– Нет.
– Что «нет»?
– Нет, это не я! Вам нужно сделать графологический анализ или что там еще… я не знаю. Но я же вам сказал: я нашел его в почтовом ящике!
– И тем не менее оно написано слишком… литературно. Такого рода трюк вы вполне могли найти в ваших книгах…
– Говорю вам, это не я!
– Ходят слухи, что вы избили Тимотэ Хозье. Это правда? Это из-за вас он попал в больницу?
– Нет! Я уже ответил на этот вопрос.
– Правда, что вы убили его?
– Что? Нет!
– А отца Тимотэ?
Он бросил на них затравленный взгляд.
– Что?
– Это вы убили Фредерика Розлана?
– Нет!
Он заерзал на стуле. И вдруг по его блестящим от пота щекам и по подбородку потекли слезы.
– Нет! – повторял он. – Я не убийца!
– Жильдас, вас видели вблизи дома Розлана сразу после поджога. И у вас обожжена рука. У вас были веские основания ненавидеть этого человека. Точно так же, как и Тимотэ Хозье, дилера, продававшего наркотик вашему сыну.
Он вскинул голову и выпрямился на стуле.
– Я требую адвоката!
Ирен вздрогнула.
– Напоминаю вам, что вы только что сами не пожелали тревожить адвоката и сказали, что будете отвечать на вопросы без его помощи, Жильдас. Зачем вам вдруг понадобился адвокат, если вы ни в чем не виноваты?
– Я требую адвоката, – упрямо повторил он.
Она вздохнула.
– Хорошо. Но, как вам известно, долина отрезана от внешнего мира осыпью. Вы знаете здесь кого-нибудь из адвокатов? Мы можем также назначить вам адвоката из офиса.
– Назначьте. Я больше ничего не скажу, пока не поговорю с адвокатом.
– Как пожелаете.
Она встала и вышла из кабинета. Сервас за ней. Ирен в сердцах поддала ногой по кофейному автомату.
– Дьявол!
Она повернулась к Ангарду, – тот выходил из своего кабинета, где следил за допросом по телевизору.
– Разыщите адвоката, который живет поблизости, – сказала она ему. – Иначе придется поднять с постели председателя коллегии адвокатов и попросить его позвонить в офис, чтобы доставили адвоката вертолетом. Ну что за паскудство!
– Возле дома Розлана нашли два камешка, – сообщил Ангард. – Круг и треугольник…
Ирен метнула в него пристальный взгляд.
– И есть еще одна проблема, – прибавил жандарм.
– Что за проблема?
В ее глазах Сервас прочел беспокойство.
– Пойдемте…
Они прошли по коридору к выходу. Решетка на двери была опущена. Сервас посмотрел на улицу сквозь стальные ромбики решетки и застекленные двери. Перед входом собралась толпа. И уже не такая маленькая, как была, а человек в пятьдесят.
Группа Уильяма Геррана разрослась…
– Чего им надо? – удивленно спросила Циглер.
– Я в точности не знаю, но, по-моему, они теперь выкрикивают враждебные лозунги в адрес Делайе.
– Как вы думаете, до драки не дойдет?
Ангард пожал плечами, но лицо у него было встревоженное.
– Не знаю. Не думаю… Но кто их знает. По-моему, они возбуждены. Там собрались местные радикалы. И я видел, что многие из них выпивали. Алкоголь горячит умы… А если к этому прибавить, что мы отрезаны от мира…
Ирен с каменным лицом покачала головой.
– Не спускайте с них глаз. И предупредите меня, если что. А я пойду, запрошу подкрепление, на всякий случай…
Она посмотрела на часы.
– Встречаемся через пять минут в зале совещаний.
59
– Значит, так, – сказала она, входя в зал. – Довожу до вашего сведения, что подкрепления не будет. По крайней мере, на данный момент.
Сервас увидел, как вытянулись лица всех сидящих за длинным столом. Ирен обошла стол и уселась на другом конце.
– Они там, наверху, считают, что ситуация не является, я цитирую: «экстренной по характеру». И что ее вполне можно держать под контролем. В общем, они не хотят выглядеть смешными, посылая группу быстрого реагировании жандармерии для усмирения какой-то банды горожан, которые выкрикивают лозунги у нас под окнами.
– И они не так уж и неправы, – прокомментировал хипстер.
Ирен уже хотела напомнить ему, что его мнения никто не спрашивал, но потом рассудила, что сейчас не время для сведения счетов.
– Я только что от мадам мэра. Она нас… э-э… поздравляет с задержанием виновного.
Все заметили, что она это объявила без особого энтузиазма.
– Если мы действительно арестовали виновного… – добавила она и подошла к белому экрану. – Ладно. Начнем. Кто верит в его виновность? Кто в нее не верит? И мне нужны аргументы…
Сервас оценил градус эмоций вокруг стола. Большинство присутствующих угрюмо молчали. Ирен повела себя, как те руководители, которые в самом начале совещания побуждают подчиненных включиться в работу, высказав свое мнение, а потом оказывают предпочтение сотрудникам, принявшим их точку зрения.
Он внимательно вгляделся в людей. У всех был такой вид, будто их только что вытащили из постелей, но он знал, что все как раз наоборот: они очень много часов провели без сна. Ему и самому приходилось подавлять зевоту, и не понимал, зевает он от нервозности ситуации или от усталости. А может, причиной всему была жара. Они задержали преступника, должно же это их хоть как-то расшевелить? Протрубить боевую тревогу… Отчего же этого не происходит?
Крики.
Свистки.
Гиканье.
Весь этот шум вдруг настолько усилился, что долетел до зала совещаний. А потом кто-то схватился за металлическую решетку и стал ее трясти.
– Черт побери, – крикнула Ирен, стоя перед экраном. – Это еще что такое?
– Откройте мне эту проклятую решетку!
Это был голос мэра… Ирен, Ангард и Сервас побежали ко входу, где дежурный жандарм уже держал палец на кнопке, управляющей решеткой, но не решался ее нажать. По ту сторону решетки они увидели взбешенную физиономию Изабель Торрес, а за ней, внизу – разъяренную толпу.
– Откройте! – приказал Ангард.
Едва решетка приподнялась до половины, мэр наклонилась и прошла под ней. С гидравлическим вздохом открылись застекленные двери. Крики усилились. Сервас различил: «Торрес в отставку!», «Пошла вон, идиотка!» и еще несколько сугубо сексуальных выражений, которые наглядно ссылались на древнейшую из профессий.
Войдя внутрь, мэр выпрямилась. Вид у нее был скорее взволнованный, чем испуганный. Сервас должен был признать, что, как и Ирен, храбрости ей было не занимать. Она не побоялась пройти сквозь враждебную толпу, чтобы добраться до них.
