Карлос также понял, что он не должен забывать, что с усилением симптомов Пэм может быть трудно обратиться за помощью. Карлосу придется записать и запомнить, как он будет отвечать во время острой фазы ее болезни. Он знает, что не нужно ждать, пока она начнет просить о помощи. Как только она проявит при нем свое раздражение, он откроет список «Что работает» и будет использовать то, что работает, и не даст раздражению завладеть собой.
Труднее всего Пэм дается необходимость исполнять рабочие обязанности. Они с Карлосом проработали этот вопрос, и Пэм отметила, что рабочий график провоцирует ее болезнь. Она признала, что окончательно потеряла стабильность, когда начала работать. Пэм решила изменить свою работу так, чтобы обрести стабильность, а в будущем пересмотреть свое отношение к карьере.
Возможно, ваш партнер находится в схожей ситуации с работой. Для многих людей с биполярным расстройством рабочее место является агрессивной и возбуждающей средой. Подробнее эта тема будет разбираться в главе 11, а Пэм и Карлос обсудили, как сильно Пэм способна снизить уровень стресса на работе, чтобы уменьшить симптомы биполярного расстройства и наслаждаться времяпрепровождением с Карлосом. После тщательного изучения списка триггеров, они пришли к выводу, что корневым триггером были рабочие обязанности. Заметьте, сколько пришлось писать и обсуждать, прежде чем они нашли основной триггер раздражительности Пэм. И такая продолжительность в порядке вещей.
В итоге они осознали, что Пэм должна заняться основными симптомами биполярного расстройства (особенно депрессией) так же, как они вместе занимались ее раздражительностью. Депрессия может сильно влиять на раздражение, а потому до решения проблемы с депрессией какая-то часть раздражительности тоже останется. Некоторое время спустя они составили план лечения депрессии и других симптомов биполярного расстройства, которые причиняли Пэм проблемы, и теперь у них наготове план комплексного лечения каждого основного симптома.
Как Пэм и Карлос живут сегодня
Карлос: Наша жизнь сейчас стала совсем другой. Мы потратили много времени, но в итоге научились предотвращать приступы раздражительности. У Пэм произошли большие перемены на работе. Эти перемены дорого обошлись нам финансово, но полностью окупились в выстраивании личных отношений. Теперь я вижу, что раньше совсем не помогал Пэм справляться с раздражительностью. Я не помогал по дому и часто дистанцировался, когда у нее случался приступ болезни. Теперь вместо того, чтобы думать: «О Боже! Опять началось!» – я научился распознавать первые признаки, открывать список симптомов и немедленно определять, что она больна. Тогда я подхожу к ней и говорю: «Я вижу, ты раздражена. Как я могу помочь тебе?» или «Я вижу, что ты злишься, и я знаю, что ты не хочешь выплескивать это на меня. Давай поработаем над этим вместе».
Теперь я знаю, что могу обратиться к нашему списку того, что работает, и почерпнуть оттуда идеи, как ей помочь. Также я отмечаю, какие мои действия в прошлом не помогли. Это изменило нашу жизнь. Нам понадобилось около полугода, чтобы ко всему привыкнуть. Когда мы начали внедрять план, Пэм была в депрессии, но мы следовали тем же методикам, которые применяли, чтобы справиться с ее раздражительностью, мы создали план для управления депрессией. Теперь у нас есть план для гипомании, депрессии, гнева и паранойи. У нее улучшение по всем симптомам, и мы учимся распознавать самые первые признаки ухудшения и обращаемся к списку «Что работает». Сначала я думал, что это наложит ограничения на нашу жизнь, но ничего подобного не произошло. На самом деле мы можем проводить больше времени вместе, так как Пэм лучше знает, от чего ей становится хуже, а я лучше понимаю, чем я могу ей помочь.
