Обвинитель вытянул из кармана пиджака под мантией уже знакомые мне запретные путы с ниткой дериллия и передал их в руки секретаря Чезаро. Тот взял путы с таким опасливым видом, будто боялся навсегда испачкаться.
– Вы слишком остро реагируете, доктор Сильвер, – сказал обвинитель. – Никто не собирается ограничивать кодо мистера Ринга во время уроков. Но вне учебного времени мистер Ринг обязан носить запретные путы. Секретарь Суда будет лично надевать и снимать с мистера Ринга путы, когда необходимо. – Он повернулся ко мне и растянул пухлые губы в улыбке. – Ты ведь не против, мой мальчик?
Я так же холодно ему улыбнулся.
– Мне скрывать нечего, мистер… всё никак не могу запомнить ваше имя…
Улыбка тут же слетела с физиономии обвинителя. Он поморщился и потребовал:
– Секретарь Чезаро, наденьте путы на этого наглеца сию секунду!
– Это произвол, мистер Криббо, – возмутилась Сильвер, вставая между мной и обвинителем.
– Это моя работа, доктор Сильвер. Это мои права. Всё честно. Почитайте Список Чистых и кодексы Суда, освежите память. Я имею право ограничивать кодо адепта, если он подозревается в убийстве. Если вы, доктор Сильвер, не владеете информацией и не знаете элементарных правил, я буду вынужден послать в школу инспекцию с проверкой. Думаю, мы найдем множество нарушений и закроем ваше сомнительное заведение. Либо… ваш ученик просто наденет путы. Ему ведь скрывать нечего, он сам сказал. Ну так что?
Сильвер ничего не ответила, лишь сжала кулаки и отступила к рабочему столу.
Я же сам подошёл к секретарю Чезаро.
– Надевайте.
Поднял правую руку, и Чезаро быстро обмотал путы вокруг моего запястья, добавив при этом:
– Снять запретные путы Суда может только тот, кто их надел. То есть я. Не пытайтесь избавиться от них, мистер Ринг. У вас не выйдет, вы лишь вызовите этим подозрения.
Обвинитель удовлетворённо кивнул.
– Сразу бы так, мистер Ринг, – сказал он. – Раз вам нечего скрывать, то и дериллий вам будет не слишком мешать, верно?
– Теперь я могу идти? – вместо ответа спросил я.
– Теперь можете, – ответил обвинитель.
Я развернулся и покинул кабинет. За мной тут же увязался секретарь Чезаро.
Глава 3.2
Секретарь не отставал от меня ни на шаг.
В столовой он сидел за соседним столиком и пристально наблюдал, как я ем, что ем, насколько быстро жую, куда смотрю, как часто моргаю, какой рукой держу вилку; вслушивался в наши с Дартом разговоры, поэтому приходилось болтать о всякой ерунде: домашних заданиях, учителях и открытии белой границы (куда ж без неё).
Уроков на этот день больше не значилось, поэтому часов до пяти, кроме столовой, я ничего и не посещал.
Зато успел заселиться в жилой сектор.
Приличная часть западного крыла на первом и втором этажах была отдана под комнаты для учеников, там царил настоящий муравейник. Особенно это стало заметно ближе к вечеру.
Всех, кто был старше четырнадцати лет, размещали на втором этаже — попал туда и я.
Моим заселением занимался Бернард. И не было ни единого намёка на то, что он хоть каким-то образом связан с Архитектором, Беном Баумом или медсестрой Хлоей — ну совершенно невозмутимый вид. Такой выдержке можно было только позавидовать. Да и в мою голову лезть он тоже не пытался.
Короче говоря, меня заселял самый обычный Бернард, каким его знали все.
В каждой комнате жили по четыре ученика. Для меня место нашлось в двух комнатах. В одной из них, самой крайней по коридору, уже находились двое парней на год помладше и увалень Гудьер из моего класса. А вот в другой, соседней, комнате обнаружились только очкарик Клиф Хинниган и Пьер Латье, длинноносый худой блондин, сосед Ральфа Купера по парте.
Не самая плохая компания. Главное — сразу заткнуть Хиннигана, чтобы не болтал лишнего.
— Я так и знал, — расплылся Хинниган в улыбке, когда увидел меня, Чезаро и Бернарда на пороге комнаты.
Моя кровать стояла у окна, я бросил на неё сумку с учебниками и оглядел комнату. Ничего лишнего: четыре узких кровати, четыре тумбочки, два платяных шкафа, два рабочих письменных стола, четыре стула, на потолке — скромная стеклянная люстра, синие портьеры на окнах.
Возле кровати Хиннигана висел плакат со списком учебной литературы и расписанием, а вот другие плакаты явно принадлежали не Хиннигану.
Над обоими письменными столами были прикреплены штук пять изображений девушек – все исключительно блондинки – в манящих позах и откровенном одеянии: чулках, кружевном белье и корсетах. На внутренней стороне входной двери тоже висело изображение девушки-блондинки, но уже без бюстгальтера…
Увидев, что Бернард глянул на дверь, Латье покраснел.
Но камердинер бросил лишь:
– Располагайтесь, мистер Ринг. Приятного проживания. – И с равнодушным видом удалился.
Секретарь, конечно же, остался торчать в комнате и наблюдать.
Хинниган и Латье с недоумением переглядывались и ждали, когда секретарь уйдёт. И то, что уходить он не собирался, они поняли только минут через десять напряжённого молчания и переглядывания.
Очкарик вздохнул, наверняка, уже пожалев, что меня заселили в их комнату — теперь со спокойной жизнью можно было попрощаться.
– Может, вы присядете, сэр? – предложил он секретарю.
– О, спасибо, — кивнул Чезаро и сел на стул у двери, положив свою неизменную тетрадь себе на колени.
При этом не спускал с меня глаз, даже когда отвечал Хиннигану.
А тот бесцеремонно плюхнулся на кровать рядом со мной и принялся в своей раздражающе-пытливой манере задавать вопросы:
— А так теперь всегда будет, да? — Он понизил голос, покосился на Чезаро. – Когда он уйдёт, вообще? По-моему, это нарушение частной жизни, нет? Ну куда ты из школы денешься, чего они за тобой следят? Я, конечно, понимаю, что ты не совсем обычный адепт, но ты же не собираешься…
— Не хочешь заткнуться, Клиф? -- перебил я его. И добавил громко: – Лучше помоги мне подготовиться к контрольной по родовому этикету. Она ведь во вторник, насколько я знаю?
Хинниган так удивился, что открыл рот.
– Ты собираешься читать книги?
– По крайней мере, одну, – кивнул я. – Только мне нужен словарь.
Очкарик нахмурился.
– Чтобы читать «Историю Бриттона», словарь не нужен. Там всё элементарно, даже ты поймёшь.
На его жирный намёк о моих умственных способностях я не среагировал, только добавил:
– Мне нужно почитать дополнительную литературу. Ну… помнишь, о которой Софи говорила? – Я полез в сумку и вытянул край книги о волхвах, но так, чтобы Чезаро не смог понять, насколько фолиант старый. Тут же сунул книгу в сумку и уставился на Хиннигана: – Вспомнил?
