше, чем у нее самой.
— Вы будете чай или кофе?
— А вы? — Ксюша задала дежурный вопрос, ожидала такого же дежурного ответа, однако… удивилась. Подняла взгляд на собеседницу…
Почему-то мурашки по коже пробежали. Она кого-то отчаянно напоминала Тихомировой… Возможно, даже саму себя.
Тоже брюнетка, эффектная, в этом ни ей не отказать, ни Ксюше. Черты лица тонкие, шея, кисти рук, щиколотки такие же, но это не вызывает ассоциаций с нежностью, скорее наоборот — их объединяет та хрупкость, которая может считаться хищной.
— Я буду чай.
— Тогда и я…
Ксюша кивнула, набрала приемную, сложила руки на коленях, вопросительно вздернула бровь, приказывая себе отбросить ощущение дискомфорта из-за необходимости общаться с посторонним человеком на нежелательные темы.
— Вы хотите знать, откуда у меня информация о предстоящем закрытии производства?
Тихомирова отчего-то думала, что Кристина тут же начнет заваливать ее щекотливыми вопросами, ответы на которые уже завтра будут обсуждать все вокруг, Краст же удивила. Усмехнулась, склонила голову, повторила позицию рук собеседницы.
— Было бы неплохо.
Кристина кивнула.
— Тогда предлагаю уговор — вы отвечаете на мои вопросы, я — на ваши.
— Думаю, уговор не совсем честный. У вас ко мне вероятно больше вопросов, у меня к вам всего один.
— Зато какой… — снова хмыкнула, Ксюша же передернула плечами. Она не была настроена на игры. Да и по большому счету, ей было совершенно все равно, о чем завтра напишут в газете. Что это изменит?
— Начинайте…
Им принесли чай, Ксюша разлила его по чашкам, откинулась на спинку кресла.
— Вы позволите? — Кристина положила на стол диктофон, дождалась кивка, включила. Взяла одну из чашек, сделала глоток, улыбнулась. — Очень вкусный, спасибо… — глянула лукаво. Ксюша поняла, что будь она мужчиной, посчитала бы, что девушка пытается с ней заигрывать, но сейчас… Списала на стиль работы. Вероятно, она таким образом старается расположить к себе интервьюируемого, но на Ксюшу это не действовало.
— Вашего супруга нет уже больше трех месяцев. Примите наши соболезнования…
— Спасибо. Вы так сразу с места в карьер…
— Ну а зачем тянуть? Ваше время — деньги, как сказал мне когда-то ваш муж, чей бизнес теперь уже в ваших руках.
— Мы работаем с партнером.
— Да, я знаю. Но ни для кого ведь не секрет, кто в дуэте был главным. А теперь, кстати, все изменилось? Кто заменил Ивана? Вы или Кирилл Андреевич?
— Некорректный вопрос. Мы перераспределили функционал.
— Но в кабинете мужа теперь вы.
— Это формальность…
Ксюша понимала, что ведет беседу не так дружелюбно, как стоило бы. Каждым своим словесным блоком будто дает наводку ищейке, куда нужно копать глубже.
— Это сложно?
— Что именно?
— Из жены успешного мужчины вдруг стать CEO огромной компании? Считайте, у вас за ночь перевернулась вся жизнь…
— Перевернулась… — вот только Ксюшу тогда больше волновали другие изменения. — Нет, не сложно. Я работала в этой компании вместе с Иваном с момента ее основания. Вела ряд направлений. Поэтому страха не было. Я вообще считаю страх довольно деструктивным чувством.
— Неужели Ксения Тихомирова ничего не боится?
— Больше ничего… — все самое ужасное случилось. Теперь нечего бояться.
Кристина поняла ответ, улыбнулась уголками губ. Видимо, не смогла сдержаться, получив такую вкусную формулировку, хоть сейчас в заголовок. «Интервью вдовы: Ксения Тихомирова больше ничего не боится».
— Вы говорили когда-то с Иваном о перспективах? У него были планы, которые он не успел реализовать?
— Конечно, были. Мы работаем над этим. У Вани была очень светлая голова, надеюсь, рано или поздно удастся воплотить все идеи в жизнь.
