– Что с ним?! – обратился сразу ко всем Демьян.
– Полегче что-нибудь спроси, – ответил Трофим, который успел заснуть, но хрип его разбудил. – Может, ему воды в горло влить?
– Или той жидкости, – предложил Янис.
– Какой именно? И какую дозу?
– Игорь, надо что-то делать! – повернулся ко мне Демьян.
Ну да, удобная позиция. Не знаешь чего-нибудь, задай вопрос главному. Как будто у него всегда и на все есть ответ.
– Пристрелить, чтобы не мучился, – это снова был Гудрон.
– Ситуация, – задумчиво сказал Вячеслав.
Полностью согласен, она хуже некуда. Мы считали, что всех их спасли. Но кто сможет утверждать, что они не начнут вот так же вести себя один за другим. И что к утру в живых не останется ни одного. И ни одной.
А мужик все продолжал дергать ногами. Причем настолько сильно, что его пришлось отволочь в сторону. Если такой пинок в кого-нибудь угодит, дело запросто закончится переломом ребер.
– По-моему, он уже доходит, – внимательно глядя на незнакомца при свете горящей ветки, резюмировал Трофим.
Действительно, тот хрипеть перестал, и лишь изредка его тело содрогалось от судорог.
– Значит, так, – заявил я. – Мне нужны помощники.
– Оттранспортировать его к реке? – спросил Гудрон. – Остап говорит, в ней водится какая-то хрень наподобие крокодилов.
Зная Бориса, я был уверен, что он никогда так не сделает. Но его язык, согласен, выдержит далеко не каждый.
– Нет, подержать его, пока я ему в рот буду заливать.
– Хуже не сделаем? – спросил Слава Проф.
– Куда уж хуже! – покачал головой Трофим. – А так есть шанс.
– Смотрите-ка, как будто и еще одному стало плохо. – В голосе Демьяна не было удивления, содержалась только констатация факта. – Сейчас он тоже дергаться начнет.
– Отнесите его сразу в сторонку. Ирма, посмотри, что там с женщинами. Трофим, Борис, держите этого.
Я покачал в руках обе бутылки. Подумал и отставил в сторону ту, что побольше.
– Пятьдесят на пятьдесят, – глядя на меня, сказал Трофим.
– А как тебе такой вариант? Возможно, жидкости нужно смешать. Из одной больше, а из другой чуть. Или наоборот. Или поровну. А может, большая бутылка для женщин, а другая соответственно для мужчин. Или в них концентрат, и его нужно разбавлять водой. В строгой пропорции. После чего смешивать определенным образом, – начал перечислять Гудрон. – У нас даже народу не хватит, чтобы испробовать все варианты.
Как бы он ни был циничен, но мне не удалось удержаться от улыбки.
Мужчина в очередной раз выгнулся дугой, другой начал хрипеть, пока едва слышно.
– Держите, чтобы не дергался. И рот ему откройте. В этого из маленькой. Во второго из большой. Кому-нибудь да повезет. Ничего не будем делать – оба умрут точно.
Глава двадцатая
Держать не потребовалось – незнакомец, внезапно потеряв сознание, затих, и потому влить ему дозу непонятно чего из предусмотрительно взятой мною в рюкзаке перквизитора кружки не составило никаких проблем. Чтобы жидкость точно попала внутрь, Трофим наклонил ему голову.
– Как бы он не захлебнулся, – высказал опасение Демьян.
Но нет, рефлекс глотания содержится в той половине нашего мозга, которая заполнена от рождения.
– Некоторые той половиной, которая готова сразу, умудряются всю свою жизнь прожить. Пожрать, потрахаться, ну и все остальное в том же духе, – помнится, после рассказа Профа пошутил Борис.
Сейчас всем было не до шуток. Особенно мне. Ведь именно я влил в этого человека непонятно что, и вполне возможно, через некоторое время оно его убьет.
– Теперь второму! – Кружка была другой и бутылка тоже.
– Сестра, – бросил через плечо Гудрон, – свет поближе поднеси!
Фраза была адресована Демьяну, который держал над нами факел. Бориса следовало понимать так: идет операция по спасению жизни, и Деме в ней отведена роль медсестры. Тот пробурчал что-то в ответ, но послушно двинул рукой, чтобы лицо второго мужчины не заслоняла спина Гудрона.
С этим все оказалось сложнее. Хрипеть он перестал, но его била мелкая дрожь, а лицо покрылось бисеринками пота. К тому же он крепко сжал челюсти, которые придется раздвинуть. Вопрос, чем именно.
– Демьян, щепку давай! Да потолще! – потребовал все тот же Гудрон. – Не видишь, мы его теряем!
У Бориса всегда был своеобразный юмор. Но обычно, как и сейчас, к месту, и я почувствовал, что мои губы растягиваются в улыбке. И еще почему-то полегчало. Да, имеется риск, что оба они умрут от моей руки. Но чем сможем помочь еще? Бросить как есть? Тут же хоть что-то, но пытаемся сделать.
– Я для тебя пополам разорвусь? – возмутился Демьян. – Факел подержи тогда!
– Ты, главное, не нервничай. А вообще ассистент из тебя так себе. Тут счет на секунды идет, а он, вместо того чтобы метнуться и обеспечить нас необходимым хирургическим инструментом, орать начал. Кстати, на кого ставишь?
– Не понял?
– Я ставлю на того, которому влили из большой бутылки. Десять патронов, что именно он живой останется. Хотя нет, двадцать, судя по тому, что щепки от тебя хрен дождешься.
– Трофим, помоги! – И я с надеждой на него посмотрел.
Он знает человеческое тело не хуже какого-нибудь там хирурга. Нет, не строение, хотя и его, наверное, тоже. Трофим умеет доставить человеку как можно больше боли при наименьших усилиях. Он запросто может так ткнуть пальцем пациента в какое-нибудь место, чтобы тот открыл рот.
– Хорошо, Игорь.
Правда, не бить, не тыкать он никуда не стал, попросту зажав мужику пальцами нос.
– Через стиснутые зубы тоже дышать можно, – прокомментировал его действия Демьян.
Он прав, и все-таки помогло. Рот ненадолго приоткрылся, как будто человек хотел зевнуть, и я ловко влил ему туда порцию. Справедливости ради, не совсем ловко, поскольку часть пролилась по руке.
– Все, теперь остается только ждать.
Я осмотрелся вокруг – обо что бы вытереть пальцы? Об одежду не хотелось, тактильно жидкость казалась довольно мерзкой. Липкой и почему-то холодней, чем ей следовало бы, по сравнению с температурой окружающей среды.
– Вытри о его штанину, – посоветовал Гудрон. И куда громче: – Ирма, готовь к операции женщин!
– Не поняла?
– Раздевай их всех. Причем полностью.
– А это еще зачем?
– Где ты видела, чтобы операции одетым делали? То-то же! Демьян, факелами запасись. Да побольше, побольше!
– Ты лучше сам сюда иди! – Женский голос точно принадлежал не Ирме. – Можешь с меня начать.