Пэм: Я и не представляла, что раздражительность – это проявление биполярного расстройства. Находясь в ярости, я не могла ясно соображать. Как же я рада, что никого не задавила и не наорала на невинного человека. Я теряла контроль над собой, а Карлос не знал, как мне помочь. Когда мы впервые перечислили мои триггеры, я поверить не могла, как усиливаю свою раздражительность, занимаясь вещами, усугубляющими биполярное расстройство. Я никогда не видела связи между стрессом и моим настроением. Казалось, что это разные вещи. Сейчас я сразу распознаю первые признаки раздражительности. Я знаю, что мы с Карлосом должны перейти в режим предотвращения, и я должна полностью пересмотреть свою жизнь.
После того, как мы обсудили триггеры, моя жизнь сильно поменялась. Я прекратила пить диетическую колу – раз, и завязала. Хоть и было это непросто. Я начала ходить в спортивный зал и бассейн и обнаружила, что меня очень успокаивает плавание. Также большие перемены произошли и на работе. Я сократила рабочие часы и перестала участвовать в каждом встречном проекте. Я ограничилась тем, что я могу делать. Это ударило по финансам, но мне повезло, что я работаю в хорошей компании, и мне охотно разрешили снизить нагрузку. Если бы отношение было иным, мне пришлось бы уволиться. Настолько все было плохо, пока мы не начали работать над симптомами биполярного расстройства. Еще я заметила, что моя раздражительность означала приближение депрессии, и мы создали план ее лечения. Теперь я чаще обсуждаю с врачом мои назначения, и я обратилась к психотерапевту, разбирающемуся в биполярном расстройстве.
Психотерапевт показала мне, насколько я эгоцентрична. Хоть она и была добра со мной, мне было нелегко осознавать ее правоту. Все вращалось вокруг меня. Перепады настроения занимали столько времени, что несчастный Карлос, естественно, почувствовал себя не у дел. Я не уверена, где было мое место во всем этом. Я потеряла себя и позволила биполярному расстройству победить.
Теперь я знаю, что мне придется всю жизнь делать приоритет на лечении биполярного расстройства. Это неприятно, и мне бы совсем не хотелось иметь такую болезнь, но я хочу поддерживать свое хорошее самочувствие. Также я восстановила отношения с Карлосом. Наши отношения больше не посвящены моей болезни. Они посвящены нам. У нас радости и горести совершенно обычной пары, мы больше не занимаемся с утра до ночи моим биполярным расстройством. Он изучил множество техник, способных помочь. Просто невероятно, сколько от него исходит любви и заботы. Жаль, мы не знали все эти техники раньше, но я очень рада, что мы владеем ими сейчас. Боюсь, это прозвучит слишком просто: у нас было полно проблем, но мы выкарабкались, и это спасло наши отношения.
Вы можете сделать так же, как Карлос и Пэм, – применить свой собственный новый план лечения, чтобы в ваших отношениях наступили желаемые вами изменения. В следующих главах вы увидите новые идеи для списка «Что работает» и подробное описание инструментов, о которых вы узнали в первых главах.
ПРОВЕРКА НА ПРАКТИКЕ
Гордость – еще одна проблема, связанная с биполярным расстройством. Даже если ваш партнер знает, что ведет себя неразумно и не контролирует ситуацию, что-то внутри запрещает ему сказать: «Мне нужна помощь». Как только вы принимаете совместное решение сделать приоритет на лечении биполярного расстройства, вы можете отбросить гордость, когда нужно помочь партнеру обрести стабильность. Вы можете дать ему понять, что вам ясно: биполярное расстройство часто не позволяет попросить помощи, и помните, что всегда виновато заболевание, а не страдающий им человек. Истинная проблема – болезнь, и когда вы примете это, сможете проявлять друг к другу больше сострадания. Со стороны трудно понять, как тяжело жить с этим расстройством, а страдающие им часто не представляют, как тяжело бывает жить с таким человеком. Гораздо проще бросить все силы на лечение заболевания, чем начинать винить и стыдить, добавляя стресс в и без того расшатанные отношения.
