Когда на столе завибрировал телефон — опустила взгляд, вздохнула…
Звонила Кристина…
Всю неделю звонила… И всю неделю Ксюша ее откровенно динамила. Придумывала какие-то отмазки, чтобы не перезванивать, ссылалась на занятость, чтобы отказаться от обеда. На сообщения отвечала максимально лаконично. И все из-за полнейшей глупости. Ксюша и сама это понимала, но ревность все равно царапала. Неправильная ревность, пустая…
— Алло, — даже приветствие выдавить из себя почему-то было непросто, не то, что улыбку, которую на той стороне должны были почувствовать.
— Алло, Ксюша… — голос Кристины был, кажется, таким же, как всегда, но… Разве что на уровне полутонов и интуиции Ксюша понимала — Краст прекрасно осознает, что все не совсем чисто. — Как дела?
— Ничего… Нормально… Много работы только…
— Значит, ты на работе?
— Конечно… Где еще мне быть? — Ксюша старалась говорить без явного раздражения.
— Отлично. Тогда закажи мне пропуск, пожалуйста. Если гора не идет к Магомету… Магомет берет два кофе, синнабоны и стоит под офисом горы, чтобы ее накормить…
Ксюша опешила, несколько секунд просто моргала, не зная, что сказать…
— Ты серьезно?
— Более чем. Ксюш… Подними меня, кофе горячий, и у меня один стаканчик сейчас на другом стоит… Боюсь, будет горе…
Кристина умела заставить человека действовать. Ксюша скинула, позвонила на охрану, предупредила… А потом не меньше пяти минут ходила по кабинету, думая, что делать со своей ревностью, глупостью… и вдруг обретенной подругой…
* * *
— Ксения Игоревна, мое почтение…
Кристине пришлось изворачиваться, чтобы постучаться в нужный кабинет. Благо, в ответ на стук ей открыли…
Ксюша встретила ее на пороге слегка растерянным, не слишком довольным взглядом, но в кабинет пропустила, проследила, как Краст поставит кофе и коробку с пирожными на край стола, развернется, улыбаясь…
Искренне так, радостно…
Стыдно было не улыбнуться в ответ, а улыбнуться — сложно.
— Что-то случилось? — Кристина это уловила. Склонила голову, во взгляде вместо радости промелькнуло волнение.
Ксюша же… Сначала дверь закрыла, потом посомневалась с минуту, а потом… Она никогда ведь не любила людей, которые юлят. Всегда была за честность и прямолинейность. И раз уж они с Кристиной решили дать друг другу шанс, проверку честностью тоже должны были пройти.
— Ты виляла задницей перед Иваном, — Ксюша сказала спокойно, глядя собеседнице в глаза, давая понять — не спрашивает, но ответа все равно ждет…
Ждет и внимательно смотрит, как Кристина сначала удивляется, потом улыбается (видимо, подозревая, что это шутка), потом начинает припоминать, на секунду закрывает лицо руками.
— Ксюша… Господи… Так ты поэтому меня игнорируешь? Ты ревнуешь что ли?
— А это неважно — ревную или нет. Мы разведемся — и будет совершенно пофиг, кто перед ним и чем виляет, но пока… Я его жена. Ты — моя подруга. Он — мой муж. И мне неприятно…
— Подожди, — Ксюша говорила спокойно, но чувствовалось, что сама же себя заводит. Кристина это понимала, поэтому перебила даже, подошла, положила руки на плечи Тихомировой, улыбнулась. — Ксюша… Я гарантирую тебе… Меня твой муж не интересует. Независимо от того, разведетесь вы или нет. Может, конечно, ты успела сложить обо мне мнение, как об околопроститутке, но… Поверь, у меня тоже есть кое-какие принципы. Я ценю тебя. Мне важна ты. Я тебе приперла кофе, обжегшись пару раз. Мне не нужен Иван. И если я крутила перед ним задницей… Прости меня, я… Видимо, это происходит подсознательно. Но головой… Я ни за что.
Кристина говорила, глядя Ксюше в глаза — прямым честным взглядом. Не поверить невозможно. Не пристыдиться тоже…
Потому что… Кристина проверку честностью прошла лучше, чем она. Вывалила на нее же все те нелестные мысли, которые хранились в Ксюшиной голове… И не обиделась.
— Прости меня… Я тебе верю… Просто…
Кристина отмахнулась только, вернулась к столу, взяла оба стаканчика, один из них всучила Ксюше, из второго сама сделала глоток.
— Табличку, я так понимаю, ты поменяла… — и тему тоже решила не развивать.
— Не я. Тихомиров. Не дождался, пока я сама сменю. Утром пришла как-то, а тут…
— Будем честны, Ксюша, эта фамилия тебе нравится… И идет…
Кристина устроилась на диванчике, окидывая взглядом кабинет, Ксюша же только хмыкнула, присаживаясь на его мягкий подлокотник. Кофе оказался волшебным. Любимый Ксюшин орехово-ирисный латте.
— В отличие от этого кабинета, — Ксюша сделала глоток из стакана, зажмурилась на мгновение, а потом хмыкнула, услышав замечание Кристины. — Мне больше понравился тот, где ты работала, пока… Иван Тихомиров отсутствовал, — Ксюша оценила, что Краст постаралась подобрать слова так, чтобы ей тут же в очередной раз не стало невыносимо тоскливо из-за всего пережитого.
— А мне этот. Тот слишком большой. Да и не мой… Там Иван все под себя делал, а тут я под себя…
— Неужели даже из вредности не хотелось бы выселить его оттуда? Ты же обижена на него… Отомстила бы…
Ксюша задумалась, даже не сразу нашла, что ответить. Была обижена. Сильно. Подчас невообразимо просто, но мстить… Нет. Мстить ей никогда не хотелось. Ни так — по-мелкому, ни более глобально. Даже развод был не местью, а попыткой защитить себя.
— Чтобы отомстить ему, мне надо умереть. Но вряд ли все так удачливы, как Иван… Могу и не воскреснуть… — пошутила, кажется, а улыбка грустной получилась. И ответная, Кристинина, тоже… Обе замолкли на время, делая вид, что очень заняты кофе…
— Ты не планируешь к нему возвращаться?
— Нет. Я планирую его пережить.
— Думаешь, сможешь?
— Думаю, сейчас будет легче, чем когда была уверена, что умер. Теперь не будет чувства предательства.
— То есть ты чувствовала бы себя предательницей, если…
— Я чувствовала себя предательницей, что не умерла с ним…
Никто не мог рассчитывать на такую откровенность со стороны Ксении. И Кристина тоже, пожалуй, не стоило бы говорить подобного, но… Ксюша нуждалась хоть в ком-то, с кем можно поделиться всем, что кипит в душе.
— Откуда в вас столько любви, Ксения Игоревна? — Кристина глянула на собеседницу, даже не пытаясь скрыть удивления. Складывалось впечатление, что Тихомирова — уникальный экспонат под стеклом, и для получения ответа на интересующий вопрос нужно хорошенечко изучить объект. Объект же сам не знал, откуда. Но когда-то считал это благословением, а теперь вот наказанием.
— Видимо, все из семьи. Родители любят друг друга. Все вместе… Друг за друга горой…
Кристина хмыкнула, чтобы скрыть улыбку — сделала глоток из своего стаканчика.
