Толкнув бедром дверцу и пригнувшись, Марна скользнула внутрь. Я помедлила, не решаясь последовать ее примеру, и только после того, как из темноты задверья высунулась рука и поманила за собой, я сделала шаг вперед. И обомлела.
При нашем появлении вспыхнули лампы: тяжелые, кованые светильники, в которых пульсировал живой огонь. Свет лился с высокого потолка, безжалостно-яркий, сбивающий с толку. Но куда сильнее меня поразил интерьер зала, в который привела нас Марна. Десятки стеллажей опоясывали зал от пола до потолка. Они толпились, прижимаясь к стенам и подпирая друг друга деревянными плечами, словно нетерпеливые зеваки в очереди за долгожданными зрелищами и хлебом. И каждая полка, буквально каждая – оказалась заставлена бесчисленным количеством флаконов. Вытянутые, каплевидные, широкие и узкие, – их было так много, что разбегались глаза. Я скользила взглядом по полкам, чувствуя, как искры надежды в груди, еще минуту назад полыхавшие ярко и горячо, медленно начинают угасать. Прикусив губу, я пробормотала:
– Что это такое?!
Марна прошлась по залу, пристально разглядывая флаконы, как будто их хрустальные грани могли дать ответы. За стеклом плескалась субстанция – разноцветная жидкость, алая как кровь, сизая как туман, блестящая как расплавленное золото. Целый калейдоскоп цветов, и я не смогла найти ни одного одинакового флакона. Словно Ба’Дияр коллекционировала яркие волшебные зелья, красивые настолько, что захватывало дух.
– «Дары», – сквозь зубы процедила Марна, – то, что она украла у других и присвоила.
– Как же тут найти огонь Лоркана? – я запрокинула голову – стеллажи уходили вверх, самые высокие полки терялись из виду. Времени было в обрез – кто знает, когда Ба’Дияр захочет посетить своих пленников. Она могла взять паузу, испытывая наши нервы на прочность, но что-то мне подсказывало, что медлить она не будет. Лоркан балансировал на грани жизни и смерти, еще немного – и замуж выходить будет не за кого.
Марна затравленно осмотрелась – чувствовалось, что ей не по себе. Буквально завела меня в ловушку, не имея четкого плана, а теперь мучилась чувством вины. Но я на нее не злилась. Наметки плана лучше, чем его полное отсутствие.
– Когда я была здесь в последний раз, все выглядело иначе, – пробормотала ведьма под нос, пряча глаза. Наша идея обвести княгиню вокруг пальца и спасти Лоркана, в одно мгновение стала по-детски самонадеянной. Как же разглядеть среди тысяч флаконов тот, что нам нужен?
Я прошла вдоль ближайшего стеллажа. Сколько же народу обокрала Ба’Дияр, чтобы собрать такое богатство? Какие «дары» она отбирала у своих жертв? Удачу, красивую походку, умение играть на арфе или валторне? Все, что отличало каждого ее подданного от других было похищено и аккуратно помещено во флакон. Пользовалась ли она “дарами”, которые так скрупулезно собирала или ей было достаточно и того, что они перешли от законных хозяев к ней?
– Приклеивай Ба’Дияр ярлыки на свои склянки, цены бы ей не было, – недовольно пробурчали за спиной, но я даже не обернулась. Марна, как и я, тревожно вглядывалась в каждый флакон, надеясь на озарение свыше.
Деревянная плоть шкафа, у которого я остановилась, чтобы переждать приступ тупого отчаяния, была изрезана символами. Кто-то сильно постарался, заключая руны в единый узор, что покрывал каждый сантиметр стеллажа. Вонзал в дерево нож снова и снова, выцарапывая символы, которые явно несли в себе какой-то смысл, мне неведомый. Но что-то не давало мне покоя, и я внимательнее оглядела полку за полкой, в поисках предмета, который привлек мое внимание. Он обнаружился на самом верху: алые блики от субстанции, заключенной во флакон, окрашивали хрустальных соседей в тревожно-красный цвет.
