На это ушло не меньше получаса, долго возился с перевязкой.
Выйдя из ванной, я обнаружил Хиннигана на кухне, жующим печенье.
— Ничего готового не нашёл, — сообщил он с печалью в голосе и протянул мне распакованную пачку печенья. — Будешь?
По привычке я хотел отказаться, но мой желудок внезапно заявил, что это в корне неверно. С удивлением я обнаружил, что мне хочется есть. Есть! А я уже и забыл, как это — ощущать здоровое чувство голода. И тут оно вернулось, полноценное и человеческое.
Я уничтожил пачку печенья в считанные минуты и принялся шарить по коробкам.
— Что-нибудь ещё есть?
— Сухари в шкафу, — с усмешкой сказал Хинниган.
Я тут же полез в шкаф, достал пакет с сухарями, но успел зажевать только один.
В гостиной пронеслось гулкое эхо шагов, и мы с Хинниганом в недоумении уставились друг на друга, когда их услышали.
Потом последовал тревожный призыв:
— Рэй!
Через пару секунд в дверном проёме показалась Сильвер, запыхавшаяся, с огромным бумажным пакетом в руках. Увидев директора, Хинниган натянуто улыбнулся.
— Доброе утро, доктор Сильвер.
Та покосилась на него, кивнула в ответ.
— Не очень-то оно доброе, мистер Хинниган, — и устремила взволнованный взгляд на меня.
— В чём дело, док? — нахмурился я.
Сильвер помедлила с ответом.
В воздухе повисло напряжение. Видно было, что директор боролась самой с собой, ей не хотелось произносить того, что она была вынуждена сказать:
— Я понимаю, что ты не готов, Рэй… ты совсем не готов и сам это понимаешь… но у нас не осталось времени. Нас лишили и тех двух суток, о которых я говорила. — Она нервно перехватила пакет другой рукой, помолчала пару секунд, а потом произнесла резко и безжалостно, будто пулю в голову пустила: — Выходим через час.
***
Сильвер попросила Хиннигана остаться на кухне, меня же позвала за собой в комнату.
Вид у неё был необычный.
Директор предстала в чёрном. На ней было строгое платье до пола с длинными рукавами и глухим воротником, кружевные перчатки, шляпка с короткой вуалью, украшенная чёрным цветком, а на запястье висела маленькая сумочка на ремешке. И на фоне всей этой мрачности выделялись алые-алые губы, настоящая роковая кроваво-красная петля.
Было в Сильвер что-то жуткое, во всём её виде, жестах, в каждой позе. И в то же время в полутонах её голоса я уловил мягкость и трепет.
— Рэй… — она поставила бумажный пакет на кровать и обернулась на меня, подождала, пока я закрою за собой дверь, и продолжила: — Рэй, я принесла всё, что нужно. Я понимаю, что мы оба… мы с тобой… мы можем не вернуться сегодня обратно… и в то же время я понимаю, что мы обязаны пойти. И мы пойдём. Мы… — её алые губы дрогнули, — мы… пойдём на смерть, если нужно. Я пойду на смерть, если нужно.
Она отвернулась и быстро прошла к шкафу, вынула оттуда костюм, прикрытый белой тканью.
— Надень это.
Сильвер протянула одежду мне.
Я кивнул и, не глядя, что это за вещи, забрал их у Сильвер. Уже в ванной стянул белую ткань и увидел, что держу в руках чёрный костюм в комплекте с белой рубашкой и чёрным галстуком.
Сразу видно, дорогущий и пошитый на заказ.
И что-то подсказывало мне, что этот костюм не для обычных приёмов или встреч. Было в нём что-то вычурное, но я не разбирался в модных направлениях, поэтому даже не пытался это понять. Без лишних размышлений напялил всё на себя за несколько минут, только галстук не завязал. Перекинул его через плечо, вспомнив кое о чём важном.
О запретных путах, спрятанных под стопкой полотенец.
Я подошёл к тумбочке, нашарил под полотенцами серебристую верёвку, смял в кулаке и быстро сунул в карман брюк. И хорошо, что поторопился. В ванную без стука вошла Сильвер. Можно сказать, бесцеремонно ворвалась.
— Отлично, — сказала она, направившись ко мне. — Остался галстук. Позволишь?
Не дожидаясь ответа, Сильвер сдёрнула с моего плеча галстук и принялась его на мне завязывать, хотя никто её об этом не просил. Забавно, что на галстук она даже не смотрела, делала всё машинально, а сама заглядывала мне в глаза… и так пристально, что пробирала дрожь.
— Док, я могу сам…
— Я знаю, — перебила меня Сильвер. — Но, прошу тебя, позволь сделать это мне.
Закончив завязывать галстук, она отошла на шаг и скользнула взглядом по моему силуэту. Улыбнулась, загадочно и многозначительно — мой пижонский вид ей явно понравился.
— Это ещё не всё, — сказала она. — Пошли.
Вернувшись в спальню, Сильвер склонилась над пакетом.
— Док, может, поясните? — спросил я, подходя ближе. Директор была не в себе, и это добавляло тревоги.
Сильвер замерла, выпрямилась и с грустью посмотрела на меня.
— Мне так жаль, Рэй... — выдохнула она.
Потом резко отвернулась и вывалила содержимое пакета на кровать.
Я с изумлением уставился на принесённые ею вещи. Увидев мою реакцию, Сильвер улыбнулась и задала странный вопрос:
— Можно, я сама их на тебя надену?
— Э… ну… хорошо, — замявшись, согласился я.
Пришлось снять пиджак.
Первым делом директор взяла наплечную кобуру для револьвера, нежно провела по ней пальцами.
— Ручная работа лучших мастеров, когда-то давно эта вещь послужила великому воину из моего рода... послужила на славу, Рэй… на славу…
С этими словами Сильвер надела на меня кобуру, потом медленно и торжественно застегнула все ремни, будто совершала некий ритуал. Посмотрела мне в глаза и снова провела пальцами по кобуре, а заодно и по моим плечам.
Холод пальцев Сильвер пронзил меня даже через кружево её перчаток.
Затем она расстегнула манжету на левом рукаве моей рубашки и слегка закатала его, освобождая запястье. Взяла с кровати другую кобуру, только уже для ножа, и закрепила её на моей руке. То же самое сделала со второй рукой, но на правое запястье надела кожаное полотно вдвое длиннее, с устьями для нескольких метательных ножей.
Следующей она взяла ещё одну кобуру с ножнами, но уже для ноги, и опустилась передо мной на колени…
Мне стало не по себе.
Какого чёрта она делает?..
Но Сильвер, похоже, это нисколько не смущало. Она была сосредоточена и серьёзна, как никогда. Посмотрев на меня сквозь вуаль, директор приподняла левую штанину моих брюк и закрепила кобуру ремнями на голени.
А я уже еле держался.
— Док, послушайте…
Но она приложила указательный палец к ярко-красным губам, прося о молчании.
