– Все в порядке, Мартен. Ты же знаешь, что я часто просыпаюсь ночью. У вас есть какая-нибудь зацепка? Хоть что-нибудь?
– Пока ничего определенного. А ты как? Как прошел день?
Он подумал, что поздновато задавать такие вопросы, и испугался, что придется выслушать очередную историю болезни. Но вместо этого она направила разговор в другое русло.
– На меня вчера напал один мой коллега. Он перед всеми оспорил мой метод диагностики и пытался меня унизить… Этот дурак считает, что знает все лучше других. Все медсестры у его ног, и он воображает, что перед ним не устоит ни одна женщина. Нет, ты только представь себе! Терпеть таких не могу!
Он вдруг насторожился.
– А как зовут этого коллегу?
– Годри. Жером Годри. Ты его не знаешь.
Она коротко рассмеялась. Но он уловил горечь в ее голосе. И вдруг внутри все сжалось. Леа редко впадала в такое состояние из-за неприятностей на работе. А сейчас она была просто в ярости, ее что-то явно ранило. Может, это потому, что доктор Жером Годри в один прекрасный момент стал значить для нее больше, чем сотрудник?
– Мне очень жаль, сокровище мое.
– Сама не понимаю, чего я так разволновалась из-за какого-то придурка.
– Ты давно работаешь с ним?
– Два года.
Вполне достаточно, чтобы сблизиться и разойтись. Он рассердился на себя за такую мысль: это было несправедливо.
– Мне тебя не хватает, – сказала она вдруг.
– Мне тебя тоже.
– Очень.
Он ничего не сказал. Он снова увидел, как она разговаривала с доктором Жеромом Годри в коридоре больницы, вплотную приблизив к нему лицо. И не было заметно, чтобы она в тот момент его так уж ненавидела.
– Мартен, что-то не так?
– Нет, что ты, все в порядке.
– Мартен, я тебя знаю. Ты о чем сейчас думаешь?
– Правда, ни о чем.
– Мартен…
– Да все о работе, – соврал он. – И об этой долине… Оказаться пленником, вместе с убийцей… – запнулся он, чуть не сказав «с убийцами», но и без того дело было достаточно тревожным, – и все время думать, нападет он еще раз или нет… Мы топчемся на месте. А сегодня вечером случилась и вовсе забавная история.
– Что за история?
– На входе в отель нас остановила небольшая группа людей… примерно час назад… Они нас окружили, словно собирались побить. Было не очень приятно.
В трубке наступила тишина.
– Час назад?
– Да. А почему ты спрашиваешь?
Снова тишина.
– А потом что ты делал?
– Мы пошли в бар выпить по стаканчику.
– «Мы»? Кто это «мы»? Разве бар не закрыт в это время?
– Я его велел открыть по такому случаю. «Мы» – это мы с Циглер.
– Ах, вот как… И вы были там только вдвоем?
Он не смог удержаться и улыбнулся.
– Просто не верится. Ты что, ревнуешь?
– А ты догадайся.
– Ты не доверяешь мне?
– Доверяю, Мартен. Но я тут немного порылась в интернете: она очень привлекательная женщина, Ирен Циглер.
– Что-что ты сделала?
Он услышал ее коротенький смешок.
– Да я тебя разыгрываю, дурачок… Сама не знаю почему, но ты о ней так рассказывал… поэтому что-то мне говорит, что она недурна, твоя Ирен Циглер.
– Она лесбиянка, Леа. И она вовсе не «моя Ирен».
– Да неужели… А может, бисексуалка, кто ее знает?
– А ты? У тебя когда-нибудь появлялись мысли о женщинах?
– Предупреждаю, я уже не раз слышала такое, – ответила она чуть охрипшим голосом.
Он понял, что оборот, который приняла их болтовня, ей понравился, когда она тихо спросила:
– А тебе не захотелось себя поласкать?
– Я очень хочу, чтобы ты себя поласкала…
Она помолчала.
– Мне рано вставать, Мартен… Не уверена, что это хорошая идея… Ты хочешь, чтобы я себя ласкала? Правда?
Голос Леа опустился на октаву вниз.
– Да, – ответил он.
– Правда-правда?
– Не умолять же тебя…
– В этом нет нужды, малыш. Если ты этого хочешь.
40
Туман.
Серая ватная стена.
Город, как ладонью, накрыла дымная пелена.
Восемь часов утра.
Стоя в пижаме у окна, Сервас полюбовался на крыши, почти полностью потонувшие в этом гороховом пюре, потом поспешил в крошечную ванную, чтобы выпить таблетку парацетамола с кодеином. Все тело болело, боль даже разбудила его. И во рту угнездился какой-то неприятный привкус.
– Вы нашли убийцу? – спросил его Матис за завтраком.
Сервас взъерошил мальчугану волосы.
– Почти, – соврал он. – А ты прочел книгу?
– Почти, – ответил Матис и подмигнул.
Помимо воли Сервас почувствовал разочарование: парень снова взялся за планшет, а книгу где-то оставил. Он внимательно посмотрел на Матиса, на его серьезное и печальное лицо маленького взрослого, рано повзрослевшего мальчишки, и вспомнил Гюстава.
– А кем ты хочешь стать, Матис, когда вырастешь?
Он увидел, как мальчик весь подобрался и нахмурил брови.
– Не знаю… Но уж точно не сыщиком…
Такой ответ застал его врасплох.
– Почему?
– Потому что мой отец ненавидит легавых, да все их ненавидят…
Сервас вздрогнул и подумал, что потом надо будет поговорить с отцом. Его снова охватил гнев.
– Но ведь я сыщик. Ты что, меня ненавидишь?
– Вы совсем другой, – сказал Матис.
– Вот как? Почему?
– Потому что вы не такой, как остальные легавые… Потому что вы принесли мне книгу. Потому что вы хороший.
Мартен вышел из отеля во взвинченном состоянии, а когда подходил к машине, у него создалось впечатление, что он вошел в хаммам. Туман все время двигался: он растекался по улицам, лизал фасады домов. Вдруг в затылке появилось привычное напряжение. Он обернулся. На долю секунды ему показалось, что кто-то за ним следил. Наблюдал. Но рядом никого не было…
Войдя в жандармерию, он обнаружил, что кабинет Ангарда пуст, и направился прямо в зал собраний. Дурное настроение еще не окончательно выветрилось. Туман совсем залепил окна, а потому в зале зажгли свет, и работа была уже в разгаре. Вокруг стола то и дело пробегала искра, как в редакции какой-нибудь крупной газеты, где готовили к выпуску важную статью о последних событиях.
