Ему вторил Купер:
– Ринга убить могут, а вы с заморышем ушами хлопаете…
Но тут Латье, заметив, кто появился на пороге, мгновенно перенаправил внимание дознавателей и указал пальцем на меня.
– Вон он! А теперь заглохните, достали.
Дарт и Купер обернулись. Они не сказали ни слова, пока я шёл к тумбочке, а лишь молча следили за каждым моим движением. Секретарь остался в коридоре у двери, поэтому пришлось оставить её открытой.
Я взял сумку и только после этого сказал:
– Не суетитесь. В охране я не нуждаюсь.
Дарт нахмурился, оглядев меня с недовольством и явно оставаясь при своём мнении. Зато Купер поспешил разрядить обстановку:
– Вообще-то, мы по случаю твоего заселения хотели устроить попойку…
– Попойка – сильно сказано. Пива выпить просто, – поправил его Дарт. – Мы тут обнаружили лазейку в подсобку бармена в зале торжеств.
– А чего сразу-то про пиво не сказали? – уставился на них Латье.
– Потому что тебя оно не касается, – поморщился Купер. – В следующий раз, когда будешь с Одзаки дружбу водить, подумай об этом.
Латье тоже поморщился, но ничего не ответил.
Я молча ткнул большим пальцем в сторону двери, давая парням понять, что в коридоре находится секретарь, и он всё слышит.
– Ну тогда перенесём попойку до лучших времён, – закивал Купер.– И, вообще, мне мама говорила, что алкоголь – это плохо.
– А ты куда? – спросил у меня Дарт.
– Парни, чёрт… вам какая разница? Мне уже есть, кому отчитываться за каждый свой шаг, – буркнул я и, наклонившись к уху Дарта, тихо добавил: – Проследи, чтобы в ближайший час ни одна живая душа на третий этаж не проходила.
Дарт прищурился, с тревогой оглядел моё лицо, на пару секунд задумался и, наконец, кивнул. Я хлопнул его по плечу и вышел из комнаты.
По дороге секретарь вдруг решил выспросить меня о семье.
– Мистер Ринг, как вы относитесь к своему дяде Фердинанду и его сыну Георгу?
– А что вы конкретно хотите знать? – уточнил я, не сбавляя шага и направляясь в сторону третьего этажа. – Наверняка, хотите поговорить о том, что это я пытался Георга отравить, да? Или о том, что дядя меня ненавидит? Может, о том, что в своей собственной семье я изгой?
Уже на лестнице Чезаро остановился и сделал короткую заметку в тетради.
– Считаете меня самозванцем? – спросил я у него.
Секретарь закрыл тетрадь и покачал головой.
– Лично я так не думаю, мистер Ринг, но мне предписано удостовериться.
– Ну и как? – Я холодно улыбнулся. – Похож я на Теодора?
– По манере общения – похожи… но не всегда, уж простите.
– Люди меняются, мистер Чезаро.
Секретарь не ответил. Он опять открыл тетрадь и сделал ещё одну пометку.
Я не стал его дожидаться и зашагал по ступеням на третий этаж. По пути нам встретился Бернард с пустым подносом в руках. Камердинер не обратил внимания ни на меня, ни на секретаря, будто прошёл мимо пустого места.
Но в моей голове прозвучало короткое:
– Всё готово. – И Бернард с невозмутимым видом проследовал вниз.
– Так куда мы всё-таки идём, мистер Ринг? – поинтересовался секретарь, догоняя меня уже в коридоре третьего этажа.
– Я же вам сказал, что хочу перекусить, – ответил я с раздражением. – Ну сколько можно повторять?
– На третьем этаже нет столовой, – прищурился секретарь.
Я остановился перед огромной двустворчатой дверью, ведущей в общий зал для торжеств, и повернулся к мужчине.
– Не хотелось бы это произносить, но вы вынуждаете: у меня есть некоторые привилегии, секретарь Чезаро. В конце концов, я внук императора. Вы понимаете, о чём я? В этой школе, на первый взгляд, все равны, но я… хм… я немного ровнее. У меня спецобслуживание. Вы ведь видели Бернарда с подносом и не сделали никаких выводов? И после этого вы считаете себя аналитиком Суда?
Чезаро не стал больше допекать меня вопросами.
Он слишком устал быть бдительным, поэтому согласно кивнул, вытянул тетрадь из-под мышки и черкнул в ней карандашом. Уверен, произнесённая мной фраза полностью соответствовала тому, что бы мог сказать настоящий Теодор Ринг.
Что ж.
Я никогда не бывал в зале для торжеств, но сейчас мне придется делать вид, что я хожу сюда постоянно.
– Прошу. – Смерив секретаря многозначительным взглядом, я повернул дверную ручку.
***
Это было огромное помещение в зелёно-голубых тонах.
Стены и потолок украшали традиционные фрески с изображением Великой Родовой битвы: воины-адепты, молнии, огненные шары, обнажённые мечи…
Невысокая сцена с голубым тяжёлым занавесом располагалась у противоположной стены; справа блестела барная стойка из лакированного белого дерева; слева высились окна с зелёными стёклами-мозаиками. На потолке вместо привычных люстр висели осветительные сферы, источающие холодный голубоватый свет и охваченные синими молниями. Такие же сферы я видел в тренировочном зале в подвале-убежище Сильвер.
Я ожидал, что зал будет заставлен столиками, как, например, было в банкетном зале в особняке Орриванов, но здесь всё оказалось иначе.
Посередине стоял лишь один-единственный столик, зато сервирован он был по-королевски (правда, его роскошный вид вызвал во мне тревогу: я ведь не знал даже, как пользоваться всеми этими вилками и ножами).
На столе ждал ужин.
Причём, на двоих.
Я бегло оглядел стол. По виду разгадал рыбу, цыплёнка и странного вида суп. Ещё были салаты, пирожные, напитки в нескольких графинах, что-то, похожее на котлеты, закуска в виде улиток… да всего и не перечислить.
– Действительно, спецобслуживание, – пробормотал рядом Чезаро.
– Располагайтесь, – улыбнулся я ему, махнув рукой в сторону стола.
Причем так радушно и по-хозяйски, будто это был мой личный замок и мой личный зал для торжеств.
Секретарь покосился на еду.
– Извините, мистер Ринг, но я на службе.
– Странный вы какой-то, – усмехнулся я. – Бернард приготовил ужин не только для меня, но и для вас. Камердинер он догадливый. Понимает, что вы тоже человек и можете быть голодны. Или вы думаете, что я вас отравить собираюсь? Ну-у… это было бы глупо с моей стороны. Я всеми силами пытаюсь тюрьмы избежать, а никак не наоборот.
Чезаро замялся.
– Если только немного.
Я повесил сумку на спинку стула, расположился за столом и со вздохом оглядел секретаря.