Не раздумывая, я схватилась за лестницу, прикрепленную к стеллажу, но Марна, подскочив, без тени стеснения оттолкнула меня плечом:
– И думать не смей! Видишь символы – чары наложены крепкие, магия Ба’Дияр испепелит тебя раньше, чем ты ойкнешь. Шкаф сделан из терновника, а он признает только Ба’Дияр.
«И тебя» – хотелось добавить, но я промолчала. Я и так носила с собой слишком много секретов, чужие мне были ни к чему.
– Дай попытаю счастья, – ведьма решительно отодвинула меня в сторону, закрывая глаза. Она переплела пальцы, выставляя ладони перед собой: воздух завибрировал, нагрелся, обдавая лицо жаром. Сандалии Марны, старые и потрепанные, оторвались от мраморного пола. Она поднималась вверх, не открывая глаз, но я понимала, что Марна в воздухе себя чувствует максимально неуверенно. Она пользовала силой, с которой пыталась воевать, и та пока вела себя смирно. Но кто мог дать гарантию, что так и продолжится?
Когда ее лицо оказалось вровень с полкой, Марна распахнула глаза. Хрустальный флакон с алой жидкостью был совсем рядом, только руку протяни, но Марна пошла иным путем. Подняв руку, пошевелила пальцами. Остроконечная затычка флакона тихонько брякнула, пошевелившись. Ведьма улыбнулась, почувствовав вкус победы.
– Сюда, мой хороший, – приговаривала Марна, вкладывая в каждое слово силу. Магия струилась сквозь ее пальцы к склянке, приподнимая ту над полкой. Флакон дрожал, как будто в руках больного лихорадкой, и мне на мгновение стало страшно. Прервись Марна сейчас, флакон рухнет на пол и разобьется. С такой высотой было весьма наивно надеяться, что хрупкое стекло не разлетится в порошок, едва коснувшись каменных плит.
Я прикусила губу и затаила дыхание, чтобы не отвлекать Марну – та была сконцентрирована на волшебстве, которое безошибочно вычленило нужный флакон среди шеренги ему подобных. Я нервничала, потому как уловила за маленькой дверкой смутные голоса. Ба’Дияр возвращалась в спальню, раздавая на пороге указания слугам. Ничего не зная о ее привычках, я была, почему-то, уверена, что княгиня захочет оглядеть свою драгоценную коллекцию перед сном.
– Готово! – Марна держала в руках вытянутый пузырек, смахивающий на крупную каплю. Верхняя часть его – тонкая крышечка, которая закрывала узкое горло флакона, – была острее клинка. Стекло не касалось пальцев ведьмы – пузырёк дрожал над ладонью, окутанный плотным облаком магии. Внутри плескалась субстанция, слишком плотная, чтобы быть жидкостью, но в то же время полупрозрачная и невесомая. Мерцающая, переливающаяся насыщенным рубиновым цветом. Ошибки быть не могло, огонь Лоркана был прямо передо мной.
– Полдела сделано! – Марна опустилась на пол, с легким шорохом сандалии заскользили по каменным плитам. Прежде чем двинуться дальше, к соседнему шкафу, она сунула мне в ладонь флакон. Я машинально сжала пальцы, ощущая, как в стекле медленно и горячо пульсирует огонь. Он обжигал кожу, но я только сильнее стиснула ладонь: пускай вспухнут волдыри, пускай будет больно, я не отпущу. Просто не имею на это права. На пробу провела пальцем по острой грани крышки – на нежной коже тут же выступила алая полоса, капли полетели вниз, оставляя на грязно-белом платье пятна. Шелк неохотно впитывал кровь.
Голос Ба’Дияр становился громче, уже можно было различить холодный стук каблуков о каменный пол. Я заметалась, бережно прижимая к груди флакон – жидкость в нем колыхалась, нагревая стекло все сильнее. “А он носит его в груди день за днем” – подумала я и тут же отмахнулась от этой мысли.
